У меня нет ответа

Узнав все это, я почувствовал себя, по меньшей мере, сбитым с толку. Как могла средневековая датировка быть воспринята общественным мнением с такой готовностью и до сегодняшнего дня не подвергаться никакой критике? В действительности, аргументов против, даже слишком много. Как это ни парадоксально, из-за их количества, сомнения, и кажутся менее убедительными, словно, именно избыток в указаниях на ошибку, превращает датировку в истину – в конце концов, именно это главный аргумент, который молчаливо подразумевается (ввиду “непогрешимости” применявшегося метода и “пристрастности” его критиков) сторонниками радиоуглеродного метода, хотя вряд ли квалифицированные специалисты составляют среди них большинство.

Но один из таких специалистов, а именно Жак Эвен, стоявший рядом с Риджи во время отрезания от плащаницы пробных лоскутов, едва ли не единственный, кто мужественно пошел на амбразуру, защищая метод: в 2005 году он выступил на канале “Эроп-1” против адвоката Дени Дефоржа, опубликовавшего превосходную подборку материалов о плащанице. Как специалист по радиоуглеродному методу, Жак Эвен доказывал правильность средневековой датировки. Но он признавал, как и большинство честных ученых, невозможность объяснить происхождение образа. Поэтому он, будучи католиком, заключил, что чудо было. Но это чудо – средневековое.

Сейчас, по прошествии многих лет, можно попытаться дать ответ на вопрос, что же произошло тогда, в 1988 году, на самом деле. Неужели все совершённые нелепости были всего лишь проявлением непрофессионализма? Оказалась ли церковь в конечном итоге одураченной или же сама с режиссировала весь этот карнавал? У меня нет ответа. Но если на плащанице действительно покоилось тело Христа и если отпечатавшийся на ней образ служит доказательством Воскресения, то следует признать, что доказательство сего становится опасным либо в свете последних достижений в генетике, либо в свете фантастических надежд, которые эти достижения будят в душе современных фанатиков, ожидающих пришествия Мессии. Может быть, и надо было дискредитировать реликвию, тем самым защитив ее?