В 639 году Эдессу захватили арабы. Несмотря на свое противостояние христианской религии, они признали культ образа того, кого считали не просто пророком (“Ведь Мессия, Иисус, сын Марии, – только посланник Аллаха и Его слово, которое Он бросил Марии, и дух Его”, – говорится в четвертой суре Корана). Растущая слава реликвии достигла Константинополя, где императорам – одному за другим – хотелось завладеть этим “единственным подлинным изображением Христа”, которое бы сразу придало законность их претензиям на власть. Они смогли это сделать силой в 944 году.
Среди свидетельств, что мандильон действительно прибыл в Константинополь, иллюстрация из мадридской рукописи “Истории византийских императоров” Иоанна Скилицы, хранящейся в Испанской национальной библиотеке. На ней гонец вручает императору Константину сложенное полотно, на котором виднеется бородатая голова. Гонец на рукописи – это архидиакон и скевофилакс Святой Софии Григорий. Именно он доставил знаменитую реликвию из Эдессы. И именно он оставил нам первое полное “освидетельствование” ее – в проповеди, обнаруженной совсем недавно в архивах Библиотеки Ватикана. В частности, он говорит, что на этом полотне “лик отпечатался из-за испарины смерти на лице Спасителя – и по воле Бога. А сгустки крови из Его бока украсили отпечаток”.
И хотя епископ х века не располагал всеми нашими техническими средствами, позволяющими отличить следы крови от краски художника, его слова обладают тем достоинством, что впервые сообщают нам о ранах на теле, а именно о ране в боку, проколотом копьем.
Эта реликвия остается главным сокровищем императоров до 1204 года. Но исчезает во время безжалостного разграбления города крестоносцами, христианами Запада, обезумевшими от ненависти и зависти к христианам Востока, жившим в невообразимой роскоши, как казалось тем, кто выбрался из убогих дворцов, окруженных жалкими крепостными стенами.