Бесполезно настаивать на разъяснениях по поводу “случайных загрязнений”, неизбежных при беспокойной жизни хитона. Датировка с помощью радиоуглеродного метода (основанного на свойстве атомов изотопа углерод – 14 распадаться, отчего их количество уменьшается вдвое каждые 5730 лет) предполагает, что имеется образец, огражденный от всякого влияния углерода, более молодого, чем исследуемый образец. В данном случае это условие очевидно не выполнено. Сам изобретатель метода, лауреат Нобелевской премии по химии Виллард Либби, когда Умберто Савойский (на тот момент – владелец Туринской плащаницы) просил его произвести датировку реликвии на основании содержания в ней углерода-14, отвечал, что его метод очень надежен при определении возраста деревянных фрагментов, но непригоден для датировки древних тканей.
Но это не помешало первому заместителю мэра Аржантёя Филиппу Метезо, приглашенному к супрефекту на разрезание хитона, дать прессе такой комментарий: “Мы убеждены в результате на 95 процентов, оставляя все же, пять шансов из ста, чтобы не губить миф”. Очень мило! В самом деле, даже немного огорчаясь – ведь он и сам католик! – что углерод не позволяет приписать хитон Иисусу, месье Метезо, прежде всего, может быть рад за свой город: получено доказательство, что муниципальная реликвия могла принадлежать Карлу Великому, что это вовсе не фальшивка XIV века, как утверждали некоторые из предшественников-коммунистов, – по аналогии с плащаницей, которая стала средневековой в 1988 году именно при помощи углерода-14.
Короче говоря, если верить республиканским и церковным властям Валь-д’Уаза, нешвенный хитон Христа – это подделка, изготовить которую Карл Великий попросил императрицу Ирину – на радость всему миру. И именно церковь, как и в случае с Туринской плащаницей шестнадцатью годами ранее, взяла на себя обязанность – а может быть, и удовольствие – опередить ученых и довести до сведения всех христиан неприятную новость.