Предисловие
Эта работа весьма неожиданный ракурс для такой темы, как творчество в архитектуре. Она призвана осветить ряд аспектов сущностного знания о Вселенной и человеке, выявляя этим мировоззренческие грани зодчества и открывая новый угол зрения на образность этого искусства и критерии его оценки. И пусть не смущает, что интуиция и неуловимое вдохновение подвергнуты сухому рассудочному анализу, а объективные законы реальности извлечены из под религиозно-философской оболочки.
Сущностные знания о Мироздании играют ключевую роль в архитектуре. Как Вселенная создавалась структурированием и формированием пространства Мира, так и архитектура есть подобный в своей сути процесс придания пространству человека структуры и формы. Перенесением на земную твердь, фундаментальные принципы сотворения Космоса трансформируются сообразно условиям нашей реальности и определяют основные идеи созидания в архитектуре, превращая ее этим в искусство.
Материальная культура народов, их мировосприятие и ментальность, идеология имущих власть, как и желание заказчика накладывают свой отпечаток на зодчество, предопределяя внешнее разнообразие и обилие нюансов. Но основные образы и базовые формы определяются сущностными аспектами Мира, главными принципами космического созидания. Это понимание позволит взглянуть с иной точки зрения как на искусство зодчества и выражаемые им идеи, так и на сам процесс творчества в нем.
Пока ни одна отрасль знаний не может комплексно описать основы всего Мироздания. Религия ничего не говорит о физике Мира. Наука молчит о смысле и цели появления Вселенной. А то, что увидела в недрах иных миров йога, пока недоступно ни обычному человеку, ни естествознанию. В итоге знания о сути и смысле Бытия, творческих и энергетических способностях личности, разуме человека и всего Сущего разбросаны по крохам в разных хранилищах, в том числе и вненаучного, знания и опыта.
Все знания в той или иной мере ограничены догматизмом, идеологией, уровнем развития общества и иными субъективными факторами. Только корректный синтез научного и вненаучного знания позволит нам вычленить основные идеи построения Мироздания, принципы формирования и структурирования материи и пространства Космоса. Их осознание высветит мировоззренческие аспекты архитектурного творчества как деятельности, отражающей в зодчестве человека процесс созидания и бытия Мира.
Архитектура как искусство
Вселенная создана приданием изначальной Материи структуры и формы. С рождением пространства, как аккомпанемент созидания, возник звук. Отражением этого божественного искусства сотворения Мира, на другом уровне и в иных масштабах, стали архитектура и музыка в деятельности человека. Формообразование и структурирование пространства человека составляет суть архитектуры как вида деятельности. В искусстве же зодчества – это лишь инструмент для создания художественного образа.
Образа, не соприкасающегося с художественными образами других искусств. Скульптуру и живопись, театр и литературу можно считать внутренними, человеческими искусствами. Это гуманистические искусства в прямом смысле этого слова – они о человеке и его взаимоотношениях, направлены на него самого и отражают этическое и эстетическое восприятие самих себя. Архитектурой же и музыкой мы прикасаемся к чему-то большему чем мы сами, внешнему, космическому, каким-то глубинам всего Сущего.
Фотографии космического телескопа “Хаббл” показали недоступное нам с земли великолепие мира звезд, познакомившись с которым уже невозможно оставаться к нему равнодушным. Невообразимая глубина Вселенной, звенящая пустота Пространства с тихой мелодией Мироздания – ощутить все это мы можем лишь опосредованно, своим художественным восприятием. Охватить же весь Мир и всю бездну Космоса своим осознанием – это к сожалению выходит за пределы наших возможностей.
Формообразование творящих сил планеты гораздо более зримо и дает такую наглядную тектонику усилий, что ощущение титанической мощи Земли, всесокрушающих сил Океана, необъятность шири и высот Аэра может подавлять человека. Зримые масштабы проявлений этих Стихий природы не сравнимы с нами, люди лишь гости в их пределах и невольные свидетели их творений. И не случайно у древних греков, Стихии (титаны) – первые, дикие и нечеловеческие боги, творящие сам мир.
Архитектура, создавая формы созвучные масштабам человека, вырабатывает иную соразмерность создаваемых форм пространства с человеком, в сравнении с произведениями Природы или Космоса. Не смотря на меньший масштаб, смысловая нагрузка архитектурных образов может быть даже более всеобъемлющей и глубокой. Как искусство творения формы, архитектура принципиально символична.
В этом она перекликается с монументальным искусством, где активно используются приемы и формы архитектуры, для придания образной завершенности и сущностной значительности своих творений. В своих высших проявлениях и образах, лишенных любой утилитарности и практики, архитектура сама становится монументальном изобразительным искусством сотворения и бытия всего Мироздания.
Архитектура и музыка как внешние искусства имеют непреходящее значение в вечности, сохраняя свою актуальность до тех пор пока существует сам Мир. По мере эволюции разума во Вселенной и не только человеческого, могут отцвести гуманистические и все иные аспекты взаимоотношений любых воплощенных сознаний, и соответственно иссякнут и прекратятся внутренние искусства. Но только не музыка и архитектура, как средства художественного выражения основ Мироздания и бытия Мира.
Архитектура становится искусством, когда поднимается до художественного осмысления и образного выражения представлений о основных принципах и идеях мироустройства, о месте человека в этом Мире и его сомасштабности Вселенной. Искусство архитектуры – это тот аспект формообразования Мира и его созидания, который непосредственно обращен к человеку, его разуму и чувствам, и связан с ним.
Любая архитектурная деятельность вне зависимости от воли и сознания самого зодчего, есть подобие действий Творца и его иерархий по сотворению Мира и созиданию материальных форм всего Сущего. И чем больше принципов и идей мироустройства олицетворяет произведение, тем более объемным и глубоким, многоплановым и значительным в художественном смысле получается создаваемый образ.
Образное выражение принципов построения Мира разумом может и не осознаваться. Но обязательно воспринимается на уровне подсознания, создавая эмоциональное сопереживание возникающей глубине творения. Использование, тем более осознанное, различных принципов мироустройства и средств их художественного выражения, приводит к тому, что архитектурный образ может менять как свой смысл, значимость и глубину, так и степень воздействия на восприятие человека.
Космогония
Попав в дебри девственного ландшафта, горожанин начинает ощущать всю непохожесть реальности природы на искусственный мир улиц родного города и уютной обстановки квартиры. Так же и Космос – это наш уютный город в совсем на него не похожем Мироздании. Лишь только отрешившись от нашего привычного предметного мира объектов воспринимаемого как некую неизменную данность, можно рассматривать вопросы космогонии, что представляет определенную психологическую сложность.
Созиданием обнажаются основные принципы существования Мироздания и формирования структур, позволяющих породить в нем бытие. Они же определяют и направление развития сознания и жизни во всей Вселенной. В индийской философии есть хорошо разработанное представление, как и какие принципы определяют процесс созидания Мира. Если отбросить религиозные и эпохальные аспекты этих знаний и использовать современное научное понимание, то складывается следующая картина.
До начала всех времен и миров, в состоянии хаоса, отсутствия всякой структуры и бытия, Единое находится в состоянии покоя – в Небытие. Оно являет собой изначальную Материю, в виде самой “тонкой” ее части – чистой энергии. Разумность – неотъемлемое изначальное свойство всякой материи. Разумность всей, предвечно существующей пра-Материи формирует первичное Сознание. Разумная пра-Материя (энергия) с единым и всеохватывающим Сознанием – это Единое, Абсолют.
