Монастырь – сосредоточение церковных реликвий, в первую очередь чудотворных икон и мощей святых. В монастырях же в массовом масштабе изготавливали культовые предметы, организовывали многолюдные крестные ходы и т. д.
Обычная святыня всякого монастыря – это его чудотворная икона. В старых и больших монастырях, лаврах, пустынях чудотворных икон бывало по нескольку. По подсчетам церковных справочников, в числе „главных” или „главнейших” святынь чудотворных икон в перечисляемых монастырях оказывается несколько больше тысячи. Если же взять широко издававшиеся путеводители по отдельным монастырям, исторические описания обителей, брошюрки и тому подобную литературу, рассчитанную на рядового паломника, то число этих святынь, окажется, значительно, большим.
Установить количество того, что в монастырях называли „чудотворным”, принципиально невозможно, поскольку в Новое и Новейшее время церковное понятие чудотворности оказывается весьма зыбким и расплывчатым. В церковной литературе можно встретить такие определения икон: „чудотворная”, „особо чтимая”, „весьма чтимая”, „чтимая”, „чтимая местно”. О некоторых говорилось еще более приблизительно: „…явила себя силой исцелений” – или еще глуше: „исцелила болящую”, „считается чудотворной”. Пояснений не дается. Где „местно” чтят названную икону? В пределах монастыря? Что, значит, „считается” чудотворной? Шаткость этих определений церкви – свидетельство того, что времена наивной религиозности средних веков миновали и православие с незыблемыми когда – то чудесами оказалось в тупике, из которого „кафолического и ортодоксального” выхода не существует. Вместе с тем, церковь, принципиально, не может отказаться от утверждения чудотворности икон, фантастическая сила которых прославлялась веками, нашла отражение во множестве сказаний, поучений, в житиях святых и т. п.. Градация определений чудотворности – попытка найти такой компромисс, который бы и сохранял древние легенды и мог бы защитить церковь от обвинений в прямой фабрикации чудес. Очевидна интеллектуальная нечестность приема, даже его кощунственность с точки зрения того религиозного учения, которое проповедовалось через мнимые святыни.
В новых монастырях, когда собственной чудотворной еще нет, тогда власти обители исподволь начинают выделять одну из икон храма, вводить ее в особый культовый оборот, без чрезмерного нажима пропагандируя ее как способную „к поданию помощи по молитве”. С точки зрения религиозной не очень понятно, почему в новой обители икона не могла немедленно явить себя „силой исцелений”. С точки же зрения земной объяснение есть – немедленное появление чудотворной иконы нежелательно потому, что неясно, как сложится судьба обители. То ли она „просияет благочестием”, и богомольцы отовсюду начнут стекаться к ней – тогда „новые святыни” необходимы; то ли развалится, останется незаметной церковкой, около которой несколько старух будут доживать дни на скудное подаяние. В последнем случае, чудотворная, возбудит, лишь ненужные сомнения – „соблазн”. Словом, чудотворная икона должна была попасть только в верные руки.
Почему же именно икона занимает такое важное место в культе, почему с иконами совершалось большинство крестных ходов, почему, наконец, прежде всего иконку, образок покупал в монастырской лавочке, паломник, возвращаясь домой?
Много говорится о наглядности и эмоциональности иконы. Это справедливо, но одним этим дела не объяснить. Наглядностью и эмоциональным воздействием обладают и другие культовые предметы. Избрали же в свое время гуситы символом своего движения потир – причастную чашу, а русские старообрядцы – восьмиконечный крест.
У иконы есть ряд особенностей, которые делают ее незаменимым средством религиозного воспитания. Она – произведение живописи и одновременно предмет культа, следующий определенному канону: правилам изображения персонажа, события и т. д. При всей обязательности традиции в икону легко привносится новое содержание. В пределах сложившегося канона можно выделить те или иные стороны изображаемого, распространять и, наоборот, сокращать известные сюжеты. Рождество Христово может быть „полным”, включающим и вертеп – пещеру с яслями и животными, фигурами спешащих к Вифлеему волхвов и пастухов и т. д., а может быть „кратким” – только Иосиф и Мария с младенцем. Широта изобразительных возможностей иконы позволяла пропагандировать собственные” святыни – преподобных основателей, местночтимых святых, – словом, свой монастырь. Икону легко распространять в тысячах копий, что составляло предмет особой заботы монастырских иконописных мастерских. Икона массовая, ремесленная, давала легкий заработок монахам.
