Сказать, что внутренняя свобода есть необходимое условие душевного равновесия, значит, сказать глупость. Внутренняя свобода – неиссякаемый источник страданий индивида в несвободном обществе. Впрочем, в свободном обществе она тоже может приносить страдание. Все зависит от меры свободы общества и меры свободы индивида. Свобода внутренняя отчасти есть свобода внешняя, поскольку она включает свободу самовыражения, но верно и то, что в несвободном обществе люди, желающие сохранить внутреннюю свободу, вынуждены жертвовать внешней свободой.
Одна из непререкаемых догм СССР гласила, что нельзя жить в обществе и быть свободным от него. Тем самым общество выдавало свою несвободу, ибо свободное общество не станет себя навязывать кому бы то ни было. К слову сказать, вот это самое ненавязыванье общества, похоже, болезненно переживается теми, кто сформировался как личность в Союзе. Они привыкли к тому, что их направляют, а когда их перестали направлять, они решили, что ими пренебрегают. Внутренняя несвобода вылилась в ощущение заброшенности, комфорт рабства сменился дискомфортом пугающей свободы.
Здесь есть смысл обратиться к Абрахаму Г. Маслоу. Он определяет социальную конформность и стереотипию, как болезнь или уродство. Фронтиспис старого учебника по психопатологии, вспоминает Маслоу, украшал поверху ряд младенцев – восхитительно-розовых, умилительно-невинных, а внизу были изображены пассажиры в метро с лицами, далеко не восхитительными, и мало кого умиляющими. Маслоу задается историческим вопросом, куда девается наше природное очарование.
А природное очарование ребенка, не что иное, как выражение его безграничной внутренней свободы. Взрослея, мы сами спешим избавиться от внутренней свободы, взамен всех и всяческих благ, взамен похвал и поощрений, карьеры и полезных связей. &&&