Основополагающим для любого сознания есть стремление к самоосознанию, которому безбытийное существование не позволяет осуществиться. В Небытие – в отсутствие какой-либо деятельности и структуры, в состоянии абсолютного покоя – осознавать просто нечего. Стремление к самоосознанию побуждает у Единого намерение сотворить из себя нечто – структуру, в которой есть процессы, бытие, жизнь – то, в чем он будет полноценно проявлен, активен и может действовать. Мы называем это Мир.
Для созидания Мира, Единое из пассивного Небытия переходит в активное Бытие разделением части своей энергии на противоположные состояния: Раджас (динамика) и Тамас (статика). При появлении в энергии состояний подвижности и инертности, между ними рождается взаимодействие, стремящееся компенсировать возникшую разделенность Материи и вернуть ей прежнее, целостное состояние. Отдельное существование Раджаса (Ян) или Тамаса (Инь) невозможно – они рождаются разделением одного.
Возникают два принципа состояния энергии: движение и не-движение. Появление принципа движения дает возможность возникновения самих процессов изменения материи – энергия Единого в состоянии Раджаса создает возможность существования Бытия как такового, порождая все его процессы и само время. Принцип не-движения позволяет концентрировать энергию, сгущая ее до полевой формы материи и вещества – энергия Единого в состоянии Тамаса создает возможность возникновения всей материальности Мира и любых объектов из нее.
Эта постоянно поддерживаемая Единым разделенность энергии, есть Саттва (гармония) или Тай-Цзи – состояние уравновешенного взаимодействия противоположностей. Существование Саттвы, как состояния гармоничной разделенности энергии Единого, позволяет структурировать материю. Структурирование дает возможность придать материи форму: создать Пространство, а из него и в нем все разнообразие сущего. Саттва позволяет породить весь проявленный мир Бытия, который существует до тех пор, пока есть Саттва, как энергия творения. Так Хаос становится Космосом.
Энергия Единого – основа всего Сущего. Начала – принципы состояния энергии – ткут всю материю Мироздания, их непрерывным действием творится Мир и Бытие. Саттва, выявляя всю энергию Мира, порождает пространство – исток всей материальности. А Тамас и Раджас своим взаимодействием из него формируют Мироздание. Это действие Начал в созидании всего разнообразия материальности Мира осуществляются Стихиями и их элементами – принципами создания плотной материи.
Сгущая энергию Саттвы, Тамас позволяет создавать все формы материальности, вплоть до вещества, порождая сущее. Формирование же всего многообразия выявленной материи Мироздания, всего спектра материальности определяют Стихии Мира. Как идея структурирования и состояния выявленной материи Мира, Стихия есть аспект энергии Единого. Стихий Мира пять: Эфир, Воздух, Огонь, Вода, Земля – именно они определяют разнообразие состояний материи всего Бытия.
Единое исток Мироздания. Его сущность – чистая энергия, самая тонкая часть материи. От тонкого к плотному и формируется все Сущее: плавно переходя от невесомой тонкости чистой энергии Хаоса, через энергетическую насыщенность материи метаэфирных, астральных и эфирных полей, вплоть до плотной структуры вещества Вселенной. Этим Мир обретает многослойную, многоуровневую структуру организации проявленной материи – возникают параллельные миры, планы Бытия.
В этих параллельных этажах Мироздания и возникают все объекты и существа Мира. Точно также они формируются от тонкого к плотному. Проистекая из Единого и проявляясь последовательно в каждом плане Бытия, они формируются из материи каждого параллельного мира. А когда в итоге возникает вещественный объект Космоса, то он сохраняет всю гирлянду предыдущих (на более тонких уровнях Бытия) своих проявлений (тел), образуя, например у человека, так называемую ауру.
Такое структурирование материи приводит к тому, что вещество существует только во Вселенной, как самом плотном мире. В остальных тонких, более высоких планах Бытия материя существует лишь в виде энергетических полей. И соответственно действовать объект может только в том мире, где у него существует его “тело”, где он материально представлен (не имея тела из вещества никакой дух, разум, сознание физически действовать в нашем мире не может).
Созданная структура позволяет Сознанию воплотиться в различные объекты этих миров. Происходит это в виде множества “отдельных”, индивидуализированных частей, воплощенных в виде сознания как разумных существ, так и в виде разума (у иных и сознания) всех материальных объектов. У разума Единого появляется возможность пройти все возможные пути развития своей эволюции. И осознать тем самым самое себя во всем многообразии своего существования и взаимодействия в Мире.
Самоосознание проявленных форм более эффективно начинать в плотных мирах, где ограничение динамичности материи и свободы проявления создает сознанию условия более четкого различения и точности восприятия. И созидание миров продолжается пока не возникает вещественный и самый плотный уровень Бытия, где еще возможно пространственное существование в одномерном времени – наша Вселенная. Именно здесь, проявленное сознание живых существ начинает осознавать себя.
Чем плотнее и ниже план Бытия – тем больше в нем воплощенных объектов разума. Вселенная, наш Космос – основа выявления жизни и разума в Мироздании, она является колыбелью и самым началом самоосознания Мира. Чем выше план Бытия и ближе к Единому – тем сознающих объектов меньше, тем они крупнее, развитее, значительнее. Этим возникает иерархическая структура материи и разума в Мироздании, что позволяет его организовать, им управлять и поддерживать его эволюцию.
Вся Материя разумна: и не только Начала Мира – Саттва, Раджас и Тамас, но и любые другие, менее крупные массивы энергии, материальные объекты и процессы в Мире обладают сознанием. Планеты, Звезды, Галактики обладают высокоразвитым, хотя и совершенно отличным от нашего, сознанием. Эти сознания проходят свой путь развития в процессах создания и эволюции материальности Мира.
Совместно с Началами и Стихиями Мира, духи миротворящих иерархий направляют процессы создания и формирования материальности Космоса. Эта деятельность приводит в итоге к созданию условий для зарождения жизни на планетных системах звезд. На Земле, кроме Стихий Природы проходят свою эволюцию и меньшие духи – стихиали, одухотворяя все стихийные, природные процессы существования. Хотя по сравнению с человеком они могут быть и значительно крупнее.
Индивидуализированные части сознания Единого воплотившись в виде сознания живых существ начинают свой путь развития и самопознания в созданных эволюцией Вселенной мирах планет. По мере своего развития и совершенствования они постепенно поднимаются по планам Бытия все ближе и ближе к Единому. И достигнув наконец совершенного единства и схожести своих проявлений с Единым, они заканчивают свою отдельную эволюцию сливаясь с Ним без потери индивидуального самоосознания.
Формообразование
Вся материя и объекты Мира – это разделенная на полярности энергия Единого, Саттва. Энергия в других состояниях существовать во Вселенной не может. При созидании Мира воздействием Начал и Стихий плотность Саттвы возрастает, изменяя ее свойства. Уплотняясь Саттва становиться все более тамастичной, теряя динамичность. Этим все объекты Мироздания обретают качества инертности и динамичности в их взаимосвязи, проявляя полярность уже на уровне свойств объектов Мира. В итоге полярность проявляется не только в структуре материи, но даже в свойствах материальных объектов, вызывая этим их взаимодействие.
