В чем причины трагедии Сведенборга? Какие силы породили острейший внутренний конфликт, разлад в душе этого человека? Почему, казалось бы, чисто личный, интимный эпизод в жизни Сведенборга приобрел такой широкий общественный резонанс?
Сведенборг родился в знаменательном 1688 году…
Английский король Иаков II Стюарт был христианнейшим монархом. Пламенный ревнитель веры, преследовавший евреев и травивший цыган, он был добрым государем по отношению к компрачикосам. Объяснялось это очень просто: компрачикосы были покупателями человеческого товара, который поставлял король. «Они весьма искусно устраивали внезапные исчезновения. Такие исчезновения иной раз требовались «для блага государства». Стоявший кому-нибудь поперек дороги малолетний наследник, попав к ним в руки и будучи, подвергнут ими определенной операции, утрачивал свой облик. Это облегчало конфискацию имущества, затем упрощалась передача родовых поместий фаворитам. Кроме того, компрачикосы были крайне сдержанны и молчаливы: обязавшись хранить безмолвие, они твердо блюли данное слово, что совершенно необходимо в государственных делах… Сверх того, эти мастера на все руки поставляли певчих святейшему отцу. Благодаря им можно было исполнять «Miserere» Аллегри. Особенно чтили они деву Марию. Все это нравилось папистам Стюартам. Иаков II не мог неприязненно относиться к людям, благочестие которых простиралось до того, что они фабриковали кастратов для церковных капелл».
Этот христианнейший монарх вознамерился уничтожить в Англии все следы революции 1640-1660 годов, восстановить не только абсолютизм, но и католическую веру. «Он действительно восстановил «твердую власть». При нем восторжествовали серьезные принципы; воцарилось настоящее правосудие, которое, став выше чувствительных разглагольствований, заботится прежде всего об интересах общества.
Эти строгие охранительные мероприятия обнаруживают в нем отца государства. Он доверил отправление правосудия Джефрису, а меч – Кирку. Этот рьяный полковник умножил устрашающие примеры. Вешая одного республиканца, он три раза подряд вынимал его из петли, спрашивая при этом: «Отказываешься от республики?» Злодей неизменно отвечал: «Нет!» – и был удавлен. «Я четыре раза вешал его»,- с удовлетворением говорил Кирк. …Иаков II, сумевший выбрать Джефриса и Кирка, был государем глубоко религиозным; он умерщвлял свою плоть, выбирая себе уродливых любовниц…»
Так рассказывает Виктор Гюго в романе «Человек, который смеется».
В мае 1688 года у побережья Великобритании, недалеко от устья Темзы, появилась армада кораблей, на борту которых находилось около 15 тысяч хорошо вооруженных пехотинцев и кавалеристов. Армия вторжения во главе со штатгальтером Голландии принцем Вильгельмом Оранским беспрепятственно высадилась у местечка Торбей. Ни единого выстрела не раздалось по передовым отрядам. Между тем за несколько месяцев до описываемых событий вооруженные силы страны, во главе которых стоял сам король Иаков II Стюарт, были приведены в полную боевую готовность. Они намного превосходили армию вторжения. Но сражения так и не последовало. Произошло иное. Угроза восстановления католицизма вызвала опасения даже в придворных кругах, так как абсолютистски настроенные аристократы немало поживились в период Реформации за счет земель, конфискованных у католической церкви. Один за другим стали покидать короля его сторонники, они торопились прибыть в ставку Вильгельма. Среди дезертиров в числе первых оказалась дочь короля и будущая королева Анна (не впервые любовь к родителям приносилась в жертву более «возвышенным» идеалам) со своей фавориткой Саррой Черчилль. Вскоре к ним примкнул и лорд Черчилль, более известный под именем герцога Мальборо (дальний предок Уннстона Черчилля), считавшийся верной опорой Иакова II. Покинутый всеми, последний представитель династии Стюартов бежал во Францию. Вильгельм Оранский вступил в Лондон и вскоре был провозглашен английским королем. Буржуазные историки нарекли эти события «славной революцией» – «славной» потому, что она произошла без участия народных масс, в форме верхушечного дворцового переворота. Эта «революция» стала символом эпохи – олицетворением компромисса между ослабленными силами феодальной реакции, еще господствовавшими в большей части «цивилизованного» мира, и крепнущей буржуазией. Рождение машины и машинного производства – главное достижение XVIII века на пути утверждения господства человека над силами природы. В это время основные экономические и социальные препятствия, способные помешать возникновению капиталистической фабрики, были устранены. Научная мысль сделала новый шаг вперед по пути раскрепощения от религиозных оков. Из сложнейших идейных конфликтов в целом религиозного XVII века – века метафизических натурфилософских построений, еще тесно смыкавшихся с теологией, вырос философский материализм. Антропоморфный (человекоподобный) бог средневековой схоластики, превращенный в пантеистических учениях XVII века в некое абсолютное начало, разлитое по всей природе, снова был изъят из нее и с почетом отправлен «на пенсию» куда-то на окраину вселенной. Было решено, что бог некогда создал вселенную и «запустил» ее, выступив в роли перводвигателя. Во всяком случае, это был шаг вперед. Идея закономерности, причинно-следственной связи, существующей в самой природе, выступила на первый план в произведениях мыслителей XVIII века в более или менее обнаженном виде, хотя еще не совсем очищенная от остатков религии (ведь бог как перводвигатель был сохранен). Так появился деизм.
К этому времени в результате достижений естествознания было установлено, что органы чувств дают человеческому мозгу достаточно точную информацию об окружающем мире, чтобы мозг оказался в состоянии эти связи воспроизвести. Возникает уверенность в беспредельных возможностях человеческого разума, человеческой мысли, человеческого сознания. Но и теперь речь шла не о возможностях человечества, взятого в развитии, в исторической перспективе, а о возможностях отдельного индивида, отдельной личности. Постепенно прокладывал себе дорогу буржуазный индивидуализм. Грядущим социальным движениям предстояло развернуться уже не на фоне религиозного порыва к утверждению царства божьего на земле, а под четкими, ясными, логичными, чеканными лозунгами, которые казались вполне земными, естественными, подсказанными разуму самой природой: свобода, равенство, братство.