ПОСТРИГ

Нужно ли говорить о печальной участи жен постриженных не по своей воле? Их судьба была предопределена: они тоже постригались. Монастырь использовали при всякой нужде в устранении “от мирского”. Грозный расторг свой четвертый брак насильственным пострижением жены Анны, в монашестве скончалась и Мария, седьмая жена царя, что по вопиющей „беззаконности” брака было лишь весьма одобрено церковью. Жена Петра I пострижена по его приказу, монастырь устранил от дел государства и его сестру, правительницу Софью…

В Ивановском монастыре в условиях комфортабельного, но совершенно строгого затвора таинственно содержалась безвестная инокиня Досифея. Кто она  –  доподлинно неизвестно, но все факты сводятся к тому, что Досифея  –  дочь Елизаветы Петровны. Монастырь устранил возможную претендентку на престол. Петербургский двор имел такие тайны и умел их хранить. В монахини уходили и представительницы последних Романовых. В конце прошлого  –  начале нынешнего века из этого тайны не делали: наоборот, подчеркивали благочестие царствующего дома, демонстрировали союз церкви и самодержавия, а монастыри пропагандировали такой „отказ от мира”.

В дворянской империи XVIII века сочетание церковности и государственности приобретает и далеко не православные формы. Петр III указал, было, петербургскому „первенствующему архиерею” Дмитрию Сеченову обрить бороды духовенству и заменить форменную одежду, взяв за образец немецких пасторов. Дмитрий не рискнул приступить к выполнению указа. Петра вскоре свергли, но эпизод этот, имеющий вид какого – то исторического анекдота, более серьезен, чем, кажется. Речь шла о том, что средневековый институт церкви должен был приспособиться к потребностям нового господствующего класса, служить ему в соответствии с задачами времени. Задача эта была поставлена монархией через несколько лет, и духовенство выполнило ее на совесть  –  интересы церкви и государства отнюдь не расходились, формы церковного служения дворянской империи сохранялись прежними, как, собственно, сохранилось и существо этого союза монашеских сил.

Долгое время жили темные рассказы о том, что Александр I не умер в Таганроге, а ушел в отшельники и жил в Сибири под именем старца Федора Кузьмича. Какой – то чтимый религиозными фанатиками Кузьмич действительно существовал, но к Александру легенда отношения не имеет. Мы вспоминаем ее только потому, что само возникновение такой легенды  –  еще один штрих, рисующий нам политическое и бытовое единение, союз „земной и небесной иерархий”. Не случайно и шестой ангельский лик называется „Господства”.