„Духовная миссия православных иноков, – пишут современные богословы, – имеет значение вселенское, ибо господь повелел проповедовать св. Евангелие не одному народу, а всем людям”: Монастыри Сибири уже с XVII века ставят с целью христианизации местного населения. Так, Селенгинский Троицкий в Забайкалье основан по указу Алексея Михайловича с целью „обращения язычников”, миссионерский Троицкий монастырь в Тобольской губернии – с той же целью. В первой четверти XVIII века миссионер Лещинский по царскому указу „крестил остяков и вогулов” и к 1727 году крещеных оказалось более 40 тысяч человек. Цифра фантастическая, даже если знать, что миссия энергичного апостола была поддержана воинской командой. ,
Сибирский „язычник”, без особого сопротивления, подчинялся непонятному, но вроде бы не приносящему очевидного вреда действию, иногда охотно – за крещением следовали подарки. „Дарили” когда деньги, когда рубаху… Не слишком щедро, но все же… поэтому крестились и вторично, а если повезет, то и в третий раз. Миссионеры смотрели на то кто такие Ангелы, Архангелы, Силы Небесные сквозь пальцы: была важна статистика, счет розданных рубах.
Любопытен один из ранних документов этого миссионерского периода церковной деятельности в Сибири – синодская инструкция 1742 года миссии архимандрита Иоасафа, направленной на Камчатку. Крещеным иноверцам рекомендовано „давать десятилетнюю от ясака льготу”. Тех из крещеных, кто в церковь не ходит, штрафу как было принято в Европейской России не подвергать, а „налагать легкую церковную епитимью, например, несколько поклонов”.
Если меры окажутся недостаточными, обращались к светским властям. Тогда дело в спешном порядке – не более чем в трехдневный срок – решал суд. Та же инструкция требовала: „…чтоб крещеные от общения с некрещеными, сколько возможно удалялись”. Это было одновременно и каноническим требованием и нереальным плодом петербургского бюрократического творчества.
Синод предостерегал миссионеров от требования продолжительных молитв и постов, справедливо полагая, что это отпугнет от религии „новокрещенов”. Молитвы были рекомендованы краткие, „солдатские, читаемые при полках”.
Следует сказать, что миссионеры стремились знать языки местного населения. Так, уже в 20 – е годы XIX века избранные места из священных книг и молитвы появляются в переводе на языки народов Сибири. Со второй половины XIX века открываются двухклассные школы для детей „инородцев”. То есть христианизация идет, как писал об этом В. И. Ленин, „более тонкими, более усовершенствованными средствами”.