Свойства любого объекта находятся в диалектической зависимости друг от друга. Предельно малой тамастичности материальности всегда соответствует очень большая динамика. И наоборот, в очень инертном и плотном объекте очень мало движения. Для гармоничного состояния этих объектов и всей Вселенной, они должны взаимодействовать, уравновешивая противоположности друг друга. Именно так пустое Пространство уравновешивается возникновением плотных планет и звезд Вселенной. Ибо Саттва получена разделением одного целого.
Саттва как проявление взаимодействия уже двух объектов с ярко выраженными свойствами Инь и Ян, всегда подразумевает наличие у них противоположно слабо выраженных свойств Ян и Инь. И отнюдь не случайно Тримурти (троица индуизма): Брахма, Вишну и Шива, имели свои женские половинки – Сарасвати, Лакшми и Парвати, образующие Тридеви (женскую сторону троицы). Данное религиозное построение лишь отражает реальность структурирования объектного, физического мира Мироздания.
Вакуум, пространство (создающее саму форму всего Мироздания) – есть самая тонкая материя Мира, очень динамичная с исчезающе малой тамастичностью. Вещество черных дыр в Космосе – самая плотная материя Мира, крайне инертная с ничтожной динамичностью. Это максимальный диапазон естественной проявленности предельных свойств Саттвы в Мироздании. Не может существовать в Мире объект с одновременно предельно большими свойствами Раджаса и Тамаса.
Лишь искусственный, например архитектурное сооружение, объект может иметь одновременно очень ярко выраженные свойства Раджаса и Тамаса (к примеру в форме) в их резком взаимодействии. Это создает концентрированное состояние Саттвы, не свойственное естественному состоянию объектов. Возникает максимально предельное выражение идеи, принципа, что образует многоуровневый канал воздействия, многослойный поток информации к человеку – проще говоря возникает образ.
Амплитуда проявлений Начал на Земле тоже “прикреплена” к материи и объектам нашего мира, хотя и меньше космической. От плотности раскаленного ядра планеты до холода разряженных слоев стратосферы, от темноты горных пород до светящейся ионосферы Земли. Именно взаимодействие Раджаса и Тамаса в материи, изменяющее ее свойства, позволяет придать веществу форму. Форма задается различной степенью проявленности Стихий в материальности и возникает как граница между разными состояниями вещества.
Формирование Мироздания, астрономических объектов Космоса, геологических формаций Земли – все это процессы придания формы энергии, материи, веществу. Создание формы происходит за счет возникновения разницы концентраций энергии, поля, вещества. И вызвано сгущающим воздействием Тамаса на материю Саттвы, увеличивающимся по мере создания все более плотных миров. Создание Пространства и планов Бытия Мироздания, звезд, планет и галактик в Космосе, гор и ландшафтов на планетах, есть космическая и естественная архитектура как искусство формообразования вообще.
Это естественное формообразование есть производная функции Тамаса. Вполне осуществимо возникновение формы, по принципу противоположности, с предельно минимальным проявлением Тамаса – созданием границы с помощью стены, забора, скорлупы, оболочки, любой мембраны вообще из материи другого состояния, разграничивающей среду. В своем пределе формообразование такого плана возможно вообще без Тамаса – в виде иллюзорной границы, линии, просто символа.
Пирамиду Хуфу (Хеопса) зодчий Хемиун создавал образованием монолита породы, концентрацией вещества, нагромождая каменные блоки. Стеклянную пирамиду Лувра архитектор Бэй Юй Мин создавал, образуя ее формы лишь обозначением границ, иллюзорным символом, иллюстрирующим сам принцип существования формы, как границы между двумя объемами. Стеклянная пирамида выполнена с предельно малым проявлением Тамаса – прямо противоположно пирамиде Хеопса.
Практическая (не символическая) архитектура сложнее. Она оперирует как внешней, так и внутренней формой, порождая этим структуру архитектурного пространства. А это уже взаимодействие Тамаса и Раджаса, как космогонических принципов, в структуре объектов. Материальность обретает структуру, когда в Тамас (вещество) вносится Раджас (пустота). При нашем рассмотрении мы ограничимся лишь внешним формообразованием, как основой, определяющей образность архитектурного произведения.
В формообразовании (основу которого создает Тамас) обязательно участвует Раджас. Баланс между Тамасом и Раджасом подчас неуловим и тонок, но именно он дает нюансы образности. Ведь объем пространства описываемый куполом и многоугольным шатром практически идентичен. Но какое разительное отличие в качестве формы – это или женский, или мужской аспект образа. Придание форме той или иной образности, того или иного качества – важнейший вопрос архитектуры.
Возникновение формы зависит также от уровня проявления энергии в Мироздании. Созиданием возникает упорядоченная структура Мира, базирующаяся на возможностях проявления материи. Плотность материи по мере ее истечения от Единого и созидания Мира растет, вплоть до плотности вещественной Вселенной. В зависимости от плотности, материальность обретает разные свойства. Именно эти различия позволяют говорить о слоях Мироздания, о отдельных мирах, о планах Бытия.
Планы Бытия создают разные уровни организации Космоса, и этим весь процесс формообразования Мира раскладывается по этажам: Мироздание – планы Бытия – Вселенная. Во Вселенной: Галактика – Солнечная система – Земля. Отражением этой уровневой структурированности в формообразовании человека возникает деление: дизайн помещений – архитектура – градостроительство – мегаполис (территориальный комплекс). Это естественная иллюстрация существования вертикальной схемы организации Мироздания.
Геpмесy Тpисмегистy приписывают слова: “То, что внизy, подобно томy, что ввеpхy, а то, что ввеpхy, подобно томy, что внизy”. Это есть отражение понимания, что небольшой круг основных принципов построения Мира взаимодействием на разных уровнях Бытия дает все разнообразие жизни. Бытие каждого уровня структурной организации Мироздания идет по одним и тем же законам. Но Начала Мира проявляют себя на всех уровнях Бытия соответственно возможностям каждого уровня.
И если на уровне Единого Раджас и Тамас отражают вселенские принципы структурирования энергии и существования Мира. То на нашем уровне, взаимодействие этих принципов дает диалектичность свойств объектов (мужское и женское в живом, дуальность электрических зарядов и др.) и полярность всех процессов нашего существования. Поэтому отображением казалось бы простых и банальных вещей, известных и понятных каждому, могут отражаться принципы построения всего Сущего.
Принципы созидания
Основных принципов формообразования Мира, главных энергий созидания немного. Проявляясь на разных уровнях Бытия и взаимодействуя между собой, они и определяют все многообразие сущего. Понимание основных принципов структурирования энергии Единого и придания ей формы, позволит отображая эти идеи в виде организованной, упорядоченной материальности наших пространств, создавать архитектурные образы имеющие сущностную, мировоззренческую значимость и глубину.
Единое. Он один. Всеобщая основа, исток и родительское лоно всего Сущего. Все начинается от Него и все возвращается обратно к Нему. Это недосягаемая пока высота и цель устремления для мириадов воплощенных разумов Вселенной. Он – начало и конец Мира, исток и венец Творения в всех прямых и переносных смыслах. Все процессы существования и вся структура материальности Мироздания отражают это главенство.
