И он вытащил сочинение знаменитого микробиолога из техасского университета, озаглавленное “ДНК Бога?”. Я слушал совершенно ошарашенный. Меня потряс не его отзыв о моей книге, а раскованная манера и профессиональный язык, который использовал этот корифей, разговаривая со мной, – словно я был ему ровней, словно ученые персонажи, мною придуманные в романе, что-то передали и мне самому. Я далеко не все понимал, но кивнул головой, показывая, что принимаю его доверительность как должное и надеюсь, что в дальнейшем все непонятное прояснится. Трудно передать наслаждение, испытываемое самозванцем, выдающим себя за эксперта, когда настоящий специалист принимает его за коллегу.
– Гарса-Вальдес работал с образцами крови,переданными ему Риджи, не так ли? Тем самымРиджи, что в девяносто восьмом проводил разрезание плащаницы для радиоизотопного анализа.Процедура завершилась к полудню, и Риджи, послухам, еще три часа оставался наедине с плащаницей, чтобы взять пробы для своих собственных исследований. Ну да, чтобы взять с нее кровь с помощью клейкой ленты – как доктор Сандерсен из вашего романа. Эту кровь он передал Гарса-Вальдесу на анализ, а тот экстрагировал из нее ДНК и секвенировал три гена: бетаглобин, амелогенин X и амелогенин Y. Те самые, которые, как он утверждает, и были клонированы.
Он сделал паузу, сверкнул глазами и постучал перед собой кончиками пальцев.
– Проблема в том, что Гарса-Вальдес в единственной главе, посвященной своим генетическимисследованиям, совершает две ошибки, достойныепервокурсника: на странице сто семнадцать он заявляет, что в амелогенине наименьший из двухфрагментов указывает на Y-хромосому, а, на самомделе, все в точности наоборот, и по всему тексту онпутает молекулярную гибридизацию с цепной полимеризацией. Неплохо, да?
Напустив на себя ученый вид, я с ним согласился.
– Разумеется, могут сказать, что он сделал это умышленно. Дискредитировал все исследование, просто чтобы защититься.
– Защититься от чего?
– От последствий. Не забывайте, что он работал с пробами, взятыми без разрешения, а это жестоко осуждается Ватиканом, можно сказать – с незаконными пробами. Но коль скоро его работа вызывает сомнения у научного сообщества, можно позволить информации свободно циркулировать: ведь она сама же себя и опровергает.