Не получили ответа

В эту ночь мы не получили никакого ответа, но я был в превеликом удовлетворении оттого, что желал видеть таковую вещь. Некромант сказал, что необходимо, чтобы мы пришли сюда в другой раз, и что я получу все то, о чем прошу, но только он хочет, чтобы я привел с собой невинного мальчика. Я взял одного из моих подмастерьев, каковому было около двенадцати лет, снова позвал с собой сказанного Винченцио Ромоли, и, кроме того, был один наш близкий приятель Аньолино Гадди, мы и его привели на это дело. Мы снова пришли в условленное место, некромант сделал те же свои приготовления, в таком же и даже еще более удивительном порядке, мы вошли в круг, каковой заново был сделан еще более чудесным способом и с еще более чудесными церемониями; затем этому моему Винченцио он поручил заботу о благовониях и огне; то же делал и сказанный Аньолино Гадди; мне же положил в руки пентакуло и велел поворачивать его согласно тому месту, куда он мне укажет, а под пентакуло должен быть помещен этот мальчик, мой подмастерье.

Некромант начал свои страшные заклинания, взывал по имени ко множеству начальников дьявольских легионов, каковым отдавал приказания во имя Всемогущего Бога, Несотворенного, Живого Вечного, на языке еврейском, потом еще греческом и латинском. Вскоре Колизей наполнился числом демонов чуть ли не во сто раз большим, чем в первый раз. Винченцио Ромоли вместе со сказанным Аньолино занят был возжиганием огня и множества драгоценных благовоний. Я, по указанию некроманта, снова попросил о том, чтобы оказаться с Анджеликой.

Некромант обернулся ко мне и сказал: «Слыхал ли, что они сказали, что через месяц ты будешь там, где она?» И снова прибавил, что просит меня держаться стойко, так как теперь собралось чертей на тысячу легионов больше, нежели он их вызывал, и что эти демоны самые опасные; так как они дали на мой вопрос ответ, то надлежит с ними обойтись мягко и отпустить их с миром. С другой стороны мальчуган, который находился под пентакуло, вскричал в ужасе, что видит тысячу страшилищ, которые нам угрожают, потом сказал, что явились четыре гиганта непомерного роста, каковые были вооружены и делали нам знаки, что собираются проникнуть к нам. В это время некромант, дрожа от страха, попытался их заклясть самым мягким и нежным голосом, каким только умел. Винченцио Ромоли, дрожа как лист, поддерживал благовония. Я испытывал ужас не меньший, но старался не показывать его и всячески ободрял всех, хотя на самом деле чувствовал, что и сам-то умираю, видя, каким ужасом объят некромант. Мальчик спрятал свою голову между коленей и кричал: «Я не хочу умереть так! Погибли мы!» Тогда я ему сказал: «Эти твари ниже нас, и все, что ты видишь, есть не более как дым и тени; итак, подними глаза». Подняв глаза, он опять воскликнул: «Весь Колизей горит, и огонь подбирается теперь уже к нам». Потом закрыл лицо руками и принялся твердить, что он погиб и ничего видеть больше не хочет. Некромант возлагал все надежды на меня, умоляя не терять присутствия духа и жечь асса-фетиду. Я повернулся к Винченцио Ромоли и велел быстро бросить в огонь асса-фетиду. Говоря это, я взглянул на Аньолино Гадди: тот был в полном ужасе, глаза у него совсем вылезли на лоб и он казался полумертвым. «Ну, Аньоло, – сказал я ему, – тут пугаться неуместно, нужно приободриться и помогать друг другу, вот положи-ка лучше асса-фетиды в огонь», Тогда с Аньоло, сдвинувшимся с места, случился такой грех, который заглушил и запах асса-фетиды. При всем этом переполохе и мальчуган решился поднять голову.

Услышав, что я смеюсь, он несколько успокоился и сказал, что демоны собираются удалиться с великой поспешностью. В таком положении мы оставались, пока не зазвонили к заутрене. Мальчик тогда сказал, что он видит лишь нескольких демонов, да и те уже на значительном от нас расстоянии. Наконец, как только некромант завершил обряд заклинаний, снял свой костюм и взял огромную кучу принесенных с собой книг, так и мы все покинули круг, плотно прижимаясь, друг к другу, особенно мальчик, который, спрятавшись за нами посредине, ухватился за платье некроманта и за мой плащ.