Как же оценить произошедшее, с точки зрения закона? Ведь единица, означенная как “священный хитон”, числится с 1979 года в инвентарной описи исторических памятников. Сей объект принадлежит коммуне. Неужели его лабораторная датировка с помощью радиоуглеродного метода не заслуживала проведения тендера и выделения денег из общественных средств? Рассудив, что “из соображений безопасности работы должны проводиться в условиях секретности”, мэрия просто отмахнулась от подобных формальностей. Всякий, конечно, вправе заподозрить, что недоброжелатели “раздули” эту историю, распуская через газеты злобные слухи. Появление книги, которую посвятил нешвенному хитону скрывшийся под псевдонимом Жан-Пьер Морис, получивший между делом новое назначение в Виши, должно было правильно расставить все акценты.
Миссия выполнена. Во-первых, вопреки тому, что утверждали исследователи в прессе, изъятие реликвии из хранилища произошло не в мае, а семью месяцами ранее, то есть простое ночное предприятие оборачивается трехдневным отпуском в загородном доме супрефекта, о чем он рассказывает весьма эмоционально.
Таким образом, вечером 12 октября, в то самое время, когда люди заказывают себе пиццу на дом, месье Морис распорядился доставить ему нешвенный хитон, чтобы провести с ним ночь. Хитон был помещен в отдельную комнату, подчеркивает он, но и находясь в смежном помещении, месье Морис несколько раз за ночь просыпался и думал с улыбкой: “Все хорошо”
Главный астролог страны раскрыла секрет привлечения богатства и процветания для трех знаков зодиака, вы можете проверить себя Бесплатно ⇒ ⇒ ⇒ ЧИТАТЬ ПОДРОБНЕЕ….
И только утром начались, как он пишет, “танцы” экспертов, и торжества продолжались до вечера среды, о чем рассказывается с такой подкупающей простотой и энтузиазмом, что совершенно невозможно не посочувствовать их участникам. Как же прекрасно получить шанс для осуществления своих фантазий на благо науки! Легко представить себе мэра Парижа, который сгорает от желания распорядиться, чтобы ему домой привезли Джоконду – ведь тогда можно будет провести с ней уик-энд, а потом разрезать на кусочки и проверить, действительно ли она современница Леонардо. Уж не знаю, что его удерживает от подобного шага.
Что же до месье Мориса, то он – просто воплощение морали и деликатности. Например, охотно признается, что одно лишь этическое чувство не позволило ему дать также ход исследованию ДНК крови, взятой с хитона. Уместность такого анализа представлялась ему сомнительной, а мысль, что, возможно, сам Христос когда-то носил его, казалась шокирующей. К тому же, констатирует он, никакой крови на хитоне нет – а есть всего лишь окислившаяся краска. Правда, всего через десять страниц автор вдруг сообщает: “На сей раз в лаборатории не нашли следов какой бы то ни было краски”. Впрочем, все это не важно. “Возможно, будут еще упреки, – пророчествует Жан-Пьер Морис. – Но я, во всяком случае, не думаю – хотя, быть может, я слишком наивен, – что кто-то упрекнет нас в том, что эксперименты проводились вполне бесстрастно, но недостаточно строго в научном плане”. Нет, месье супрефект, в этом вас не упрекнут. Даже если мы столкнулись с опечаткой, красноречивой оговоркой или коряво выраженной мыслью, такой крик души никого не оставит равнодушным. Будем уважать чужие страсти!
Но перейдем же наконец к результатам данного следственного действия – такое определение здесь более чем уместно, если принять во внимание, что к историческому памятнику была применена власть префектуры, что было бы оправдано только в том случае, если бы вмешательство власти уберегало реликвию от опасности, возникшей до того, как власть вмешалась. В данном же случае опасность возникла именно из-за вмешательства власти. И тем не менее.