Геометрически – это точка, а так как это во всех аспектах наивысшее в Мироздании, то она в наших привычных понятиях и координатах находится вверху, в зените. Никакой архитектурный элемент не олицетворяет Единое, и не имеет своим высшим аспектом исток Мира, если не представляет эту точку зенита. Интерпретация точки в размерность нашего пространства дает шар, сферу. Для отображения Абсолюта она должна быть только вверху, как недосягаемый предел олицетворяющий все высшее.
Переходя к поверхности получаем круглое или замкнутое в плане здание с резко усеченным аспектом истока Сущего: от высшего и всеобщего остается приземленность и всесторонность. Соответственно замкнутая форма сооружений применялась в фортификации и крепостном строительстве, позволяя встретить опасность укрепленным фасадом со всех сторон. Не забыта она и сегодня. Эта замкнутость олицетворяет центр в его всесторонности, выхолащивая образ Единого до плоскостного восприятия.
Открываемая лишь с высоты птичьего полета многоэшелонированная замкнутость Пентагона, с его тектонично выпуклыми, резкими и агрессивными углами конструкций, выдают претензии не просто на всесторонность. Скрытая и многократно повторенная замкнутость порождает всенаправленность такого накала, что появляются претензии на всемирность планетного масштаба. Рождаемые в центре военного ведомства амбиции маскируются, с какой стороны и как не посмотришь, за мирным фасадом обычного здания, отражая ментальность и характер действий главной “акулы империализма”.
Созданием Мира Абсолют проявляет активность, и открывается этим для нас своим порождающим и воспринимающим аспектами. Исток энергии от Него ко все более плотным мирам, в наших условиях вниз – главный принцип происхождения всего Сущего, рождения Мироздания, жизни и сознания во Вселенной. Обратная устремленность к Нему, в пространстве земли вверх, в его воспринимающем аспекте – есть направление эволюции разума и всего процесса самоосознания в Мире.
Воплощенное отображение Единого в аспекте порождения, его живая икона – Солнце с потоком расходящихся лучей, дарующих жизнь всему земному. Изображение в аспекте восприятия – обычная многолучевая звезда. При нахождении звезды в зените, расхождение из нее или схождение в нее олицетворяет начало и конец, альфу и омегу всего Сущего – Единое, в атрибутах порождения и восприятия. Никакой архитектурный элемент, направленный к горнему или исходящий от него не олицетворяет эти аспекты Абсолюта, и не имеет своим высшим смыслом исток и венец всего Мира, если не указывает в зенит.
Создать архитектурный образ Единого, особенно в его высших аспектах непросто. Воплотить же его порождающий и воспринимающий аспекты ощутимо легче. Архитектурное олицетворение Истока мира в его активном порождающем качестве – вертикаль, исходящая из зенита с расширением вниз или многолучевое расширение. Резкое экспоненциальное расширение этой вертикали, переходящее в своем пределе в горизонталь, акцентирует порождение Единым всего Сущего, всего разнообразия Мира, всей множественности проявленного.
Устремленность к Нему вверх, в его воспринимающем аспекте – есть направление эволюции разума и самоосознания во Вселенной. Ярко выраженная вертикаль, устремленная в зенит, в точку – наглядное архитектурное отображение этого принципа. Вертикаль олицетворяет устремление к Духу, к высшему во всех отношениях, знаменуя для человека приоритет сознания над инстинктом, любви и добра над эгоизмом и злом, человечности над животностью – отображая этим процесс эволюции самоосознания.
В этом плане интересна эмблема Олимпиады 1980 года, не получившая правда монументального или архитектурного выражения. Представляя “пять колец, переплетённых в основании, и устремленные вверх линии, символизирующие спортивные дорожки, со звездой вверху”, этот графический образ в своем высшем аспекте прямо отображает устремленность к Единому всего Сущего. “Быстрее, выше, сильнее” – девиз олимпийского движения созвучен этой устремленности, что наряду с пятилучевой звездой (еще и советский атрибут) и лаконичностью образа предопределило его победу в конкурсе.
При устремленности всего Сущего к Единому, сужающаяся в зенит вертикаль опирается на широкое основание всей проявленной множественности Мира. Фасад лютеранской церкви Хатльгримскиркья в Рейкьявике – чудесное воплощение этого движения всего Сущего к Истоку. Вертикальность членений широких крыльев фасада лишь подчеркивает устремленность в зенит высокой башни, являющейся четвертым по высоте зданием в Исландии. И совершенно не случайно, что эта церковь стала одной из главных достопримечательностей города.
Телебашня в Останкино, не смотря на иглообразную направленность в зенит, не создает гармонии устремленности вверх. Возникает чувство суставчатости, ступенчатости, серых чужеродных наростов, тормозящих устремление к Истоку. Вольно или невольно (главная башня Москвы и страны), но это аллегория трудного пути самой России в своей устремленности к высшему. Хотя башня очень удачно опирается на “корни”, расходящиеся в стороны, создавая чувство надежности опоры и лишь намекая на ту скрытую под ними мощь, которая направлена к Абсолюту.
Единое – чистая энергия, невесомая, тончайшая часть материи. По мере порождения всего Сущего материя уплотняется, грубеет, возникают все более насыщенные энергетические поля, порождается вещество, и в конечном итоге возникают островки предельного действия и космического выражения Тамаса – нейтронные звезды и черные дыры космоса. Архитектурно, чем вертикаль ниже от высшей точки, тем плотнее структура, тем грубее конструкция, тем темнее цвет. И наоборот, чем выше и ближе к Единому – тем тоньше, легче, светлее и пронизанней светом.
Верх, небо, горнее – вполне обоснованно ассоциируется со светом, раем, божественным. Совершенно не случайно во многих странах мира и различных культурах, культовые здания большинства религий имеют в разной форме выраженную тягу к движению вверх, к свету. Или соответствующее навершие, венчающее здание. А вот горячительно-увеселительные, и прочего непотребного толка заведения очень органично стремятся располагаться внизу, в темноте, в подвале – подальше от света и Единого.
Чем сильнее выражена вертикальность, тем больший порыв к духовности, возвышенному и любви. Чем больше вертикалей в здании, чем четче они очерчены, чем пронизанный светом – тем сильнее возникает чувство просветленности и тяги к высшему. Не зря светлый, с обилием колонн Парфенон – храм благого божества (вполне допустима корреляция языческого многобожия с многоколонностью). С развитием единобожия, храмы постепенно начинают обретать формы устремленности в зенит всего массива здания.
Любое устремление в небо есть движение к горнему, но лишь в своем высшем аспекте это движение олицетворяет путь к Истоку. Архитектурно, вертикаль восходящая к Единому, в том числе от всей множественности проявленного, в условиях нашего пространства обретает объем и формы. Наиболее ярко эта устремленность отражается в виде шпиля, пика, конуса, антенноподобной башни наконец. Аспекты порождения и восприятия Единого – это атрибут действия и активности Абсолюта. Сущностно эти атрибуты, эти аспекты образа должны соответствовать функциональности самого здания.
В итальянских Сиракузах собор “Богоматери в слезах”, белым конусным шатром, с подчеркнутыми вертикальными членениями нацелен в зенит. Устремленностью к Единому здесь дышит каждый уголок шатрового храма, не оставляя никого в забвении и покое. Такая форма для храма слишком деятельна и активна, где люди без спешки общаются с душой и богом. А вот церковь Вознесения в Коломенском гораздо более гармонична, ибо собирает устремленность к Единому от всего Сущего, от всего проявленного. Такая энергия направленности естественна лишь от всей множественности Мира.
