Он приобрел известность, во время раскопок в Гластонбери-Эбби, наиболее древней христианской церкви, из известных Англии. Кстати, эта церковь была связана с легендарным королем Артуром и рыцарями Круглого стола. Во время пребывания в Гластонбери-Эбби Бонд объявил, что им руководят духи умерших.
Фредерик Блай Бонд родился 30 июня 1864 года в Марлборо (Уилтшир, Англия) в семье преподобного Хуки Бонда, директора государственной Королевской грамматической школы в Марлборо. В 1876 году семья Бондов переехала в Бат, где преподобный возглавил местный колледж.
Блай (а в юности Бонда-младшего чаше называли именно вторым именем) формально завершил свое образование в колледже Бата. Книги, найденные им в библиотеке отца, развили у него сильный интерес к средним векам и к церковной архитектуре. Уже в детстве Фредерик проявил явные способности к рисованию и поэтому после окончания колледжа поступил на работу учеником архитектора. В 1897 году, выдержав экзамен, он получил аттестат Королевского института архитекторов Британии и основал свое дело в Бристоле.
В 1894 году Бонд женился на Мэри-Луиз Миллз. Этот брак сыграл огромную роль в его жизни. Супруги имели единственного ребенка -дочь, родившуюся через 18 месяцев после венчания. Но семейная жизнь не сложилась. В 1898 году Бонд покинул дом, забрав с собой трехлетнюю дочь. Его жена возбудила иск, обвинив мужа в жестоком обращении. Это утверждение, впрочем, основывалось исключительно на том. что муж забрал с собой дочь. Бонд решительно отмел все обвинения в жестокости. В дальнейшем дочь жила поочередно в доме каждого из родителей. Тем временем Мэри принялась распускать разного рода сплетни, надеясь, по-видимому, все же добиться развода, в котором Бонд ей отказывал по религиозным и моральным соображениям.
В 1903 году Фредерик Блай Бонд стал членом любительского Сомерсетского общества археологии и естественной истории. К тому времени его чрезвычайно интересовала история монастыря Гластонбери, основанного, как считалось, в 166 году н.э., а возможно, даже в 46 году н.э. Монастырь стоял на острове, который, как полагали некоторые, был Авалоном, описанным в легендах о короле Артуре. Гластонбери-Эбби был богатым и знаменитым вплоть до XVI века, когда Генрих VIII, решивший искоренить католицизм в Британии, предпринял ряд шагов, в результате которых былое значение монастыря утратилось. Узнав в 1907 году, что Сомерсетское общество археологии и естественной истории приняло решении о проведении раскопок в Гластонбери, Бонд сразу же предложил свои услуги.
Вопросы человеческой психики заинтересовали Фредерика еще в 15-летнем возрасте, когда он наткнулся в отцовской библиотеке на книгу Кэтрин Крау “Ночная жизнь природы” (The Night Side of Nature). Не удалось найти каких-либо свидетельств, проливающих свет на то, почему Бонд усматривал связь между раскопками и вопросами психики. Возможно, он рассматривал работы в Гластонбери как своего рода эксперимент, Первую практическую попытку Психической археологии”. Во всяком случае, известно, что еще в ноябре 1907 года архитектор провел свои первые сеансы бессознательного письма. Помогал ему отставной флотский капитан Джон Аллен Бартлетт (“Джон Аллейн”). Если говорить более точно, то именно рука Бартлетта бессознательно выводила сообщения “с того света”, а Бонд просто присутствовал при этом, полагая, что тем самым существенно способствует процессу.
На первом же сеансе “Джон Аллейн” и Бонд установили связь с группой духов, которые называли себя “Хранители” и утверждали, что являются духами монахов, живших когда-то в Гластонбери. Удалось даже получить два рисунка монастыря, а также информацию о прославленной часовне Эдгара, существование которой имело к тому времени лишь косвенные подтверждения. В последующих сеансах Бартлетт и Бонд сумели добыть дополнительные сведения, как о часовне Эдгара, так и о других строениях, существовавших, некогда. на территории монастыря. Архитектор мог даже задавать духам вопросы о постройках и связанных с ними событиях и получал на них вразумительные ответы.
