Очертания небоскребов Нью-Йорка лишены признаков жизни – это возможные гробницы, приготовленные для множества людей, легкая добыча для терроризма или естественных катастроф. В них нет изящества, красоты, так как им недостает творчества, дыхания фантазии, одушевленной мифологией, религией, искусством и истинной магией.
Сегодня осмеливаются даже, ни больше, ни меньше, как определять религию, по природе своей неопределимую, а также находить ее общность с мифами. В древности религия фактически слилась с мифологией и трактовалась как комплекс верований, чувств и обрядов, которые привязывают человека или группу людей к тому, что считается священным и\или божественным.
Поиск различий между религией и мифами начался в период между эпохой Возрождения и Просвещения, но при этом рассматривалась религия, элементы которой просты и универсально доступны, полностью соответствуют рациональной природе, являющейся общим достоянием всех людей. Это упрощенное видение значения религии было полностью выдержано Шлеймахером, который в своей книге «Речь о религии» (1799 г.) рассматривает религию как чувство зависимости от бесконечности и метафизической интуиции. В этой трактовке религия воплощает и выражает основные положения божественной Вселенной – всегда одновременно в индивидуальном и бесконечном виде. Если, по мнению Шлеймахера, особенность религии была индивидуализирована в приближении несовершенного человека к знанию и этике, то Гегелем (1770-1831) та же самая проблема была подана, напротив, в исторической диалектической спекулятивной схеме, в которой религия была обрисована как вторая из трех форм абсолютного духа (искусство, религия и философия).