При открытии новых талантливых авторов все испытывали огромный энтузиазм и неподдельное волнение, а я испытывала подлинное удивление, когда узнавала, какое малое количество их книг фактически продавалось. В то же время среди большинства работников издательств, казалось, преобладало мнение, что книги слишком дороги (как я подозреваю, потому, что сами-то они покупали книги без торговой наценки).
Рекламные аннотации настойчиво подчеркивали важность звучания в новой литературе голосов из провинции, и в то же время ощущалось, что в книжном мире не происходит ничего важного за пределами лондонских районов WC1 и 2 – центральных столичных районов. Имена писателей и названия книжных форматов постоянно склонялись в разговорах на каком-то профессиональном жаргоне, который я второпях усваивала, и в то же время с этим контрастировала полная неосведомленность в торговой терминологии. В самом деле, когда в одной из фирм, где я работала, новый директор по сбыту стал говорить о торговых наценках (margins) и мерах по активизации сбыта (promotions) как “экономически эффективных факторах”, его осмеяли за недостаток культурного уровня. Мы делали услугу обществу. Или, по убеждению коллеги из другой фирмы, он “был призван сохранять дух своего издательского дома”.
Эта уверенность простиралась до убежденности в том, что все книготорговцы знают выходные данные книг всех издательств. Не все издатели удосуживались указывать в своих каталогах содержание книг, а многие даже не указывали в рекламных материалах данные по ISBN.