Неоценимые достоинства авангарда

Грянул Гаррик, и с ним коньяк. Обольстительная улыбка по обыкновению, но впечатление такое, что накануне лежал в лежку с приступом черной меланхолии. Гаррик – художественный критик, ныне зарабатывает на жизнь детективами. Вроде как невзначай Гаррик заметил, что американский журнал заказал ему обзор московских художественных выставок.

–       В Москву грозятся прислать выставку Энди Уорхолла. Тоже будешь писать?

–       А как же иначе?

–       И что ты напишешь? Что русские счастливы приобщиться к великому американскому авангарду в лице Энди Уорхолла? Что наклейки от томатного супа «Кемпбэлл», покрытые лаком, производят неповторимое художественное впечатление и заставляют задуматься о смысле современной цивилизации?

–       Ценная мысль.

–       На днях встречался с забавным пареньком. Студент Бауманского, что-то там изобретает и испытывает неодолимое желание написать статью об Энди Уорхолле для молодежного журнала. При этом он понятия не имеет ни о жизни Уорхолла, ни о его произведениях.

–       Знак времени, – изрекает Гаррик. – Начинающий культурный манифестант считает своим долгом отдать дань великому культурному мятежнику.

–       В принципе глупо отрицать, что Уорхолл попал в яблочко. Но только это яблочко находится вне сферы искусства. Должно быть, тебе известно, что чуть ранее в Нью-Йорке художники так называемого авангарда, галерейщики и арт-критики вступили в сговор. Первые будут поставлять картины, вторые – их выставлять, а третьи – расписывать неоценимые достоинства авангарда, что позволяет рассматривать его, как перспективное вложение денег. Знакомые мне дамы плакали от восхищения на выставке Серова, предварительно отстояв три часа в очереди.

Легко предположить, что великие шедевры Энди Уорхолла погрузят их в не меньший экстаз. Закон стереотипии гласит, что лишь очень немногие в состоянии сопротивляться общественному мнению или массированной Рекламе, что ныне одно и то же.

Гаррик, напялив улыбку, а lа Мона Лиза, ничего не говорит, и это я вполне устраивает. Затворнический образ жизни провоцирует словесное недержание.

Еще одна дамочка, совсем юная, достает меня перфомансамы и инсталляциями. Ей семнадцать, отец у нее профессиональный художник, связан с частными галереями, и она убеждена, что перфомансы и инсталляции, как унитазы Дюшана и наклейки Уорхолла, самое что ни на есть передовое современное искусство. А тут еще сообщили о 49 женщинах, которых одна американская художница намерена выставить в итальянском художественном салоне. Умопомрачительно – из США в Италию везут 49 женщин с тем, чтобы, прибыв на место, они разделись и голышом бегали по выставочному залу, символизируя усталость модели во время движения. Цель, очевидно, заключается в том, чтобы сексуально озабоченные мужчины приобщились к подлинному искусству, так что ли?

Улыбка Моны Лиза стала выразительнее, но Гаррик по-прежнему ничего не говорит.

-Что это, по-твоему?

Коммунисты падают, акции поднимаются.

Вечерний паук-сенокосец несет надежду.

Дитя-карбюратор.

Здесь пахнет плебсом.

Убийца – надежда женщин.

Атмосферный бюрократ доит арфу черепа.

Поезд идет на предельной скорости.

–       Похоже на наброски нового романа.

–       Ладно тебе. Это названия шедевров современных модернистов. Вот ты художественный критик, сколько из них ты знаешь?

–       Атмосферный бюрократ доит арфу черепа – это Сальвадор Дали.

–       А остальные?

–       Вечерний паук-сенокосец несет надежду – тоже, скорее всего, Дали. Дитя-карбюратор – есть такая картина. Убийца – надежда женщин и здесь пахнет плебсом – очевидно, твои придумки.

–       Между прочим, все названия настоящие. Но меня интересовал именно Дали, и ты, верно, его вычислил. А почему? Все названия достаточно причудливы, но только у Дали они абсурдны и алогичны.


Главный астролог страны раскрыла секрет привлечения богатства и процветания для трех знаков зодиака, вы можете проверить себя Бесплатно ⇒ ⇒ ⇒ ЧИТАТЬ ПОДРОБНЕЕ….


При этом его картины воплощают все отвратное, что есть на земле, – смерть, садизм, тлен, паранойю, трупное разложение. Что не помешало широким народным массам в России полюбить Сальвадора Дали. У русских Дали – в одном ряду с Шиловым и Глазуновым. Поистине народный художник. Что же такого выразил сеньор Дали, чего русским остро недоставало, и они с распростертыми объятиями его приняли?

Улыбка а lа Мона Лиза вернулась на Гарриково лицо, и, что еще важнее, Гаррик заговорил:

–       Обостренная эстетическая и этическая чувствительность приводит, как правило, к ошибочным выводам и неоправданным преувеличениям.

Широкие народные массы вряд ли знакомы с творчеством Сальвадора Дали. Его популярность не простирается далее коммерциализованной около художественной среды.

Гаррик словно диктует статью личному секретарю, и надо отдать ему должное, слова коммерциализованная околохудожественная среда он произносит без запинки. При том, что Гаррик умен и проницателен, в нем ощущается некая ограниченность, хотя сходу не определишь, в чем именно она заключается. Это то же самое, как если бы ваш организм реагировал на недостаток кислорода или переизбыток влажности, и при этом вы теряетесь в догадках о причинах плохого самочувствия.

–       Гаррик, ты что заканчивал?

–       Сорбонну.

–       Это правда, что ли?

Улыбка а lа Мона Лиза.

Ничего другого не оставалось, как идти провожать Гаррика до метро.