За почти тысячелетнюю историю русского православия возникало и прекращало существование множество монастырей. Большинство из них были столь малозначимы и недолговечны, что, может быть, только названия старинных деревень или лесных урочищ – Монастырек, Монастырщина и т. п. – единственная память о том, что на этих местах некогда существовало поселение нескольких иноков, легко возникший и так же легко канувший в небытие небольшой, в две – три кельи, монастырек. Одни прекратили свое существование вследствие военных разорений, моров и лихолетий. Другие не прижились из – за неудачно выбранного места, третьи были вытеснены крестьянской общиной – миром.
Но нас интересует не та, пусть преобладающая, часть монастырей, которая исчезла, едва успев появиться на свет хотя сам факт заставляет задуматься, почему именно монастырь проявил такую нежизнеспособность. Ведь ни один монастырь не рассчитывался на временное существование, каждый видел впереди безбедную жизнь, если не вечную вечность монаху следовало обеспечить себе загробную, то до конца света, вычисленного по Пасхалии. Исчезновение же множества монастырей имеет свои причины. Прежде всего – это сопротивление крестьянского мира, увидевшего святых отцов на своей земле. Жития многих преподобных глухо проклинают каких – то нечестивцев, мешавших будущему святому строить обитель. Можно уверенно утверждать, что народная борьба с монастырским наступлением шла успешнее, чем принято считать, назвать сотни монастырей, для которых неизвестно ни время их основания, ни время их ликвидации.
Известно только, что были… Вопрос же существен для понимания истории религии и церкви. Исследователи сосредоточивают внимание на тех монастырях, которые обстраивались и расширялись, а не на тех, которые исчезали, едва возникнув. И это вроде правильно, что говорить о том, чего не только нет, но как бы и не было? Но громадная „смертность” монастырей остается вне поля зрения, и возникает некоторое смещение прошлого – система, кажется прочнее, чем это было в действительности.
Можно отметить и внутренние, собственно монастырские причины. Часть бесследно исчезнувших монастырей была основана теми религиозными фанатиками, которые пытались осуществить евангельский идеал „здесь и немедленно”. Грешный мир для них не подходил. Группа единомышленников удалялась в лесные дебри, на „не искаженную” человеком природу – божье творение. Такие монастыри были обречены изначально. Отец Ферапонт у Ф. М. Достоевского, правда, утверждал, что он в лесу „груздем проживет”, однако охотников присоединиться к голодной и полной бед жизни чаще всего не находилось. И, наконец, последний отшельник двенадцать раз ударял в подвешенное за неимением колокола бревно. Извещал – кого? – о смерти монастыря и в одиночестве совершал последнюю службу. Обитель исчезала сама собой. Две – три кельи зарастали лесом, сгнивали, не оставив следа ни на земле, ни в людской памяти. Да и ни к чему она была мрачным пустынникам. Мир проклят и забыт, молебны отпеты, души иноческие спасены. Словом, все по Евангелию. Оставим их и мы.