В синодальный период церковь, как уже говорилось, к чуду вообще не прибегает. Но два – три случая все – таки можно насчитать. Так, в 1857 году Николаевский монастырь в Нижегородской губернии основывается на месте, „предсказанном” Серафимом Саровским. Это было, так сказать, местной инициативой. Предсказал или не предсказал покойный Серафим – такие толкования теперь не доверяются рядовому иноку – только высшей церковной власти. Собственно, в Петербурге и решали, быть объявленному чуду чудом или не быть, а самочинных провинциальных чудотворцев ставили на покаяние.
Корни религиозного чуда нужно искать в социальном устройстве общества. Но при всех условиях чудо – вещь снайперски точная, оно работает даже в грубейших фальсификациях, оставляет след при убедительном его объяснении и даже разоблачении.
Без чудес основывалась Киево – Печерская лавра. При игуменстве Феодосия очевиден был практический смысл деятельности монастыря, его государственная необходимость.
Нет чудес и при основании Троице – Сергиевой лавры. Боярская семья, в силу обстоятельств, решает, что сыновья должны пойти по церковной дороге. Из троих двое так и сделали. И оба достигли высших степеней в церкви. Старший, Стефан, стал духовником великого князя, младший, Сергий, – основателем самого значимого монастыря Московского княжества. Сергий вместе с братом рубит небольшую келью и начинает монашествовать. Здесь чудо – излишне, оно означало бы слишком большую претензию основателей на религиозную значимость создаваемой обители, основатели же были пока не того масштаба, чтобы такая претензия сошла с рук.
Надо сказать, что если основание, какого – либо монастыря в Древней Руси обходилось без чудес, то в дальнейшем они непременно появляются. При закладке каменной церкви в Печерском монастыре, который полностью оправдал возлагавшиеся на него княжеские и боярские надежды, начинается феерия чудес. Сама богоматерь посылает византийских зодчих строить храм, дает им архитектурные наставления и деньги. Корабль со строителями сам собой плывет против течения, размечают храм чудесно принесенной в Киев „мерой пояса Христа”, трижды происходят чудеса, указывающие место закладки храма. Такого обилия чудес в столь короткое время не знал ни один монастырь.
Происхождение этих чудес прозрачно. Печеры – оплот тех сил, которые боролись с попытками Константинополя навязать свое господство Руси. Чудо стало острым оружием идейной борьбы. Чудо провозглашало, что русская митрополия и Печерский монастырь – под особым покровительством божьей матери, это – место, в котором бог постоянно творит прославляющие обитель чудеса. Идейно важна каждая сюжетная деталь чуда. Именно богоматерь покровительствует Печерам – это в противовес Афону. Афон – ведущий византийский религиозный центр – считался „земным уделом божьей матери”.
Важна „мера пояса Христа”. Главная святыня Афона – покров богоматери. Второй покров можно бы найти, но монастырю на Днепре нельзя быть вторичным. Святыня найдена совершенно точно. Очень значимая, но не сам пояс Христа царьградский патриарх задал бы единственный вопрос: „Откуда взяли?” – И ответить было бы нечего, а „точная мера” и взята с чудотворного изображения Христа. И пояс – меру принес варяг Шимон с севера. Это затрудняло выяснение истории реликвии и как бы вскользь поясняло заносчивым византийцам, что они вовсе не монополисты, а христианские святыни могут найтись и в стороне, расположенной диаметрально противоположно греческому югу. Каждое слово Печерских легенд – стрела идейной борьбы, стрела политического утверждения Киева.
В Троицкой лавре чудеса также стали происходить только тогда, когда она достаточно окрепла. Богослужение вместе с Сергием ведет светлый ангел – подтверждение прав Сергия на игуменство, одно время, оспаривающееся так, что Сергий вынужден был временно покинуть обитель. Укреплению авторитета Сергия служили чудо явления ему богоматери и особенно легенда о приезде епископа из Царьграда. Епископ, „неверием одержим”, сомневался в святости Сергия, за такое неверие он был „поражен слепотой”. „Незлобивый и смиренный” игумен исцелил недостойного, с тех пор епископ повсюду славил Троицкого угодника.
Появление чудес в обители, происходит, не только, при начале монастыря, но и тогда, когда он вырос и укрепился. Своеобразная логика культа такова, что, если новые чудеса не происходят а повсюду они есть, то монастырь, стало быть, неугоден богу. Допустить этого, обитель не могла. Приходилось заботиться о чудесах.