Уникальный случай, произошедший в Англии, вошедшей в анналы психических исследований и знаменитый очевидностью факта жизни после смерти. Этот случай, получивший название “Случай Вербного Воскресенья”, продолжался более тридцати лет и представлял собой сложный комплекс кросс-корреспонденции, ментального медиумизма и автоматического письма. В число главных участников этого феномена входили несколько автоматических писцов, несколько исследователей, работавших для лондонского Общества психических исследований, и несколько умерших, посылавших сообщения с того света. Для данных сообщений существовало два очевидных мотива. Первый, кажется, состоял в том, что группа умерших предприняла усилие дать живым ясные доказательства своего существования. Вторым мотивом, по-видимому, была попытка одной умершей женщины связаться со своим возлюбленным, известным английским государственным деятелем. Данный феномен некоторыми исследователями психических явлений считается очевидным и заставляющим признать существование после смерти. Однако он все же остается вне сферы научного доказательства.
“Случай Вербного Воскресенья” назван так по дате смерти женщины, вступившей после кончины в контакт с живыми. Ее звали Мери Кэтрин Литтлтон, или Мэй. Она родилась в 1850 году. Мэй была живой привлекательной молодой женщиной и в 1870 году обратила на себя внимание Артура Джеймса Бальфура. Оба происходили из знатных семей. Литтлтон была дочерью четвертого барона Литтлтона (виконта Кобэма). Бальфур был первым графом Бальфуром, государственным деятелем и философом, названным Артуром в честь своего крестного, Артура Уэлсли, первого герцога Веллингтона, прославившегося своей победой над Наполеоном при Ватерлоо.
Для Бальфура это была любовь с первого взгляда. В конце концов, Мэй ответила взаимностью своему обожателю. Об этом было известно лишь ее сестре Лавинии; остальные члены семьи ничего об этом романе не знали. В начале 1875 года Бальфур сказал Литтлтон, что собирается сделать ей предложение. Но после этой встречи они больше не виделись. Литтлтон заболела тифом и спустя несколько недель умерла утром 21 марта 1875 года, в Вербное Воскресенье.
Бальфур был так убит горем, что понадобились годы, чтобы к нему вернулось чувство радости жизни. Он так и не женился и целиком посвятил себя философии и политике. Будучи сердечным и общительным человеком, Бальфур теперь сторонился людей. В течении 55-ти лет, вплоть до своей смерти в 1930 году, он каждое Вербное Воскресенье посещал дом Лавинии и ее мужа, Эдмунда Тальбота, где предавался воспоминаниям о Мэй и ее смерти. Бальфур искренне верил в жизнь после смерти.
Первый контакт, относящийся к “Случаю Вербного Воскресенья”, начался в 1901 году, вскоре после смерти Фредерика У.X. Майерса, одного из основателей Общества психических исследований. Майерс страстно верил в загробное существование и, пока был жив, неоднократно заявлял, что после смерти предпримет все усилия, чтобы установить контакт с живыми. Как исследователь психических явлений, он знал, что доказательство жизни после смерти должно состоять в передаче информации, которая неизвестна и которая никоим образом не могла быть известна воспринимающему эту информацию живому человеку.
Вскоре после его смерти Маргарет Верролл, подруга Майерса, читавшая лекции по классической филологии в Ньюнэм-колледже, стала получать с помощью автоматического письма послания, которые, казалось, приходили от Майерса. Они были завуалированы в символические цитаты и переполнены латинскими и греческими терминами и другим классическим материалом.
В 1903 году послания с помощью автоматического письма стали получать Элис Киплинг-Флеминг, сестра Редьярда Киплинга (известная под псевдонимом “миссис Холланд”) и Элен Верролл, дочь Маргарет Верролл; Элен Верролл была замужем за исследователем психических явлений У.Х. Солтером. В 1908 году подобные послания, предположительно от Майерса, стала получать Винифред Кумб-Теннант (позднее Уиллет). По мужу она приходилась родственницей жене Майерса. Эти люди были главными адресатами, которые участвовали в процессе автоматического письма; но похожие послания получили также и многие другие.
