Среди большого количества различных свидетельств Страстей Господних, свидетельств, возникавших то тут, то там на протяжении последних двух тысячелетий, – например, такого количества фрагментов “истинного креста”, что хватило бы на небольшое шале, а также всяческих гвоздей, терновых венцов и одеяний, – обратим внимание на три предмета, заслуженно подвергнутых самому пристальному изучению: это Туринская плащаница, судариум из Овьедо и Аржантёйский нешвенный хитон. И посмотрим на них как на три детали одной головоломки, сложить которую наука, несмотря на отчаянное сопротивление церкви, уже вот-вот сможет.
Начнем с плащаницы – по-французски ее часто называют “Святым Платом” (Saint Suaire), что неверно, так как слово “плат” подразумевает кусок ткани, которым по иудейским традициям первых веков укрывают только лицо умершего. Плащаница же представляет собой кусок полотна размером четыре метра тридцать шесть сантиметров на метр десять сантиметров, она выткана “елочкой” и сложена поперек, так чтобы одна ее половина укрывала лежащее на другой половине тело. На этих половинах имеются, во-первых, кровавые отпечатки ран на груди и спине мужчины, подвергнутого бичеванию и распятию, бок которого был проколот копьем, голова изранена шипами, а во вторых, отпечаток тела, спереди и сзади. Причем отпечаток негативный – об этом стало известно после того, как адвокат Секондо Пиа сфотографировал его в 1998 году. Вдобавок это изображение трехмерно, что выяснили исследователи НАСА и французский физик Ив Сайяр: зафиксировав интенсивность в некой точке, можно полностью восстановить весь рельеф.
Но вот где начинаются проблемы: этот самый отпечаток образован окислением целлюлозы, поверхностным и монохромным, на глубину в сорок микрометров. Результаты, полученные в двух центрах атомных исследований – в Лос-Аламосе и в Жифсюр-Иветте, говорят, что для подобной печати по ткани, нужен короткий мощный электрический разряд, получаемый при разности потенциалов в миллионы вольт и продолжительностью в миллиардные доли секунды. Те, кто доказывает, что мы имеем дело со средневековой подделкой, предпочитают говорить либо о следах пота, либо об окрашивании ткани ржавчиной, либо о потертостях на ткани, в которую заворачивалась объемная фигура, либо о фотографии, изготовленной в xv веке.
Впрочем, к перечисленным вариантам я еще вернусь позже.