- Инквизиция
Незадолго до середины XV столетия имел место уголовный процесс по обвинению в ведовстве. По случайности в него была вовлечена дама довольно высокого общественного положения, благодаря чему сохранилось множество деталей. Среди представителей низших классов такие вещи, должно быть, происходили сплошь и рядом, на что власти либо не обращали внимания, либо записи впоследствии терялись или не подлежали публикации. В 1441 г. Элинор Кобхем, герцогиня Глостерская, была обвинена в том, что она, вступив в сговор с мастером Роджером Болингброком, каноником Томасом Саутвеллом и Марджори Журдемейн, злоумышляла лишить короля жизни колдовскими методами. Роджер, который сделал некое признание, бросающее тень на герцогиню, был осужден за государственную измену и повешен, после чего его тело проволокли по улицам, а затем четвертовали. Марджори сожгли на Смитфилде, то ли как предательницу, то ли как раскаявшуюся еретичку, поскольку ее и раньше арестовывали за колдовство и она, возможно, покаялась. Саутвелл умер в тюрьме. Герцогине пришлось публично понести возложенное на нее церковное наказание, кроме того, она получила пожизненный тюремный срок. В том, что Болингброк и впрямь занимался колдовством и что именно поэтому его с какой-то целью наняла герцогиня, нет ни тени сомнения. В воскресенье, 23 июля 1441 г., все его колдовские аксессуары были представлены всеобщему обозрению. В предместье церкви Св. Павла была прочитана проповедь, во время которой мастер Роджер стоял в церковном дворе на высоком помосте, «над головами всех людей». На нем была надета его колдовская мантия – «с мечом в одной руке и со скипетром в другой, облаченный в удивительные одеяния, в которых он имел обыкновение сидеть во время своих занятий некромантией». На эшафоте помещался также «стул разукрашенный, на котором он имел обыкновение сидеть, занимаясь своим искусством, а на каждом из четырех углов этого стула находился меч, и на каждом мече висело по медному изображению». Помимо всего этого на виду оказались «многие другие инструменты в соответствии с указанным искусством». Медные фигурки изображали, скорее всего, демонов, а не короля, но один из хронистов упоминает среди выставленного напоказ «изображение из серебра, воска и других металлов», и здесь уже мы, вне всякого сомнения, имеем дело с фигуркой короля, которая и должна была стать причиной его смерти. Тот же самый источник добавляет, что позднее, когда «все его (Роджера) инструменты, выставленные у перекрестка Св. Павла» показали даме Элинор Кобхем, она «сказала, что это неправда; что она сделала все это для того, чтобы зачать ребенка от своего повелителя, герцога Глостерского». Последнее, очевидно, означает утверждение герцогини, что восковые фигурки (а также и остальные предметы) были предназначены не для умерщвления короля, но для того, чтобы помочь ей забеременеть.
Возможно, по просьбе герцогини Роджер «занимался указанной некромантией» просто для того, чтобы, как он сам заявил, «узнать, что выпадет ей на долю и к какому состоянию она придет». Может быть, отрицая «любое злоумышление против персоны короля», он говорил правду, – что становится особенно вероятным в свете его признания, что «он дерзнул слишком далеко зайти в своем знании». Его попытка предсказать будущее, учитывая общественное положение Элинор, без сомнения, включала неподобающие верноподданному подсчеты времени смерти короля (как это часто бывало в сходных случаях), и это, очевидно, и есть та дерзость, в которой он раскаялся. Но хронисты почти единодушны в своем мнении, что заговорщики намеревались убить короля. Как бы там ни было, невозможно поверить, что Роджер ограничил свои эксперименты исключительно сферой астрологических вычислений. Функция каноника Саутвелла заключалась в «отправлении месс… в Харнесси-парке, неподалеку от Лондона, над некими предметами», которые Роджер должен был использовать в своем «искусстве некромантии»; а именно этот ритуал был характерен для занятий чернейшей из всех черных магий. Если восковая кукла и в самом деле была изготовлена, то Саутвелл, возможно, должен был и окрестить ее, дав ей имя короля, – обряд, регулярно совершавшийся в подобных случаях. Интересно отметить замечание Уильяма Уирчестерского (компетентного свидетеля) о том, что Болингброк был «самым знаменитым ученым всего мира в астрологии и магии» и что многие «оплакивали его чрезвычайно».