В Киевской Руси с XI века начинает складываться система монастырей. Иночество в постоянном движении следует общими путями расширения русского государства, освоения им новых территорий. Если кратко очертить главные пути монастырского движения, то получается следующая картина. От первой митрополии – Киева иночество двинулось на север и северо-восток, основывая обители, становившиеся первоначальными очагами культуры и просвещения, во всех крупных центрах древнерусского государства. Монастыри этого периода преимущественно княжеско – боярские и основываются в городах.
На севере возникает своя линия монастырского движения: по пятинам Великого Новгорода на Старую Руссу, Палеостров XII в., Боровичи, Старую Ладогу, Валаам XIII в..
Затем возникают и местные центры монастырской колонизации, такие, например, как Великий Устюг с Михаило – Архангельским и Гледенским монастырями XIII в., Валаам основывает „дочерние” обители на Ладоге и Свири. В XV веке монастырское освоение северных земель расширяется еще более, включает течения Вага, Пинеги, Северной Двины. К середине этого века Кожеозерский, а несколько позднее Антониев Сийский монастыри выходят к берегу Белого моря. В начале XVI века на дальнем берегу Мурмана возникает самый северный, Печенгский Трифонов монастырь.
Вторая колонизационная струя также начиналась от Киева. Через Чернигов Елецкий монастырь, на Ростов Великий Петровский и Авраамиев монастыри – все XI в., Владимир Рождественский и Боголюбов на Клязьме – XII в., Ярославль Спасо – Преображенский и Нижний Новгород Благовещенский монастырь XIII века.
С началом объединения Руси вокруг Москвы возникает мощная волна московской монастырской колонизации. Это, прежде всего, деятельность Троице – Сергиевой лавры. Еще при жизни ее основателя, при непосредственном участии Сергия Радонежского, или иноков его монастыря, в пределах Московского княжества появляется больше 30 новых монастырей. Московская линия также пошла на север, где столкнулась с интересами Новгорода. Иноки Симонова монастыря – Кирилл и Ферапонт – основывают Кирилло – Белозерский 1397 г. и годом позже – Ферапонтов монастыри. Кириллов – новый центр распространения монастырей Севера. Из него, в частности, вышли основатели монашеской крепости на Соловецких островах. Московская княжеская колонизация была сильнее новгородской посадской. Основатели Ошевенского монастыря – Александр с братией – также вышли из Кирилло – Белозерского монастыря, но свой основали на землях Новгорода. Монастыри XIV – XV веков идут в глубь территорий – по притокам крупных рек, озерам. В XVI веке промышленниками Строгановыми в их огромных владениях, и на их средства, основываются, Введенский в Соли Вычегодской и Троицкий в Соли Камской монастыри.
Укрепившийся на новых землях монастырь почти непременно „отпочковывал” новые обители, а те, в свою очередь, также могли оказаться монастырями – метрополиями по отношению к „отпочковавшимся” от них. Процесс не был однозначным, как это представляется в его конспективном очерке. При наличии многочисленных княжеств в Древней Руси их владетели – родственники враждовали, боролись за „старшие” более престижные и богатые уделы и стремились ставить свои монастыри в тех местах, которые были выгодны в этой усобной борьбе. В ход шли соображения военные и политические, экономические, словом, все возможные, кроме религиозных. Последние, как обычно, были призваны лишь санкционировать „всем сонмом святых, богоматерью и самим Христом” сложившееся положение. Церковь, на единство которой ссылаются современные богословы для утверждения тезиса о ее решающей роли в становлении национальной государственности, большой роли в действительности не играла. Те формально объединяющие факторы – единство церковной системы во главе с митрополитом, единство богослужения и обряда, единство в культовом строительстве, живописи, в музыке и т. д. – в период феодализма играли объединяющую роль лишь при столкновении с иноверцами.