Смотреть на видео про датирование радиоуглеродным анализом
Как мы помним, по инициативе супрефекта Аржантёя Жан Пьера Мориса хитон был обрезан на пятнадцать квадратных сантиметров. Части, предназначенные для радиоуглеродного анализа, непоправимо разрушаются. Это неизбежно. Но Люкотт узнал, что остались еще и кое-какие обрезки. И тогда события начали ускоряться, а нам пришлось притормозить съемки на много недель, чтобы затем рассказать обо всем, что из этого вышло.
Жерар Люкотт направил ходатайство в Министерство культуры и встретился с чиновником, ответственным за исторические памятники, который, приняв во внимание прошлые заслуги Люкотта в деле изучения хитона, разрешил ему воспользоваться одним из этих обрезков. Тогда Люкотт отправился в Комиссариат по атомной энергии – место, охраняемое со всей возможной строгостью, куда нашим камерам вход был заказан, – дабы осуществить “самовывоз” образца, хранившегося там с момента проведения датировки. Он ликовал: наконец-то у него был кусок реликвии, а также всего лишь несколько микрограммов ДНК, взятых из разных мест на хитоне.
С бесценным обрезком в руках генетик помчался в представительство компании FEI, чтобы получить доступ к одному из самых сильных электронных микроскопов в мире. Его интересовала именно та модель, которую называют “растровым сканирующим микроскопом”, потому что, работая в вакууме, такой микроскоп бережно сохраняет все, что увеличивает.
Именно так родились те самые кадры, что были показаны на “Канал-плюс”. Очевидно, что заранее объявленного чуда не состоялось: кровь не превратилась в краску. На экране компьютера, соединенного с микроскопом, явственно видны красные кровяные тельца, превосходно сохранившиеся (“Их даже назовут эритроцитами дня”, – прокомментирует Люкотт), как и все прочие, они словно застыли от невостребованности.