Во много раз нацеленность в зенит сильнее у малой базилики “Славной Богоматери” в Маринго. Это самый высокий во всей Латинской Америке католический собор. Возносящаяся 114-метровым белым гладким конусом, устремленность настолько непреклонна, что вместе с окружающими ее острыми пирамидами подиума переходит в агрессивность. При такой устремленности напрочь забыта вся множественность сущего, весь проявленный Мир. Такие формы (похоже на колпак ку-клукс-клана) хороши если для храмов, то лишь для ордена воинствующих тамплиеров, а не для храма Богоматери.
Архитектурно устремленность к Единому отображается главным зданием МГУ, удачно открываясь с высоты Воробьевых гор на низину Хамовников. Стремление к свету, тяга к высшему, олицетворение эволюции разума и самоосознания – хорошая символика для учебного заведения. Но архитектурная множественность этой устремленности на здании придает ему некую избыточность, делая это побуждение к обретению знаний и самореализации несколько навязчивым или даже воинственным.
Но это уже влияние энергетики самой Москвы, которая накладывает свой отпечаток “первенствования во чтобы то ни стало”, в том числе и на архитектуру города. Или же вполне допустимо рассматривать образ здания с точки зрения помпезного официоза как символ образования и науки всей страны. С архитектурным отображением например, региональных центров “в дружном строю устремленных к достижениям и успехам в науке и учебе”. Что, в общем и целом, соответствовало действительности.
Гора Сен-Мишель у побережья Франции уже давно место паломничества и туризма. Возникший на ее склонах в средневековье, как крепостное сооружение, монастырь, увенчал гору храмом со шпилем, устремленным в зенит. Это окончательно оформило естественную направленность всего комплекса к небу, придав ему ярко выраженную тягу к Единому. Будучи островом, гора очерчивает круг как границу монастыря, формируя центр с открывающейся всесторонностью на простор окружающего моря. Хороший, очень близкий к гармоничному, образ Единого, воплощенный в архитектурном комплексе.
Тамас (Инь). Качество энергии Единого, материализованный принцип инертности. Являясь аспектом Единого и обладая сознанием, как Начало не-движения сгущая и концентрируя энергию, порождает всю материальность и вещественность Мироздания. Тамас – основа формообразования и создания любого объекта Мира. Как Начало статики, как “пассивный” аспект Единого создает, сохраняет и защищает материальность от всех изменений. Мать всему Сущему.
Как в созидании Мира Тамас есть качество энергии, так и в зодчестве это Начало придает качество форме, структуре, конструкции, цвету и фактуре сооружений. Плавность и округлость абриса и форм; статичность, массивность и инертность объема; монолитность, плотность и крепость структуры; устойчивость, прочность и тектоничность конструкции; темные, мягкие и теплые цвета; матовая, шершавая и рельефная фактура – вот характеристики проявлений этого принципа в архитектуре.
Тамас наделяет архитектурный образ такими качествами как: покой, незыблемость, защита, покров, женское, материнское, мягкое, теплое, округлое. Наличие женского начала и мягкость не означает отсутствия мощи или силы, которые задаются объемом и тектоничностью. Качество инертности и статики суммируется, если тамастический аспект явно выражен во всех архитектурных составляющих и структурных элементах сооружения. Это придает образу сооружению наиболее женский, мягкий, защищающий и укрывающий характер.
Порождая материальность Мира, Тамас интерпретируется в объем вообще. Идеальная форма – шар, но в пространстве Земли он не дает устойчивости, опоры, основы. Устойчиво и массивно выглядят здания кубической, пирамидальной формы, в особенности в больших размерах. Но острые углы не дают женского, мягкого качества. Высшее проявление этого принципа в архитектурной форме – купол, особенно приплюснутый с максимальным охватом по горизонтали (как форма проявления мирового Начала, в идеале стремящегося охватить и защитить все Сущее).
При сохранении массивности, основательности и устойчивости этого объема пространства, мягкость и округлость купола усиливает женские качества – защиту и любовь всему охваченному его кругом внимания и действия. Храмы многих религиозных культов имеют купол, так же как и большой ряд общественных зданий, создавая этим характер массовости, единого охвата человеческих множеств или их “соборности”, коллективности. Максимальным охватом, купол в своем пределе на плоскости вырождается в горизонталь.
Монолитные ступы Индии округлой куполообразной формы, наиболее олицетворяют женский аспект принципа порождения и защиты, тем более что массивность обычно в них присутствует очень явно. В куполах этих ступ нет агрессии – это мягкий, защищающий аспект Тамаса. Обычно в них отсутствует помпезность и желание подавить своей мощью. По верованиям буддизма, ступы обладают силой добра, помогая посещающим обрести гармонию, очистится от пороков, развить в себе добродетели.
Женский принцип Тамаса четко выражен в архитектуре римского Пантеона или константинопольской Софии. Мощные здания венчаются низким, широким куполом. Возникает ощущение массивности и защитного покрова. Тамас не зовет к активности, она укрывая защищает и оберегает. Массивность монолита здания в пределах кубического объема (Пантеон фактически вообще крепостная цитадель) и открываемая, особенно изнутри, грандиозность и плавность линий, говорят о Матери всего Сущего.
Аспекты Тамаса в форме, структуре и цвете могут взаимодействовать между собой, усиливая или ослабляя действие друг друга. Пекинский стадион “Гнездо” – массивное, крупное сооружение для многотысячных сборищ явно тамастического характера. В его архитектуре нет острых, агрессивных форм Раджаса. Функционально это место для спортивных зрелищ, где многочисленные зрители в неподвижности наблюдают за движением. Последовательное уменьшение аспектов инертности в его форме, структуре и окраске приводит ярко тамастическое сооружение к соответствию его функции.
При отсутствии купола, достаточность тамастичности стадиона достигнута огромностью, а в форме – округлением абриса, дающая при некоторых ракурсах даже куполообразность, а в плане овальность. Его наружные стены – проницаемая, хаотично-ячеистая конструкция из светлых ажурных элементов. Светопроницаемые покрытия, не затеняют внутреннее пространство. Воздушность внешней оболочки стадиона и наполненность светом уменьшают инертность пространства настолько, что допускают существование в тамастическом сооружении даже активного движения.
Или наоборот, не имея ярко выраженной, мягкой тамастической формы так называемая черная ступа в Лаосе – Тхат Дам, своей плотной кирпичной структурой, явной геометрической устойчивостью и темным, почти черным цветом создает общее тамастическое, защитно-инертное ощущение. И это притом, что в ее форме явно присутствуют признаки противоположного принципа – Раджаса (это небольшая пирамида, с четкими гранями и динамично нацеленная своей вершиной в зенит).
Для сущностного соответствия тамастическому зданию должна соответствовать и его функция – оно должно иметь тамастическое предназначение. Массивное, инертное, куполообразное здание должно аккумулировать множество собирающихся вместе людей, не проявляющих большой подвижности. Таким соответствием сущностного и функционального, внешнего и внутреннего, обладают например купольные церкви или мечети – много людей приходя в храм, застывают на месте в молитве.
Избыточность Тамаса проявляется в тяжеловесности форм, массивности объема, гипертрофированно увеличенном масштабе по сравнению с человеком. От крепостных массивов средневековья, часто с прямоугольными агрессивными абрисами, с грубой толстой кладкой веет тюремной замкнутостью, неласковостью и воинственностью грубой силы. Там внутри нет движения, все сковано как панцирем – торжествует неприступность, защищенность, изолированность и примитивная утилитарность.
