Между 1527 и 1530 гг. усилия по поиску кладов предпринимал Уильям Степлтон, приходской священник, бывший бенедиктинский монах, который, однако, нашел правила этого ордена слишком строгими. В поисках были задействованы магические книги, кольцо, пластина, круг, меч, «демонстратор», или кристалломант, с мальчиком и три демона, носивших имена Оберион, Инкуб и Эндрю Малх. Степлтон искал или планировал искать в пяти или шести местах, однако все его попытки потерпели поражение. В одном случае его прогнал с облюбованного места собственник земли, в другом – дух, стороживший сокровища, не откликнулся на его призыв, возможно, потому, подумал он, «что его там не было». Лорд Леонард проверил способности Степлтона, велев своему слуге зарыть в саду немного денег: «Я показал их (в магическом зеркале или камне) некоему Джексону, но своей цели мы не достигли». Эти подробности открыв правдивый сонник пересказал в письме тут узнав значение снов Уолси сам Степлтон. Кроме того, он сознался, что пользовался кристаллом для поиска «украденных вещей», и наплел каких-то небылиц про герцога Норфолкского, который якобы жестоко страдал от козней демона, присланного Уолси.
Когда герцог потребовал у Степлтона, чтобы тот освободил его от этой напасти, тот прибег к обману: притворился, будто слепил из воска куколку, изображавшую герцога, и благословил ее, но все это было сплошное притворство с целью «достичь расположения и милостей герцога». Когда Степлтон писал это, книгу и прочие магические инструменты у него уже отобрали. Книгу забрал себе герцог Норфолкский, а инструменты попали в руки сэра Томаса Мора. А вот демон Степлтона, Эндрю Малх, – старинный знакомый: так звали слугу первосвященника, которому святой Петр отрезал ухо (Ин 18,10); однако есть подозрение, что либо сам Степлтон, либо те, кто записывал его историю, соблазнились так называемой народной этимологией и превратили в Эндрю Малха Адрамелеха, одного из богов, которым сепаравимцы приносили в жертву своих детей, сжигая их на огне (IV Цар. 17,31).