Общество есть организм, вполне аналогичный организму тех людей, из которых оно состоит; этот логический факт подтверждается современной наукой; однако, ее теории, конечно, отличаются от теорий Оккультизма по этому предмету в такой же мере, как различаются их данные о строении человека. Здесь встречаются те же элементы, как у человека: тело, элемент нервный или чувствующий и одаренный силою, элемент психический и элемент духовный; но, по крайней мере, два из них позитивная наука не помещает и не признает таковыми в социальной организации. Вышеуказанные космические теории о месте и назначении человека, также окончательный синтез, к которому стремится вселенная для реального выражения Абсолюта, представляют особенности Предания, которые должны встречаться также в изучении социального состояния.
Итак, существует магическая социология.
Для изложения ее необходимо сначала установить некоторые данные и определения, часто пренебрегаемые, но необходимые для точности теорий. Общество, среди которого мы живем в настоящее время, есть не что иное, как одна из форм жизни, свойственной человечеству; действительно, существуют четыре главных формы, которые эволюция заставляет его воспринимать; они аналогичны психическим фазам, через которые сам человек обыкновенно проходит в своей эволюции по мере того, как он делается универсальным, одухотворяется в направлении божественной реализации.
Отношения между людьми регулируются последовательно:
1.Полным эгоизмом, последствием которого является изолирование каждой личности, – состояние, встречаемое еще среди некоторых диких племен.
2.Взаимностью, имеющей две формы:
а) справедливость, которая основывает отношения на точном принципе обмена, причем каждый индивидуум отдает другим или обществу часть своей личности с тем, чтобы получить соответственные выгоды, содействующие ее устойчивости,
б) солидарность, под влиянием которой люди заменяют индивидуальный обмен общностью интересов одинакового характера; эгоизм, при этом, вырастает до коллективных индивидуальностей, в которых желания и одинаковые потребности работают сообща, для удовлетворения индивидуума.
3.Наконец, самоотверженностью, в силу которой каждый человек
посвящает себя общему благу, не рассчитывая на отдачу, ради чистой любви общественного и космического блага.
Здесь нетрудно угадать характер божественного и космического кватернера, о котором теперь нет надобности распространяться – именно, эволюционный переход от множественности к единству.
Период эгоизма представляет как бы инкубационный период социального строя; он развивается под влиянием эволюции с тройственной помощью: природы, человеческой инициативы и Мировой Воли. Вначале, в фазе множественности и эгоизма, природа почти одна воздействует на людей; развивая их ум опытом роковых неизбежностей, а их деятельность – желаниями, которые она им внушает, она сообщает им высшие принципы, которые они должны осуществить, группируя их сначала в семьи, где самоотверженность и взаимность действуют по инстинкту; затем – в племена, составленные из отраслей этой семьи, скрепленные общностью верований, чувств и потребностей под руководством достойнейших; наконец, посредством федеративного союза племен, привыкших к одной среде, к одинаковым стремлениям, окруженных одинаковыми опасностями. Природа сближает людей общим интересом и слагает из них нечто вроде зачаточного общества, инстинктивного, но уже объединенного, именно народность. Ее можно характеризовать как оборонительный и наступательный союз нескольких племен, союз, составляющий по духу солидарности как бы одну большую семью уже со значительным числом индивидуумов.
Образчики таких первобытных форм изобилуют в истории всех начинаний: в Греции раньше Троянской войны, до VIII века в Италии, в Германии, в Галиции, у Туранцев, и теперь еще – на африканском континенте.
Умножаясь и расширяясь, народность делается народом, нечто вроде природной семьи, отличающейся общностью типических характеров. Наконец, раса состоит из собрания народов, то есть из всего числа индивидуумов, которые сближаются между собой благодаря известному числу природных качеств еще более общих, чем качества, присущие народу.
Все эти группировки людей имеют общее свойство столь же замечательное, как и важное. Эти группировки неизгладимы. Семья, племя, народ, раса могут быть рассеяны, по-видимому, разбиты; однако, они переживают годы и века, переживают всякие перевороты; разбросанные отрасли племен никогда не утрачивают непреодолимого желания восстановить свое единство. Они уступают только насильственному истреблению (как ацтеки, краснокожие и другие подобные им народы), или же скрещиванию рас, которое представляет другой способ медленного разрушения посредством трансформаций.
Причина непобедимости этого инстинкта заключается в том, что он происходит от природы, то есть от одной из божественных сил, управляющих космосом. Совсем в иных условиях находятся нации и государства, которые нам остается рассмотреть. Эти последние разрушимы и более или менее преходящи, потому что создаются человеком еще несовершенным; впрочем, эти создания законные, тесно связанные с его ответственностью и прогрессом, как сейчас увидим.
Условия среды и времени порождают среди народов желания, интересы, столкновения особого порядка, которые природа не может удовлетворить равномерно для всех. Отсюда происходит некоторая переработка, вторичная классификация, в которой узы родства, нравов или верований не играют никакой роли; к таковым относится особая эксплуатация какой-либо области земледелия, промышленности, особенно выгодной торговли; вообще, желание захватить какую-нибудь природную выгоду привлекает к одной и той же области племена и народы даже без всякого родства или иной связи, кроме общей, одушевляющей их страсти.
Такого рода группировка может держаться только двумя способами: или принуждением могущественной воли, работающей для своей выгоды, или даже для общего блага; или же посредством настоящего договора, условной ассоциации, регулирующей необходимые обязательства между всеми заинтересованными. Иначе говоря, эта социальная форма основана на праве, установленном человеческом законом и принуждением, зависящим от согласия большинства. Такие общества исчезают или вместе с волей, их установившей, или вместе с интересами, которые их создали, или, наконец, под давлением противоположных интересов. Вот почему распадаются с такой поразительной легкостью государства, основанные величайшими усилиями людей, как например, государства Ассирии, Персии, Александра Великого, Римская Империя, Карла Великого, Наполеона.