В практике церкви постоянны не только чудотворные иконы, но и копии с них, в свою очередь тоже считавшиеся чудотворными. Они обычно не шли на рынок, но использовались монастырем как способ отблагодарить богатого жертвователя или привлечь его к обители. Со второй половины прошлого века церковь прибегает к типографскому тиражированию икон. Методы полихромного воспроизведения, типографской печати на бумаге, а с конца прошлого – начала нынешнего века – на жести сильно теснят на церковном рынке традиционную живописную икону.
Массовый же спрос удовлетворялся поделками, которые изготовлялись или самим монастырем, или, что чаще, скупались оптом у богомазов – ремесленников. Так, мастера Ростова Великого были вынуждены делать по тысяче эмалевых образков Сергия Радонежского в день. Пройдя же через монастырские лавочки, образок приобретал значимость реликвии. Соответственно увеличивалась его цена.
Богомолец уже в силу того, что грошовая копия чудотворной приобретена им в стенах святой обители, склонен был считать, что на нее „незримо и невещественно” перешла часть той чудотворной силы, которой, несомненно, обладает ее оригинал. Монахи настойчиво навязывали эту мысль богомольцу.
На многих повторах монастырских святынь можно прочесть справку – аннотацию, извещающую, что „сей образ есть точная копия чудотворной иконы”. Далее следуют название иконы, название монастыря и его почтовый адрес. Очевидна прямая рекламная задача таких текстов. Массовость производства, возможность трансформации сюжета по объему содержания и по размерам, когда он мог занять и целую стену храма и поместиться на литом или штампованном образке, надетом на шею, возможность варьировать качество исполнения и стоимость, применяя то благородные металлы, то фольгу и картон, превращают икону – образок в эффективное средство пропаганды религиозных ценностей.
Культ чудотворных в монастырях создавался легче и надежнее, чем в храмах приходов и даже в бесприходных соборных храмах. Чем известнее был монастырь, чем большее количество людей проходило через его ворота, тем большим количеством чудотворных икон он располагал. Это понятно. Там, где идет поток паломников, неизбежно повышается вероятность исцелений в результате сильного, психологического, например, воздействия и возможность того благочестивого обмана, когда естественному событию искренне приписывается свойство чуда. Часто это делалось самими паломниками. Одни из них стремились обратить на себя внимание в силу своего психического склада или особого религиозного настроя, другие – потому, что дело могло оказаться выгодным. Поток паломников облегчал и прямую фальсификацию чуда исцеления, предсказания и пр.
Подобное почти не могло происходить в приходской церкви, в селе или в небольшом городке. В приходе постоянное количество верующих. Друг друга они знают, и если бы произошло исцеление у иконы или если причту пришло бы в голову „помочь чуду”, то повторения удобной ситуации пришлось бы ждать неопределенно долгое время. Это поставило бы под сомнение чудотворность иконы, а в конечном счете могло привести к разоблачению причта храма. Поэтому культовая практика сосредоточивает иконные чудеса преимущественно в монастырях, местах массового, однократного и кратковременного посещения.
В упомянутой тысяче чудотворных образов преобладают иконы божьей матери – их около 350. Св. Николай – он на втором месте – около 60. Далее идут Троица, Вознесение, Михаил Архангел, св. Георгий и т. д. Эти данные характеризуют лишь относительное распределение святынь по сюжетам.
Чудотворные иконы размещены по монастырям в особой системе. В северных, преимущественно мужских монастырях, в тех, которые основались отшельниками – нестяжателями и мистиками, и чудотворные преобладают символического и христологического содержания: Новозаветная Троица, Отечество, Вознесение, Спас Нерукотворный, Вседержитель. Чудотворные богоматери Владимирская, Смоленская, Тихвинская и др. сосредоточены главным образом по монастырям средней полосы. Здесь и большая часть женских монастырей, которых почти не было на севере, здесь и большинство паломников – женщины. Уже одно распространение чудотворных икон показывает продуманную культовую политику.