Все послания, подобно посланиям Маргарет Верролл, были фрагментарны и полны темных мест и классических цитат. Все адресаты автоматического письма обладали, в разной степени, медиумическими способностями. Никому из них не было известно о романе Бальфура и Литтлтон, оборвавшегося со смертью Мэй. Позднее было установлено, что послания, записанные Уиллет, содержали вводный материал к тому, что позже открылось в ее медиумических трансах.
Послания анализировали представители Общества психических исследований. В течение многих лет казалось совершенно ясным, что их производит группа каких-то бесплотных существ. В предположении, что эти существа что-то объединяет, был определенный резон, однако смысл и цель этих посланий долго продолжали оставаться неясными. Вскоре в число исследователей вошли Джеральд Уильям Бальфур, второй граф Бальфур. который был младшим братом Артура Бальфура; Джон Джордж Пиддингтон; Элис Джонсон; сэр Оливер Лодж и Элеанора Сиджуик.
И тогда в ранее полученных фрагментарных посланиях обнаружилась цель – показать, что Литтлтон и Фрэнсис М. Бальфур, один из братьев Артура, убитый в Альпах в 1882 году, продолжают существовать после смерти в виде отдельных личностных идентичностей. Кроме Майерса, Бальфура и Литтлтон в число людей, передававших послания с того света, предположительно входили также Генри Сиджуик (1838 – 1900), основатель Общества психических исследований, и Эдмунд Гарни (1847 -1888), тоже входивший в число основателей Общества психических исследований и близкий друг Майерса.
Все послания, кажется, были адресованы Артуру Бальфуру, однако это не сразу стало понятным. Многие символические цитаты в этих посланиях обладали смыслом только лично для него в связи с его отношениями с Литтолтон и с обстоятельствами ее смерти.
В посланиях о Литтлтон говорилось как о “Деве Вербного Воскресенья”, а об Артуре – как о “верном рыцаре”. Литтлтон также сравнивалась с раковинами моллюска или гребешка, по-видимому, по аналогии с детской песенкой “Мери, Мери, все не так…”
Отправители посланий почему-то предпочитали использовать символы, не объясняя, почему они прибегают к ним вместо того, чтобы говорить ясно. По-видимому, они и не стремились к большему до тех пор, покуда в контакт не вступит сам Артур Бальфур.
Приблизительно в 1910 году произошла перемена. Элис Киплинг-Флеминг перестала получать послания. А в 1911 году невероятно быстро стали развиваться медиумические способности Уиллет. Сначала, кажется, ее контролировала Гарни, затем она подпала под влияние Фрэнсиса Бальфура, известного как “темный юноша”. Со временем Уиллет, кажется, обрела способность непосредственно связываться с бестелесными существами без помощи кого-либо с их стороны. Она также обладала способностью помнить то, что произносила во время транса, и затем пересказывала это в деталях. В 1911 году Уиллет впервые встретила Артура Бальфура. Пожимая ему руку, она неожиданно почувствовала себя “очень странно”.
В 1912 году дело приняло драматический оборот. Во время трансов Уиллет на контакт вышла Литтлтон. Вскоре стало ясно, что ее целью было связаться с Бальфуром и сообщить ему, что она существует и после смерти и что любит его столь же глубоко.
Когда эта ошеломляющая информация достигла Бальфура, он сначала отказался в нее верить, хотя и сильно желал, чтобы Мэй существовала после смерти. Бальфуру было тогда 64 года. К тому времени со дня смерти Литтлтон прошло тридцать семь лет, а со дня гибели, а Альпах его брата Фрэнсиса – тридцать лет.
