Рекрутация российской политической элиты
Предупреждаю, как Минздрав: скучища невообразимая, язык и терминология устрашающая (циркуляция – ротация – рекрутация, впечатление такое, что не о людях речь, а о частях механизма), но явление само по себе значительное и интересное.
Циркуляция политической элиты (циркуляция – это то же самое, что ротация на музыкальных станциях, если вам это что-то говорит) отсутствует при тоталитарном и даже авторитарном режимах, которые опираются на монолитную элиту. Так или иначе, циркуляция элиты «препятствует монополизации власти. В коммунистической элите циркуляция не имеет места. В сталинском варианте – или ты у власти, или ты мертв. Ныне стало нормальным не быть у власти, но быть во власти».
Рекрутация элиты напрямую связана с циркуляцией (со временем начинаешь ловить кайф от подобного языка, но считаю нужным пояснить: когда кого-то повышают либо выгоняют, место освобождается, и на него берут другого, в больших масштабах это и есть циркуляция). Десятки тысяч общественных объединений, казалось бы, представляют собой колоссальный человеческий ресурс для политической элиты.
Между тем многие аналитики утверждают, что времена массовой рекрутации в политическую элиту в России давно миновали.
В этом отношении любопытно сравнить современную элиту с советской номенклатурой. Для номенклатуры были характерны жесткая иерархия и профессиональный тип карьеры, который подразумевает последовательное восхождение по служебной лестнице. Элита пополнялась из номенклатурного кадрового резервуара (тут в моем воображении моментально возникает огромная металлическая емкость, в которой разводят гомункулусов), при этом существовали негласные правила, которые ограничивали доступ к власти отпрыскам партократов и высших чиновников. Для них квотировались должности в дипломатическом ведомстве, информационных агентствах, на телевидении.
Элита переходного периода была лишена иерархии, и соответственно преобладал социальный тип карьеры, ее определяющий признак – смена рода деятельности в процессе восхождения по социальной лестнице. Элита рекрутировалась, как правило, из образованных слоев общества, которым политологи положили название предэлитных, имея в виду в первую очередь гуманитарную и научно-техническую интеллигенцию.
А теперь, пожалуй, самое любопытное, ради чего, собственно, и затевался данный опус. Механизм рекрутации у современной политической элиты, по мнению большинства исследователей, много ближе к тому, что практиковала коммунистическая номенклатура, нежели элита переходного периода. Новая элита сформировала собственный кадровый резервуар и вернула приоритет профессиональному типу карьеры, что естественно, тормозит приток в элиту действительно достойных кандидатов. И вот какой вывод делается. Охраняя себя, элита провоцирует социальные потрясения в обществе, ибо ее стремление оградить себя от маргиналов грозит бунтом тех, кто власти не имеет, против тех, кто ее имеет. Профессиональный политик обязан быть хорошим прогнозистом, но в отношении большинства российских политиков следует признать, что удачные прогнозы – это явно не по их части. ****