ПОЯВЛЕНИЕ СВЕДЕНБОРГА

Век разума, просвещения, торжества философского материализма над   религиозным  мракобесием – таким вошел в историю XVIII век. Вольтер, Гельвеций, Гольбах, Дидро, Руссо, Мабли, Морелли, Марат, Робеспьер… Какая блестящая плеяда светлых умов и самоотверженных борцов за счастье человечества. Вот оно – лицо века! Но у этого лица была и другая, оборотная сторона. Менее известная и менее привлекательная. Можно построить иной ряд имен и событий: Сведенборг, Гасснер, Сен-Мартен, Казот, Месмер, Калиостро. Были не только философские кружки и диспуты, не только философские трактаты и энциклопедия…

Были «чудесные исцеления», чудовищные оргии конвульсионеров,  эзотерические (только для посвященных) сборища масонов и иллюминатов («озаренных изнутри»), были «дьявольские романы», «пророки»… Были контрреволюционные мятежи в Лионе, в Вандее… Был Термидор… По пятам за рационализмом следовал иррационализм. Он следил за каждым шагом ненавистного врага, норовя нанести удар всякий раз, когда тот оступался, в растерянности останавливался на распутье или выдыхался в тщетных попытках решить еще непосильные для него задачи. Уверенность в силе разума, в возможностях внешнего, чувственного опыта и вера в интуицию, озарение, внутренний опыт не были отделены друг от друга китайской стеной. Между ними тоже существовал «обмен веществ». Одно переходило в другое, и наоборот…

Лес и руда испокон веков составляли главное богатство Швеции, а высококачественное железо – ее славу, гордость и один из основных предметов экспорта. Огонь, на котором плавили руду, пожирал леса. Расчистка леса путем выжигания – по-шведски «сведен». Сведен – так называлось и имение, которым владели предки Эммануэля, богатые фермеры-рудокопы. От этого слова произошла и фамилия, которую они носили – Сведберг, измененная на Сведенборг в 1719 году, когда семья была возведена в дворянское звание за заслуги Сведенборга-старшего, отца духовидца, к этому времени ставшего видным религиозным деятелем.

Из поколения в поколение в семье накапливались трудолюбие, пытливый интерес к природе, тяга к исследованию земных недр, взгляд на природу как на широкое поле для приложения ума, умения и человеческих мускулов. Эти качества как бы сконцентрировались в Эммануэле. Но в семье жила и другая традиция. Отец Эммануэля Джаспер порвал с горным делом. Он «вышел в люди», стал священником, затем богословом, наконец, епископом. Всю силу своего характера, весь ум он вложил в служение вере. Но религиозные представления этого лютеранина отнюдь не были цельными. Он пытался своеобразно совместить лютеранство с идеями просвещения. Его взгляды во многом напоминали будущую естественную религию Руссо с характерной для нее тенденцией обожествлять природу. Мать Эммануэля также отличалась крайней религиозностью Религиозная экзальтированность с детства стала одной из самых характерных черт будущего основателя новой религии. Уже в старости он писал: «С четырех лет по десяти я был постоянно погружен в мысли о боге, о духовных страданиях человека… С шести до двенадцати лет я испытывал удовольствие от бесед со священниками о вере, о том, что жизнь в соответствии с верой есть любовь к ближнему». В то же время он унаследовал от отца многое от средневекового мистицизма. Сведенборг-старший, как и Лютер, верил в духов – злых и добрых. Поддерживал веру в своих прихожанах, внушая им, что дьявол вполне реальное лицо. Во многих случаях он, не ограничиваясь обычными функциями священника, прибегал к исцелению истерии и других нервных заболеваний методами гипноза и внушения. Он предписывал больным читать часами священное писание.

Под воздействием этих противоречивых влияний и формировался характер Эммануэля Сведенборга.