Бальфур согласился присутствовать на сеансах Уиллет, во время которых она “попытается” получить послания. Подобно сообщениям, полученным с помощью автоматического письма, эти послания были темными, неясными и полными символов. Однако на основании данных, полученных во время сеансов медиумического транса, записи, сделанные с помощью автоматического письма, становились все более и более понятными; теперь уже содержащиеся в них символы можно было вполне интерпретировать, прибегая к событиям “Случая «Вербного Воскресенья»”. Эти сеансы медиумического транса стали ядром данного феномена; но помимо них Mapгарет Верролл и Элен Верролл-Солтер продолжали получать послания посредством автоматического письма. Маргарет Верролл умерла в 1916 году.
Со временем, Бальфур, кажется, согласился с мыслью, что Литтлтон находится с ним в контакте. Однако он никогда не участвовал в сеансах по собственной инициативе и никогда не комментировал те сведения, которые были в ходе них получены. Но к концу жизни здоровье Бальфура ухудшилось, и послания стали вызывать у него больший интерес.
В 1926 году Бальфур заболел пневмонией, и после этого здоровье его резко ухудшилось. Во время одного сеанса в 1926 году Уиллет сказала, что видит призрак молодой женщины с густыми красивыми волосами, одетой в старинное платье. Женщина-призрак сообщила Бальфуру, что он никогда не был один, что дух Мэй был всегда с ним и что теперь Мэй хочет, чтобы он знал о том, “что она совершенно не изменилась”. Она также сказала, что вместе с Фрэнсисом Бальфуром находится по ту сторону реальности.
В октябре 1929 года, за шесть месяцев до смерти Бальфура, Литтлтон сообщила, что попытки дать ясное доказательство существования после смерти на этом заканчиваются и что теперь ее интересует только общение с Бальфуром, или “зов глубины в глубину”. Литтлтон сказала: “Сообщите ему, что он дает мне Радость”. Эти слова сделали Бальфура счастливым. Он казался духовно возрожденным, хотя его телесное здоровье продолжало ухудшаться. 19 марта 1930 года Бальфур умер. Ему был 81 год. С его смертью данный феномен прекратился.
Несмотря на драматическую природу этого случая и на тот факт, что люди, участвовавшие в процессе автоматического письма, получали материал, о котором они ничего не знали, анализ показал, что в посланиях не было ничего такого, что не было бы известно кому-либо из живых людей. Поэтому нельзя совершенно исключать возможность того, что данный феномен мог быть вызван какой-либо телепатией или ясновидением среди живых. Тем не менее, все, кто участвовал в этом деле, верили, что на самом деле общаются с бестелесными духами.
Кое-что в материале посланий, кажется, действительно происходит из сознания автоматических писцов или, может быть, из явления телепатии, которая могла быть между ними, однако, невозможно, чтобы источник использованных в посланиях символов находился в их индивидуальном бессознательном. Похоже, что послания, полученные в результате процесса автоматического письма, служили некоей группе бестелесных существ опорой в их деятельности по привлечению к себе внимания и интереса живых людей. Прежде ничего подобного в истории психических исследований не случалось. У всей этой деятельности, судя по всему, должна была быть какая-то цель, и использованные в посланиях символы, кажется, точно указывают на “Случай «Вербного Воскресенья»”.
Очевидно, Литтлтон любила Бальфура гораздо сильнее, чем он ее, ибо, кажется, она посвятила многие годы на то, чтобы найти способ связаться с ним после своей смерти. Семья Литтлтон думает, что сама Мэй до своей смерти не знала, как сильно она любила Бальфура. По современным меркам представляется довольно странным то, что столь большое чувство нашло выражение в таких непрямых и запутанных посланиях. Но, возможно, этот факт следует, хотя бы частично, отнести на счет тех социальных формальностей, которые преобладали в то время. В жизни отношения между Бальфуром и Литтлтон были осложнены тем, что они не состояли в браке и даже не были формально обручены; поэтому на людях они никак не выражали свои чувства.
Если бы не “Случай «Вербного Воскресенья»”, то о Бальфуре было бы мало что известно. Он был загадочным человеком и не оставил после себя никаких частных бумаг. Об этом деле не сообщалось в прессе вплоть до I960 года, когда скончались все, кто так или иначе в нем участвовал.