Церковный собор 1503 года собрался по маловажному поводу: решали, как быть с вдовыми попами. Его участники стали уже разъезжаться, не ожидая ничего серьезного, как вдруг Нил Сорский с группой представителей заволжских обителей поднял проблему правомерности монастырских владений. Вопрос был подготовлен. Собору его сформулировал сам Иван III.
Большинство собора – воинственно стяжательное духовенство – с порога отмело аргументацию Нила, которая сводилась к тому, что монашество забывает данные им обеты. Монахи составили исторические и канонические справки. В итоге Иван III получил несколько докладов, в которых монастырское землевладение оправдывалось. Нил по – своему был прав, и на стороне заволжских старцев стоял великий князь. Собор заколебался: е эту пору стоило уже очень крепко подумать, прежде чем принимать решение, неугодное власти.
Иосиф Волоцкий к тому времени с собора уехал, и некому было сплотить алчную группу богатых игуменов. За Волоцким послали гонца, и он спешно вернулся в Москву. Иосиф выступил блестяще. Эрудированный богослов, он цитировал наизусть священное писание, труды отцов церкви, складывая стройную систему защиты того, что получено монастырями в „наследие небесных благ”, того, что было ими куплено, выменяно или дано на вечное поминовение жертвователей. Но все это, как понимал и сам Волоцкий и слушавшие его старцы Заволжья, ничуть не менее эрудированные и готовые на каждый текст “за” ответить столь же авторитетным текстом „против”, – все это не было существом дела. Как ни увлекались богословскими построениями схоласты средних веков, за хитросплетениями канонических правил они прекрасно видели вполне конкретную земную реальность.