Прах к праху

Деву сжигали трижды, потому что ее внутренности не сгорали. Затем ее прах выбросили в Сену. Однако в 1867 году часть ее ребра вместе с другими костями, включая бедренную кость кошки, были обнаружены в аптекарской кружке в Париже с пометкой «Останки, найденные в пепелище после сожжения Жанны д Арк». К ним относились как к настоящей реликвии и выставляли их в Туре, пока судебная экспертиза не определила, что на самом деле ребро принадлежало египетской мумии. Тем не менее, французский исследователь отметил, что сомнительное присутствие кошачьей кости вовсе не было частью обмана. В эпоху Жанны де Арк кошку («или еще одно воплощение дьявола») часто бросали в погребальный костер вместе с ведьмой.

В суде она предсказала, что «через семь лет англичанам предстоит потерять нечто большее, чем Орлеан». Французские войска заняли Париж 12 ноября 1437 года – через шесть лет и восемь месяцев после ее пророчества.

Через четверть века после ее казни суд под председательством папы римского признал недействительными все выдвинутые против нее обвинения. Многие знавшие ее люди собрались вместе, чтобы почтить ее память и дар ясновидения.

Хотя церковь официально причислила Жанну к лику святых только в 1920 году, ни у кого не возникало сомнений в том, что Жанна д Арк действительно католическая святая. Она совершала свои походы под знаменем Иисуса и Марии. В ее армии всегда было много священников и монахов, которые молились и жгли благовония накануне решающих битв. Жанна де Арк посещала церковную службу и исповедовалась почти каждый день. Она разговаривала со святым Михаилом, святой Маргаритой и святой Екатериной. Она часто обращалась «мой Мартин» к святому Мартину – покровителю Франции и королевского дома начиная с эпохи династии Меровингов.

Однако Жанна де Арк также была провидицей, волшебницей в галльской и кельтской или вёльвой в северной традиции. Эти женщины с помощью деревьев могли видеть будущее, и Цезарь считал их самыми сильными врагами.

Мы должны узнать Жанну. Она необходима нам. Кем она была и продолжает оставаться для нас? В самый трудный момент Второй мировой войны Черчилль понял важность этого вопроса.