НЕИЗВЕСТНЫЙ ХУДОЖНИК – Мужской портрет

 

Мужской портрет

НЕИЗВЕСТНЫЙ МАДРИДСКИЙ ХУДОЖНИК СЕРЕДИНЫ XVII В.
Мужской портрет

Холст, масло, 57 х 43,5 см.

Из собрания Эстерхази, для которого была приобретена в 1819 году из собрания Э. Бурке в Лондоне как произведение Веласкеса.

Выставки: «Испанские мастера», Будапешт, Музей изобразительных искусств, 1965, № 37 (Мурильо); «Мурильо и его современники», Будапешт, Музей изобразительных искусств, 1968, № 11 (Мурильо); «Шедевры будапештских музеев», Бордо, Галерея изящных искусств, 1972, № 46 (Мурильо); «Шедевры из собраний будапештского Музея изобразительных искусств и Венгерской Национальной галереи», Токио, Китакюсю, Нара, Камакура, 1979, № 11 (Мурильо).

Портретов кисти Мурильо известно очень мало. Подлинные работы мастера -таков, в частности, хранящийся в Национальной галерее в Лондоне великолепный портрет в рост дона Хустино де Нэве – не дают достаточной основы для правильной атрибуции будапештской картины. В специальной литературе ее на протяжении почти ста лет приписывали Мурильо. Однако, в результате тщательного анализа картины и принимая во внимание атрибуцию Бурке и мнение Диего Ангуло Иньиге, мы склонны считать ее произведением неизвестного испанского художника мадридской школы. Лучший знаток творчества Мурильо – Ангуло, исследовав картину, пришел к выводу, что несмотря на ее высокие художественные достоинства и исключительную выразительность она не могла быть написана севильским мастером. Свои портреты Мурильо часто помещал в окрашенные рамы; в такой раме, например, лондонский «Автопортрет», находящийся в Барселоне погрудный портрет герцога де Мединасели, «Мужской портрет» из Монреальского собрания Ван-Хорна. Будапештский портрет отличается более интимным характером, что послужило одной из причин, побудивших к отказу от мнения, высказанного в каталоге 1967 года, где автором картины указан Мурильо, хотя в специальной литературе уже существовали сомнения в этом вопросе. Вслед за Отто Мюндлером (публикация 1869 года), на страницах специальной литературы время от времени высказывалось предположение, что картина является автопортретом Мурильо, однако большинство специалистов отвергает его.