В системе чудотворных, прослеживаются, и особенности местного характера. Монастыри на берегах северных морей, где преобладали рыбаки – поморы, Приладожья и других подобных районов подчеркивают способность своих чудотворных ,,в помощи на водах”. В засушливой лесостепной полосе, где год земледельца порой зависел от единственного дождя, иконы чудесно являлись близ воды. Так, чудотворная икона св. Николая в Николо – Бавыкинском монастыре явилась у колодца. Там, где в жизни местного населения большую роль играет река, икона связана с нею. Николо – Бабаевский монастырь, что был на Волге у тех мест, где собирались артели плотогонов, свое название получил от бабаек – больших весел на плоту. На бабайке явилась чудотворная икона св. Николая.
Подавляющее большинство чудес от икон связано с исцелением от болезней. Выработался определенный стандарт исцелений, обычное, так сказать, „исцеление в монастыре”. Церковная литература прошлого полна описаниями таких чудес. Приведем изложение типичного. Является „царица небесная болящему некоему” и говорит: „Отправляйся в такой – то монастырь, и там перед моим образом ты получишь исцеление”. Следует обязательный период „недоумений и страхов” – необходимая подготовка, оттеняющая то, что произойдет в дальнейшем. Наконец, больного с трудом поднимают с постели и на руках несут в монастырь. По дороге болезнь усиливается. Самый сильный приступ ‘ „корчи”, „беснования” и т. п. всегда происходит в момент, когда больного кладут перед чудотворной. Цитирую: „Во время чтения Евангелия больной пришел в сознание. При пении „Не имамы иныя помощи, не имамы иныя надежды, разве тебе, владычице”, приподняли его и приложили к иконе. В ту же минуту он перекрестился, встал на ноги здоровый и еще раз со всем усердием приложился к святой иконе”.
Есть группа икон, проявляющая чудесное заступничество в определенных ситуациях. Спас Нерукотворный из Новоспасского монастыря был послан в войска, шедшие на подавление восстания Степана Разина. И „заступничество” этой иконы, ее присутствие в правительственных войсках церковь связала с победой над восставшими. Чудотворная Тихвинская из Цивильского монастыря Казанской губернии „спасла” город от взятия его разинцами. Каждый раз церковь подчеркивала „богоотступнический” образ действий восставших против власти и объясняла их поражение как результат принципиально неодолимого покровительства небесных сил православию и самодержавию. Подбор чудотворных не случаен: Спас – не только икона, он воинская хоругвь, и те, с кем Нерукотворный, – победители. Всегда в роли заступницы и чудотворная Тихвинская, находившаяся в Тихвине с конца XIV века. По преданию, она неоднократно спасала город от вражеских нашествий. Цивильская ее копия тоже чудотворная переняла ту же функцию. В этом параллелизме, воспитывавшем и использовавшем стереотип, привычный верующему, – продуманные методы религиозного воздействия. В данном случае стереотип способствовал распространению церковной и монархической мысли о Степане Разине как „воре и отступнике”.
Охранительная традиция в чудотворениях продолжалась в течение всего периода духовного господства церкви. В годы отмены крепостного права и в эпоху революционного движения начала XX века начинают массово являть чудеса иконы Сычевского Казанского монастыря Смоленской губернии, Богородицкого Нижегородской губернии, Козельщанского Рождество – Богородицкого, Иверского Выксунского, Моденского Николаевского, Оренбургского Успенского, Серафимо – Понетаевского и многих других.
За вторую половину XIX – начало XX в. количество чудотворных икон в монастырях сильно увеличилось. „География чудотворений” охватила в этот период практически всю страну. Почти все новоявленные чудеса получали монархическое истолкование – являлись попыткой черного духовенства противостоять освободительной борьбе крестьян и рабочих России.