Резкое уменьшение высоты объема вплоть до фундамента изменяет тамастические характеристики – отсутствие купола убирает защищенность и охват множеств, со стенами уходит объемность и инертность пространства – в образе остается лишь только поддержка, опора. Поэтому фундамент, цоколь, подиум и стереобат имеют не только конструкционное значение для здания, но и играют важнейшую роль в создании архитектурного образа. Лишением фундаментальности, образ обретает черты противоположного принципа – динамики.
Циклопичность блоков и всей террасы Баальбека дает такое чувство основы всего, что позднейшая постройка римлянами большого храма Юпитера (Парфенон карлик в сравнении с ним) совершенно не соответствует ее размаху. С палеолита главным женским божеством у индоевропейцев была Богиня-Мать. Это прямое персонифицированное выражение Тамаса, как Матери всего Сущего. В Баальбеке у финикийцев было святилище Баала – бога плодородия (воспроизводящий аспект Тамаса). И поэтому совершенно не случаен масштаб такой фундаментальности и титанической мощи, и превосходящей наш мир силы, что человек чувствует свою ничтожность в сравнении с такой колоссальностью.
Ограда – четкий архитектурный аспект оформления пространства и характерное проявление Тамаса. Имеющий кстати и большое декоративное значение. Ограда определяет объем и форму пространства на поверхности земли, индивидуализируя его. Также как палатка или шатер, не будучи преградой для внешних воздействий, обозначает границы пространства человека, структурируя его. Тамастичность ограды повышается при ее основательности, в своем пределе превращаясь в стены (например крепостные).
С повышением масштабности даже проницаемой ограды, растет монументальность оформленного ею пространства. Характерна в этом плане ограда бывшего штаба стран Варшавского договора в Москве или спортивных стадионов советской эпохи. Уменьшением тамастичности ограды до предела, она превращается в границу, в условную линию. Ее инертность становиться призрачной и допускает в этом случае даже интенсивное движение. Широко распространенный вариант такого оформления пространства – дорожная разметка.
Тамас, проявляя себя на каждом плане Бытия всего Мироздания, соответственно проявляет себя и на других уровнях организации архитектуры – от дизайна помещений и до градостроительства. Качества Тамаса в пространстве города могут быть выражены: в планировке от отдельного двора и квартала, и до всего города в целом, в его структуре и организуемой им среды, в плотности застройки, в качестве зданий как структурообразующих элементов, цветовых решениях и даже используемом ландшафте.
Однотипные серые монолитные кубики или прямоугольные массивы домов, со слишком плотной и однообразной застройкой (повтор усиливает качество), отсутствием продуманной организации движения и дружелюбной среды, уютного ландшафта, создает ощущение застоя, тоски и скуки – возникает сплошная зона Тамаса. Уже наверное бессмертная, комедия “С легким паром” хороша как художественный фильм, но не как констатация факта застройки города.
Раджас (Ян). Качество энергии Единого, материализованный принцип движения. Являясь аспектом Единого и обладая сознанием как Начало динамики, придает материи способность любого изменения, порождая все процессы и само время. Дает всякой материальности и всем объектам Мироздания возможность изменения структуры и формы. Как Начало активности, продуцирует все процессы созидания и разрушения в Мире. Отец всего Бытия.
Раджас, как качество энергии Мироздания, в зодчестве придает свойство движения форме, структуре, конструкции, цвету и фактуре. Прямые, резкие и угловатые линии абриса; изменчивость и текучесть форм; невесомость и легкость объема; воздушность, проницаемость и пустотность структуры; стройность, подвижность (неустойчивость) и стремительность в конструкции; светлые, яркие, резкие и холодные цвета; гладкая и блестящая фактура – вот проявления этого принципа в архитектуре.
В архитектурный образ Раджас привносит динамику во всех ее проявлениях. Образ обретает мужские черты: твердость и несгибаемость, быстрота и резкость, суровость и холодность. Качества динамики, активности и изменчивости могут накапливаться, если Раджас ярко выражен во всех архитектурных аспектах сооружения, что придает образу более активный, резкий и мужской характер. Мощь Раджаса определяется всей совокупностью динамики форм и конструкции, так и масштабом их проявления.
Раджас в форме выражается прямоугольным, вертикально ориентированным зданием – небоскребом, башней, как прямым, мужским фаллическим символом. При своем предельном проявлении, в высшем аспекте – пиком, шпилем, вырождаясь в вертикаль нацеленную в зенит. Как активный аспект Единого, как высший атрибут динамики Мира, Раджас в архитектуре обладает прямой и явной нацеленностью в точку зенита и чужд любой коллективности. Именно отсутствие взаимодействия со множественностью Мира отличает Раджас от аспектов порождения и восприятия Единого.
Прямота абриса создает динамику, вертикальность придает устремленность, направленность в зенит организует нацеленность, остроугольность порождает воинственность, а при избыточности этих форм возникает даже агрессивность. Динамичность форм и образа должна быть соразмерена с функцией не только здания, но и его окружением. Явно раджастический характер Эйфелевой башни очень резко контрастировал с окружающей застройкой, что и обусловило вначале противоречивые оценки ее приятия общественностью.
Рожденный как конторское здание, небоскреб, особенно в виде голого прямоугольника в зеркальной облицовке, есть прямое, явное и приземленное олицетворение динамики в архитектуре. Сумашедший темп суматохи Уолл-стрита привел к тому, что он весь застолбился офисными небоскребами, априори несущими в себе динамику. И в этом плане Уолл-стрит и весь Манхэттен целиком как комплекс, есть архитектурное олицетворение, символ деловой и коммерческой активности американской нации.
Сетчатые, полупрозрачные, проницаемые и воздушные конструкции, в развитии дающие пустотность, как противоположность Тамасу – это динамический аспект структуры. В зданиях это различного вида атриумы, холлы, световые колодцы, застекленные пространства, окна, балконы, эркеры, галереи, переходы, коридоры, лестницы – все это структурирует пустотой монолит сооружения, создавая в нем пространство для движения. Структура становится легкой, воздушной, этим же в нее впускается свет.
Сетчатость конструкции Эйфелевой и Шуховской башен дает легкость, воздушность, пронизанность светом, усиливая структуру динамики этих сооружений, чего нет у серого (темного) монолита Останкинской. И хотя форма башен Эйфеля и Шухова, широким основанием акцентирующих множественность всего Сущего, проигрывают раджастической стройности и непреклонной устремленности Останкинской, общее впечатление они производят гораздо более светлое и легкое.
Как не вспомнить катакомбы: прямое непосредственное внесение пустот (Раджас) в монолит породы (Тамас) порождает структуру, создавая другое качество пространства. Храм св. Георгия в Лилабеле – пещерная церковь, целиком вырубленная в скалах в 13 веке. Здание представляет собой крест 25 на 25 метров и на столько же уходит в землю. В Лалибеле 11 храмов полностью вытесанных в скалах и соединенных тоннелями. Сотворение пустот в породе делает материальность структурой, позволяя придать ей форму – это прямое отображение в земных реалиях процесса структурирования материи.