В 1908 году, следуя указаниям, полученным от “Хранителей”, Бонд сумел найти основание северной стены часовни Эдгара, а в дальнейшем очертил весь периметр здания. В течение следующих нескольких лет археолог, также используя информацию, почерпнутую во время сеансов, отыскал остатки еще ряда построек, в том числе всей северной части монастыря, колокольни, трапезной, монашеской кухни, спальни, здания капитула, мастерской, где изготавливалась посуда, а также секретного подземного перехода. Помимо часовни Эдгара, Фредерик Бонд отыскал не менее четырех других часовен, дотоле не известных. Подтверждение тому, что он отыскал действительно легендарную часовню Эдгара, было получено позднее, когда его имя стало широко известно и ему прислали старинные планы построек. Благодаря успехам на поприще археологии Бонда сделали епархиальным архитектором.
Ему, впрочем, не удалось сколько-нибудь значительно использовать это назначение, поскольку работа так и не была оплачена. Изыскания в Гластонбери так, по сути дела, и остались его хобби. Средства к существованию он по-прежнему добывал благодаря своей работе в качестве архитектора, а также продажей книг. Помимо этого, он начал разъезжать с лекциями. Надо сказать, что здесь ему сильно мешала жена, наносившая вред его репутации своими сплетнями. Несмотря на то что Бонд выигрывал иск за иском, возбуждавшиеся против него супругой, он не смог избежать банкротства в 1914 году.
Интересно, что довольно долго Фредерик Бонд всячески избегал затрагивать вопросы, связанные с человеческой психикой, в своих ежегодных отчетах Сомерсетскому обществу археологии и естественной истории. В первый раз он допустил намек на сообщения, полученные от “Хранителей” лишь в докладе 1915 года, и только тремя годами позже он изложил всю историю полностью в книге “Врата памяти”.
Сам Бонд не верил в то, что общавшиеся с ним монахи были бестелесными духами.
Он считал, что существует космический резервуар человеческой памяти и опыта, хранящий всю информацию о каждой личности. Доступ к этому хранилищу информации могут получать особо чувствительные люди, как бы специальным образом “настроенные” на него. Бонд верил также и в “гематрию” – идею о том, что параметры зданий несут в себе коды, допускающие интерпретацию Священного писания.
Постепенно Бонда лишили возможности продолжать работу в Гластонбери, несмотря на его несомненные археологические успехи. Легче всего это объяснить тягой архитектора к области человеческой психики и его склонностью к оккультизму, однако, если верить его биографу Уильяму Кенауэллу, это могло служить лишь предлогом для отстранения Бонда. Более весомым фактором стала клеветническая деятельность его жены, да и к тому же сам исследователь обладал далеко не кротким характером. Его отнюдь не украшали высокомерие и тщеславие, а также постоянное стремление придавать слишком большое значение каждому занимаемому им посту. Бонд был археологом-любителем в то время, когда эта область исторической науки стала отдельной научной специальностью. И даже, несмотря на несомненную компетентность Бонда, его нежелание следовать советам профессионалов, в отношении систематичности раскопок, должно было, неминуемо, привести к конфликтам с ними. К 1921 году все его обязанности в Гластонбери свелись к очистке найденных им ранее археологических находок, и в результате в 1922 году Фредерик Бонд официально прекратил свою работу в рамках экспедиции в монастыре.
В 1922 -1926 гг. он редактировал журнал “Психическая наука” – новое ежемесячное издание Британского колледжа психики. Этот пост вполне соответствовал его достаточно широкой известности, но в то же время он не приносил ему никаких доходов. Бонд продолжал интересоваться ходом раскопок в Гластонбери. В 1925 году он предпринял неудачную попытку объединить усилия Общества психических исследований, Общества любителей древностей и Королевского археологического института в деле создания комитета по проведению дополнительных раскопок на территории легендарного монастыря.
