В представлении древних дружба не безоблачна как майское небо, но подобно грозе в мае размолвки в истинной дружбе недолговечны. Демокрит и вслед за ним Цицерон полагали основой дружбы единомыслие. А скрепляет дружбу, по мнению древних, мудрость. При этом Цицерон был убежден в том, что прочная дружба возможна лишь в зрелом возрасте и при зрелом уме. В новое время о мудрости в дружбе напоминает лишь Шекспир. У него же находим мысль, которая воспринимается сегодня не иначе как прикол: а именно что мудрость, как и глупость, явление заразное. Необычный императив принадлежит Демокриту: не стоит жить тому, у кого нет друга. По нынешним меркам это можно квалифицировать как призыв к суициду. На самом деле, очевидно, всего лишь фигура речи. Древние, судя по всему, мало были озабочены проблемой одиночества. Противопоставление дружбы и одиночества встречаем лишь в новом времени. При этом если одни считают, что все лучше, нежели одиночество, то другие, напротив, утверждают, что одиночество предпочтительней ненадежного друга. Так или иначе, против всеядности в дружбе предупреждает Аристотель. И вслед за ним Мольер.
В глазах древних дружба бесценна, однако они далеки от мысли, что истинная дружба – большая редкость. В новом времени эту мысль настойчиво проводят неотразимые французы Ларошфуко и Лабрюйер. По-видимому, нравы при дворе Людовика XIV не располагали к прочным дружеским связям. Мотив предательства в дружбе очень силен на Востоке. Друга, который здоровается с твоим врагом, следует опасаться как мухи, слетевшей с дохлой змеи, убежден Авиценна. В Европе тема вероломства в дружбе трансформируется в проблему фальшивых, корыстных и неумных друзей. В России девятнадцатого века понятие о самоценности дружбы вытесняется идеалом деятельной дружбы. Тоталитарную логику в отношении дружбы демонстрируют Герцен и Писарев.