Чем менее статично здание и слабее выражена его тектоническая устойчивость, тем оно более ярко выражает движение и динамику. Ажурная тонкость конструкции создает ощущение невесомости, а мощная устремленность тектоники сооружения – бурного стремительного потока. Раджас создает такую архитектурную образность, что если осуществить в своем пределе создаваемую им динамику, то сооружение должно упасть, изменить форму или начать двигаться.
Дубайский отель “Парус” (“Бурдж аль-Араб”) удачно смотрится на пустынной глади моря. Его форма создает двойное движение, как парус по горизонтали и как вертикаль в зенит. Проницаемая структура, белый цвет, самый высокий атриумный вестибюль в мире (180 метров), еще больше увеличивают Раджас здания. Для отеля, если конечно он не для активного отдыха, это избыток динамики. Но окружающая горизонталь моря как элемент Тамаса, уравновешивает вертикаль (Раджас) отеля. И только в этом случае создается законченный, полный образ скольжения паруса по поверхности моря.
Стремительность предполагает гладкую, обтекаемую поверхность. Блеск объединяет ее со светом. Яркий цвет возбуждает энергию движения. Яркая, гладкая, блестящая поверхность обладает большой раджастичностью, продуцируя динамику даже в тамастических элементах. Не зря для куполов и глав церквей предпочитают яркий, блестящий и сверкающий золотой цвет. Это придает им динамичность. И тяжелые, грузные (особенно в черном цвете) купола обретают воздушность, легкость и движение.
Очень часто внешнее совпадает с внутренним и сущностным. Христианская часовня, капелла обычно имеет вытянутую форму, подобную башне. Это здание явно носит мужской, раджастический характер. Даже женское наименование этих зданий (к примеру святой Катерины или святой Татьяны), не меняет их сущностного предназначения. Часовня используется для кратких служб, то есть энергичных, мужских действий. Долгие службы, молебны и любые затяжные процедуры там не ведутся.
Раджас дает динамику всем аспектам зодчества как внутри и вне, так и вокруг здания. Возникает ритм фасада и ограды, окружающей среды и архитектуры, меняющиеся ракурсы дают текучесть переходам пространственных форм. Движение и ритмика разных темпов своим взаимодействием создают муаровые узоры переливов этих процессов – перекрещивающиеся ритмы колоннады, фасада, ограды, лестниц, уровней и этажей. Раджас скрывается и за игрой цвета и блеска, света и освещения.
Холодный блеск стеклянных небоскребов как нельзя лучше иллюстрирует выражение “ничего личного – это бизнес”. Холодность и создаваемая этим бездушность обезглавленной устремленности четко показывает, что человек лишь винтик, исполнитель функции в машине, которую не нужно любить и которая не любит тебя. Здание небоскреба – это конвейер непрерывной динамики и зарабатывания денег. Но если придать такой аспект религиозному зданию, то мгновенно появляется отталкивающее, отвращающее впечатление (ведь, по крайней мере декларативно, в религии Бог есть любовь).
Свет – элемент динамики. Словосочетание “вечерний город” уже давно расхожий трюизм, созданный правда огнями рекламы и освещением. Подсветка здания может выгодно оттенять его архитектуру и придавать динамизм сооружению. Пекинский стадион “Гнездо” для уменьшения общей инертности имеет проницаемую структуру и белый цвет внешней оболочки. При подсветке фасада, весь стадион обретает такую архитектурную динамику, что в нем вполне гармонично проводить фестивали, даже праздничные шествия и карнавалы.
Меняющееся дневное освещение вообще создает игру света и тени – возникает реальное движение, меняющиеся зоны освещенности и тени. Особенно это важно в южных широтах богатых солнцем и почти полным отсутствием сумеречной части суток. Использование этого естественного добавления к архитектурным аспектам сооружения позволяет реализовать тонкие нюансы и оттенки архитектурного образа. Но это уже взаимодействие Раждаса и Тамаса в освещении, дающее световую гармонию.
Раджас в здании это не только архитектурное и образное воплощение, но и физическое движение реальных объектов, как и создание условий для него. Продуманность внутреннего движения создает динамику и жизнь, особенно в общественном здании. В условиях нашего физического существования на поверхности планеты наиболее широко распространено прямолинейное движение на плоскости. А вот в Мироздании вообще, гораздо более широко чем у нас, используется вращение.
Нью-Йорский музей Гуггенхайма – пример организации пространства здания, особенно внутреннего, для движения по вихревому, спиральному принципу. И сейчас принцип вращательного движения стал более широко использоваться и в форме и конструкции зданий. Особенно любопытно его применение в небоскребах. Хотя, конечно более распространено прямолинейное движение – лестницы, пандусы, эскалаторы, лифты, даже перекрещивающиеся переходы, так же как и его реализация в форме.
Движение создает маршруты перемещения – структурируется сама динамика в зависимости от ее интенсивности и пространства. Это важный прикладной аспект движения как в зодчестве, так и в градостроительстве, ибо Раджас проявляет себя на всех уровнях архитектуры. Продуманная схема динамики города – всех систем коммуникаций, регулярного и частного сообщения, дорожного и пешего движения делает его не только удобным для жизни, но и экономным в обслуживании, и в содержании коммунальных систем.
Тамас и Раджас многообразно и на разных уровнях проявляют себя в архитектуре. В пределе они олицетворяют архитектурные противоположности формы, конструкции, структуры, фактуры, цвета, как и соответствующие аспекты художественных образов. Как и в Мироздании, в архитектуре Раджас не может существовать без Тамаса самостоятельно. Это случай, когда одно не может существовать без другого – для движения должно быть то, что движется и то, в чем существует движение. Именно их взаимодействие и порождает гармонию – Саттву.
Саттва. Качество энергии Единого, Начало гармонии, материализация принципа уравновешивания. Саттва не является механической суммой Тамаса и Раджаса, а будучи отдельным аспектом Единого удерживающим их баланс, придает материи свойство структурности. Это позволяет творить форму: из Хаоса возникает Порядок, рождается Космос. Обладая сознанием и будучи частью Единого, Саттва как третье Начало Мира становится Основой Мироздания, энергией созидания всего Сущего и Бытия.
Саттва – аспект Единого, разделяющий часть Его энергии на противоположности (Тамас и Раджас), и непрерывным усилием удерживающий энергию в дифференцированном состоянии. При этом между Началами Мира идет постоянное взаимодействие. В зависимости от его характера, их проявления в бытии и материальности Мироздания обретают целый спектр состояний. Естественно и отображение Саттвы, как гармонии этих мировых противоположностей, в архитектуре становится многообразным.
В зависимости от степени проявленности и взаимодействия Начал, говоря о Саттве можно выделить такие грани ее проявления в Мире, как дуальность, троичность и высший синтез энергии (без потери ею структурированности). Дуальность говорит о совместном и непрекращающемся существовании двух взаимодействующих противоположных полюсов основ всего Сущего – Раджаса и Тамаса. Это есть главный принцип формирования всей структуры Мироздания и диалектичности самого Бытия.
Троичность говорит о той части единой энергии или Материи, в которой существуют два очень четко выделенные полюса противоположностей. И Саттва, как третий аспект энергии Единого, удерживает отдельное существование противоположностей в границах единого целого. Именно Саттва является истоком существования полярности энергии, и именно она, удерживая их от слияния объединяет их в целое. Этим в Едином можно выделить три отдельные субъекта энергии – Саттву, Раджас и Тамас.