Примерно в 1926 году Бонду довелось стать участником еще одной битвы – на этот раз с медиумом Джеральдиной Камминс. Суть дела заключалась в том, что эта женщина считала сама и объявила об этом другим, что только ей принадлежит честь получения сообщений, опубликованных под названием “Хроники Клеофаса”. Бонд принимал участие в самых первых сеансах, положивших начало этим “Хроникам”, и потому также претендовал на то, чтобы его роль была каким-то образом отмечена. Камминс же утверждала, что никакой реальной помощи в установлении связи с “тем миром” археолог-архитектор ей не оказал. Их конфликт вылился даже в разбирательство в суде, принявшем, в конце концов, решение в пользу Камминс.
Когда в конце 1926 года один богатый американец предложил Бонду оплатить расходы по его переезду и обустройству в США, тот буквально ухватился за представившуюся возможность уехать из Англии. В Нью-Йорке Бонд устроился на работу в одну из архитектурных фирм, а в 1927 году провел весьма успешное лекционное турне по стране, организованное для него Американским обществом психических исследований (АОПИ). В конце того же года он был назначен “почетным” директором по образованию в АОПИ, а в 1930 году стал преемником Дж. Малколма Берда на посту редактора “Журнала АОПИ”. Эти обязанности он выполнял в течение пяти лет, пока его не назначили ответственным от АОПИ для изучения “Случая Марджери” . Когда президент совета попечителей Общества отказался публиковать сенсационный отчет Бонда о некоторых обстоятельствах этого случая, неугомонный архитектор все же вставил свой доклад в журнал, подав, впрочем, одновременно в отставку с поста редактора.
В возрасте 72 лет Бонд формально прекратил свои связи с АОПИ, но прошло совсем немного времени, и он снова ввязался в новое предприятие – на этот раз в учреждение фонда, призванного вернуть спиритуализм в Соединенные Штаты Америки. Англичанин выполнял обязанности редактора выпускаемого фондом ежемесячника “Жизнь после смерти”. До того, как фонд развалился, удалось выпустить три номера журнала, и Бонд в очередной раз остался без работы.
В конце 1935 года, снова воспользовавшись финансовой поддержкой спонсора, архитектор, в последний раз вернулся в Англию, и оказался там, без дома и средств к существованию. Его дочь не имела возможности взять его к себе и предупредила отца, что в случае его возвращения в Англию жена вновь может устроить ему кучу неприятностей (она умерла в 1938 году). Кроме того, Бонду вновь, возможно, пришлось бы иметь дело с Камминс, поскольку оставались еще некоторые неурегулированные вопросы от прежних судебных тяжб. И все-таки он вернулся на родину, где нашел пристанище в одном из госпиталей в Долджелли. Там Бонд провел последние десять лет своей жизни. Он умер 8 марта 1945 года в возрасте 82 лет.
Перу Бонда принадлежат следующие книги: “Высота обзора” (The Hill of Vision, 1919), “Компания Авалона” (The Company of Avalon, 1924), “‘Чудесная роза” (The Rose Miraculous, 1924), “Евангелие Филиппа Дьякона” (The Gospel of Philip the Deacon, 1926), “Мудрость Хранителей” (The Wisdom of the Watchers, 1933), “Секрет бессмертия”(ТЬе Secret of Immortality, 1934), “Тайна Гластона” (The Mystery of Giaston, 1938). Большинство из этих книг является как бы изложением информации, полученной Бондом от Хранителей. Из названий видно, что любовь и интерес к Гластонбери не оставляла автора до конца жизни. После смерти Бонда нашли рукопись неопубликованной книги, написанной в 1935 году на основе сообщений, якобы полученных от капитана Блая – прапрадеда Бонда – с помощью одного из американских медиумов.
В материалах, которые Бонд выдавал за сведения, полученные от Хранителей во время первых сеансов, содержится множество указаний, которые так и не были проверены. Отметки, сделанные им на территории монастыря Гластонбери и очерчивающие основные постройки, когда-то там стоявшие, подверглись изменениям в 1939 году, что, кстати говоря, повлекло за собой ниспровержение. многих положений, которые Бонд выдвигал в поддержку идеи “гематрии”. До сих пор книги, принадлежащие перу Бонда, запрещены в библиотеке Гластонбери.