Владение техникой воспроизведения звездного неба

Мы уже видели, что природа отпечатка на плащанице остается необъясненной. Отпечаток Девы Марии на тильме – тоже, но это не важно. Скажут, что образ написан красками, только краски эти изготовлены из пигментов, неизвестных на Земле, а сам образ отпечатан на обеих сторонах ткани, безо всякой аппретуры, естественным образом, при этом уток ткани слабый и неровный – такое сочетание большого количества странностей представляется совершенно невозможным и всё-таки подтверждается при каждом исследовании.

Мало того, выяснилось, что звезды на покрывале Богоматери точно отображают расположение созвездий над Мехико в день и час ее появления перед очевидцами, что подразумевает непредставимые в xvI веке познания в астрономии и владение техникой воспроизведения звездного неба на плоскости. В самом деле, здесь мы видим своего рода прямую проекцию, при которой положения звезд отражаются слева направо, что заставляет вспомнить о плащанице, но сходство этим и ограничивается. Вдобавок небесная сфера спроецирована на плоскость ткани в соответствии с принципами анаморфоза, которые разработают только в XVIII веке.

Что до глаз Богоматери, то зрачок их при исследовании офтальмоскопом ведет себя как зрачок нормального живого глаза, а именно выглядит как объемная полость – такой эффект невозможно создать на плоскости, к тому же непрозрачной. Кроме того, в начале XX века обнаружили в этих глазах отражения людей, присутствовавших при явлении Богоматери, – епископа Мехико и всех прочих. Это наблюдение было не раз подтверждено с тех пор самыми выдающимися офтальмологами и специалистами по обработке фотографий из НАСА. Как и в “нормальном” глазу, эта сцена отражается трижды: один раз на роговице, потом – перевернутая – на передней стенке хрусталика и в третий раз – снова как надо – на его задней стенке. Все происходит в точном соответствии с законом Пуркинье-Самсона, открытым в 1882 году. И вот последняя на данный момент неожиданность: в 1991 году группа офтальмологов во главе с доктором Хорхе Эскаланте нашла на кромке века едва заметные следы артериальной микроциркуляции.