Комментарий Фуко к Канту напоминает его же «Введение» к Бинсвангеру: в этих текстах сами Кант и Бинсвангер сведены к минимуму хотя, надо признать, Канту Фуко уделяет внимание большее, чем Бинсвангеру В обоих случаях авторские тексты для него — всего лишь материал, исходная точка размышления. Примечательно, учитывая даты выхода и написания этих «комментаторских введений» (соответственно 1954 и 1961 гг.), что текст Бинсвангера ведет Фуко к антропологии, текст Канта лее, напротив, от нее уводит. В критике Бинсвангера Фуко формирует феноменологически-антропологический проект и движется за мечтой о настоящей психологии, в критическом прочтении Канта он формулирует идею археологии гуманитарных наук и их отношений с антропологией, а также говорит о необходимости преодоления антропологического центризма, о важности «смерти человека». Не зря этот текст иногда называют первым наброском поворотной для Фуко работы «Слова и вещи».
Для понимания сущности кантовой антропологии Фуко
Они обращается к двум другим текстам, касающимся системы трансцендентальной философии: «Логике» Канта и рукописям «Opus postumum». Обращаясь к первой, он направляет свое внимание на известные не только кантоведам четыре центральных вопроса философии и отмечает основополагающий характер четвертого вопроса, вопроса о человеке, для других областей философии, выраженных вопросами «что я могу знать», «что я могу сделать» и «на что я могу надеяться». Фуко, и здесь его вывод не самобытен, выводит положение о центральном статусе антропологии в системе трансцендентальной антропологии для позднего Канта, следом же он задается вопросом о том, почему ей отводится такая исключительная привилегия. Понять это ему как раз и помогает второй текст, «Opus postumum».
По мысли Фуко, здание трансцендентальной философии Канта
Такое, каким оно представлено в «Opus postumum», выстраивается вокруг трех основополагающих понятий: «Бог», «мир» и «человек».
Смотреть на видео философия М. Фуко
Эти понятия, как элементы трансцендентальной философии, не рядоположны, последнее имеет статус дополнительного, но, одновременно, системообразующего, поскольку объединяет два других в неразрывное единство. «…Вопрос о человеке, — подчеркивает Фуко, — актуализируется как вопрос, вне которого не может развертываться проблематика мира и Бога». С другой стороны, несмотря на основополагающий статус вопроса о человеке для всякого философствования о мире и Боге, в силу его системного качества, по Канту, как отмечает Фуко, он не является самостоятельным вопросом. Говорить о человеке — означает говорить о нем как о гражданине мира, и всякая рефлексия о человеке есть рефлексия о мире. Именно эта связка человека с миром порождает возможность замыкания трех основных вопросов философии на четвертом вопросе о человеке.
Главный астролог страны раскрыла секрет привлечения богатства и процветания для трех знаков зодиака, вы можете проверить себя Бесплатно ⇒ ⇒ ⇒ ЧИТАТЬ ПОДРОБНЕЕ….
Фуко заключает, что содержание четвертого вопроса поэтому не отличается от совокупного содержания первых трех, и Кант объединяет их в четвертом не потому, что они в нем исчерпываются и не потому, что он вбирает и превосходит их, но потому, что антропологический вопрос возобновляет три центральных вопроса трансцендентальной философии. Эти четыре вопроса и их интерпретация посредством обращения к четырем текстам («Критике чистого разума», «Логике», «Opus postumum» и «Антропологии с прагматической точки зрения») подводят Фуко к тому, что он сам называет «уровнем структурного обоснования антропологически-критического повторения». «В Антропологии нет ничего, чего бы не было в Критике», — заключает он. Этот вывод становится центральным для его авторского комментария и направляет дальнейшую интерпретацию.
В чем, по Фуко, состоит это повторение для Канта и на что оно указывает для самого Фуко?
Само повторение, как отмечает Фуко, несет структуру, функцию и смысл перехода от эмпирического уровня к уровню трансцендентальной философии. Оно не имеет собственных оснований и является лишь мгновением перехода: трансцендентальная философия обнажается посредством антропологии и в тот же момент освобождается от нее, в своем пространстве она развертывает проблему, которую открыла для нее антропология. Однако есть и еще один нюанс. На эмпирическом уровне уже изначально оказывается реализованной «Критика практического разума», и именно в этом пространстве «моральной практики» происходит повторение «Критики чистого разума». Поле теории и поле практики пересекаются и накладываются друг на друга, а пространство необходимости, как заключает Фуко, накладывается таким образом на пространство императива: в одних и тех же положениях и в одном и том же языке совмещаются познавательные a priori и моральный императив. #11