b, и, очевидно, каждое стремится наладить контакт с властью. И что из этого выходит? Согласно опросам, лишь менее пятой части общественных организаций удовлетворены своими контактами с государственными органами, и более половины оценивают их как ничтожные. По мнению остальных, власть либо профанирует, либо игнорирует их предложения. Не имея возможности вступить с властью в прямой диалог, общество вынуждено делегировать часть своих прав элите. (На самом деле, никто никому ничего не делегирует, ибо эти права изначально de facto принадлежат политической элите, но политология потеряла бы две трети своего объема, начни она говорить более простым языком).
Здесь во мне просыпается совесть, и я спешу предупредить , что вовсе не обязательно продираться сквозь эти джунгли. Открытий и откровений не предвидится. Мне необходимы эти экзерсисы лишь как фундамент для виртуального дома, который я задумал выстроить, и не более того. И если политика для вас вроде сантехники, которая не занимает вас, пока работает исправно, нет смысла мучить себя. Никто еще убедительно не доказал, что индивиду для полноценной жизни необходимо знание политических законов, и однако же знание внутренних механизмов власти помогает понять, кто движет нами и кем движем мы. Телевидение вывело породу говорящих попугаев, которые отвращают от политики вместо того, чтобы в нее вовлекать, – это правда. Но верно и то, что есть политологи, которые не утратили дар живого слова. И если неизбывный интерес затянул вас в омут, что называется политика, то возьмите на себя тяжкий труд одолеть «Социологию политики» Мориса Дюверже или «Политический порядок в изменяющихся обществах» Сэмуэла Хантингтона. ****