В действительности, как мне кажется, суть дела заключалась именно в том, чтобы избежать какого бы то ни было расследования, потому что оно могло обнаружить связи семьи де Шарни с орденом тамплиеров. А потом вдруг возникло бы и подозрение, что “идол” тамплиеров был вовсе не “мусульманским демоном”, как утверждала инквизиция, а подлинной плащаницей Христа. В 1389 году на Францию оказывали сильное давление все прочие христианские страны, чтобы она признала римских понтификов, и Климент VII, будучи папой авиньонским, совсем не хотел будить призраков тамплиеров, отправленных на тот свет первым авиньонским папой Климентом V.
Когда епископ Пьер д’Арси жалуется, что не может “полностью или хотя бы в достаточной мере выразить в письме прискорбный характер случившегося скандала, описать презрение, изливающееся из-за него на церковь, и опасность, грозящую душам”, что он имеет в виду? Какая угроза страшит его до такой степени, что он не отваживается назвать ее в своем мемуаре? Может, фальшивая реликвия использовалась для вытряхивания пожертвований из паломников, как это происходило в те времена сплошь и рядом? Или он заподозрил, что в семействе Шарни захотели, возродив культ “идола”, восстановить образ жизни, идеалы и структуру ордена рыцарей Храма? Отметим, что в 1352 году Жофруа де Шарни основал некое подобие братства, военного и околорелигиозного, – Орден звезды – с уставами, похожими на уставы ордена тамплиеров, уничтоженного Филиппом Красивым и Климентом V. Как следовало поступить, чтобы избежать превращения плащаницы в новый символ и желанную цель в поисках Грааля, что подвергло бы опасности и корону Франции, и тиару Авиньона: полностью запретить всякое поклонение ей, объявив фальшивкой, как того хотел епископ Труа, или же, напротив, разрешить поклонение, всячески его контролируя и ограничивая рамками местной достопримечательности, как решил папа? У меня нет ответа на этот вопрос. И напрасно я рассчитывал найти подход к разгадке у Анри Брока.