Русские, куда большие космополиты, нежели о себе полагают. Иначе как истолковать то обстоятельство, что в русской речевой традиции наряду с Пушкиным в качестве имени нарицательного чаще всего упоминаются Наполеон – в смысле завоеватель, Эйнштейн – как изобретатель, Пикассо – как художник. У американцев 8 заимствований из чужих культур при 22 своих, тогда как у нас 19 заимствований против 11 своих.
Вообще вряд ли стоило бы возражать против обогащения русской культуры за счет мировой культуры, если бы американская экспансия не уподобилась торнадо, сметающему все на своем пути. И вот уже из русского культурного обихода исчезают милые сердцу Наташа Ростова и Печорин, и в сознании прочно поселяются Скарлетт О’Хара и Джеймс Бонд. В сказочной епархии и того хуже. Лиса Патрикеевна и Михайло Топтыгин приказали долго жить, сдавшись на милость Микки Мауса и японских мутантов.
Мы поглощаем все жадно и без разбора, и при этом не замечаем, что сами кем-то поглощаемся. Дело ведь не в том, кто хуже или лучше, обаятельнее или оригинальнее, а в том, что прерывается преемственность отечественной культурной традиции, и мы в большей степени становимся обитателями вселенской деревни или всемирной паутины, нежели гражданами собственной страны. Но что обиднее всего, в этой вселенской деревне мы находимся даже не на положении бедных родственников, но приживал, которых в упор не замечают. Вопрос риторический и притом мучительный: если мы так много заимствуем из европейской и американской культурной традиции, то почему они ничего не хотят брать у нас?
На словах признавая, что Россия страна с богатейшими культурными традициями, на деле они этого богатства вроде как не замечают.
Ныне мы объявили себя Евразией в том смысле, что наши культурные истоки равно лежат в Европе и Азии, хотя ни одного очевидного заимствования из азиатских культур мне обнаружить не удалось. Но, может, в самом деле, коли Европа нас не приемлет, наш путь лежит в Азию? ****