Эти три энергии все вместе, без возможности разделить их на отдельные аспекты, образуют единую энергию, включающую все три субъекта, как проявленный аспект Единого, как ту часть Абсолюта, которая и есть Создатель Мира (в религии – Бог), частью которого и есть созданный им Мир. Это есть наивысший аспект Саттвы, как полного синтеза энергий Единого без потери структурированности, без возврата в Хаос, без ухода в Небытие. Это и есть проявленное Бытие, и наш Мир как его часть.
В архитектуре Саттва дает отсутствие односторонности, соединение в гармонии противоположностей формы, конструкции, структуры, фактуры и цвета. Очевидно возможен баланс противоположностей и иного типа, причем ось противопоставления может быть различной: экстерьер-интерьер, низ-верх, вертикаль и горизонталь, правое-левое, здание – окружающий ландшафт и т. д. В “борьбе и единстве противоположностей” могут сочетаться: монументальность и легкость, движение и статика, ритм и монолитность, стремительность и покой, создавая в итоге сбалансированный гармоничный образ.
Саттва – баланс движения и не-движения. И если в логике или науке возможно противопоставление только однородных противоположностей, то в художественном отображении образа в архитектуре вполне возможно взаимодействие противоположностей неоднородных, проявляющихся в разных качествах. Тамастичности объема вполне может противопоставляться раджастичность абриса, конструкции или структуры. И если такие действия в науке приводят к неправомерным заключениям, то в искусстве это дает нюансы и оттенки образа, увеличивая глубину и объемность картины.
Саттва создает сбалансированность структуры, гармонию пространства, органичную совместимость противоположностей и увеличивает многомерность образа. Но диалектика реального далека от формальной логики “да-нет”. Взаимоотношения Начал Мира динамичны, что дает все возможные комбинации дуальности – “ни да – ни нет”, “и да – и нет” и все иные. Отсюда возникает пластичность и многогранность проявления Саттвы. Архитектурный образ в целом может обретать тамастический или раджастический оттенок, или быть полностью и гармонично сбалансированным — саттвическим.
Архитектурное отражение дуального аспекта Саттвы в форме дает пару отдельных элементов, структур, частей, целиком зданий наконец, обладающих противоположными качествами и связанные функцией, связью, расположением, предназначением, окружением… Взаимодействие данных форм противоположностей будет отображать дуальность Мироздания, только если в своих высших аспектах они олицетворяют Инь и Ян. Предельным воплощением в архитектурной форме дуальности, как высшего аспекта Саттвы будет например, купольная мечеть с отдельно стоящим минаретом.
Дуальность может проявляться и довольно неожиданно. К примеру ее создает соседство двойной башни Липпо-центра, ранее Бонд Центр (как комплекс обладающий выраженной тамастичностью), с раджастическим до агрессивности небоскребом Банка Китая. Динамичность жизни и ограниченность территории Гонконга делает естественной архитектуру небоскребов, поэтому, как это ни странно, можно говорить о противоположности качеств формы башенных зданий.
Кубические (тамастические) объемы поверхности зданий своим повторением образующие башни Липпо-центра, придают небоскребам качество инертности. Удвоение этих башен еще более усиливает это качество (повтор вообще усиливает основное качество, и два объекта – это уже множественность, элемент тамастичности). Банк Китая и Липпо-центр – произведение разных архитекторов строившиеся почти одновременно. И тем интереснее, что диалектически они оказались увязаны друг с другом.
Саттва в аспекте троичности архитектурно есть сооружение, части которого имеют ярко выраженные, доминантные противоположности, объединенные зданием в целостный гармоничный ансамбль. Если говорить о форме и образе, то типичное проявление троичности в архитектуре – купольная церковь с колокольней, где всеохватывающий купол любви и защиты – женский принцип Тамаса – объединяется в одном здании с устремленностью в зенит колокольни – мужского принципа Раджаса. Это наиболее полное отражения троичности Саттвы в форме.
Вариантов отображения троичности в архитектурной форме много, как и порождаемых этим вариаций образов. Многочисленные башенки Нойшванштайна очень уместны на фоне таких же массивных как и замок гор, устремленных к небу. Как и неистовая устремленность Саграда Фамилия к запредельным высотам неизъяснимого. В этих случаях массив здания (Тамас) компенсирует избыточность Раджаса, создавая гармоничную направленность к небу. Здесь доминантные противоположности объединены в одно архитектурное целое, с возникновением единого саттвического комплекса.
Как иное решение в этом случае интересна архитектура церкви Грундтвига в Копенгагене. Архитектор Педер Клинт оформил западную торцевую стену храма так, что единый куполообразный фасад устремленный в зенит, имеет разделенный на три части щипец. Эта троичность на фасаде не только рельефно выделена, но и слита в единство, нацеленное к горнему. Это очень интересный образ, который можно рассматривать как переходный вариант к наивысшему аспекту Саттвы – синтезу.
Архитектурное отображение наивысшего аспекта Саттвы, как полного синтеза и гармонии энергии Мира, олицетворяющее Основу Мироздания, Создателя – есть форма объединяющая в себе наиболее выраженные свойства Тамаса и Раджаса в полном и гармоничном единстве, в Саттве, без какой-либо возможности их разделения. Этой формой может быть куполообразная башня или башнеподобно вытянутый в зенит купол, венчающий например Капитолий в Вашингтоне, собор Св. Павла в Лондоне, или Исаакиевский собор Санкт-Петербурга.
Куполообразная часть вашингтонского Капитолия олицетворяет высший аспект Саттвы – Создателя. Дополнительно здание выражает архитектурную гармонию взаимодействия вертикали и горизонтали. Использованы все возможности увеличения динамичности, в том числе горизонтальной (Тамас) части здания. В итоге архитектурный образ олицетворяет Создателя, с четким выражением устремленности созданного Им всего Сущего, всего Мироздания к Единому. Очень светлый во всех отношениях образ.
А вот небоскреб Нормана Фостера “Мэри Экс” не олицетворяет высший аспект Саттвы. Избыточность Раджаса здесь лишь отчасти умерена темным (зеленоватым) цветом и округлыми линиями абриса, дающими и куполообразное навершие. В итоге энергия динамики лишь приглушена инертностью: на верхних этажах находится много ресторанов, а основная часть является штаб-квартирой нескольких компаний и нижние этажи здания открыты для всех посетителей. Что в принципе соответствует темпу жизни Лондона, не такому суматошному как на небоскребных Манхеттене или Гонконге.
Естественный и очень наглядный вариант проявления дуальности в архитектуре – мост. Горизонталь моста дополняется тектонично или конструкционно выделенными вертикалями опор или несущих мачт. Современные материалы и технологии позволяют уйти от утилитарного противопоставления вертикали и горизонтали, давая более интересные формы и поднимаясь до высших архитектурных проявлений Саттвы. Воздушность и динамичность современных сооружений не идет ни в какое сравнение с тамастичностью античных и средневековых мостов и акведуков.
Элементы Саттвы есть и у феодальных замков. Массивные сооружения с глухими высокими стенами демонстрируют Тамас. Раджас выражен резким абрисом оборонительных линий и наличием донжона, который обычно имеет плоскую крышу (полное отсутствие устремленности к зениту). Присутствует даже замкнутость и всенаправленность. Как пример – Виндзорский замок, сейчас правда сильно облагороженный. Но даже сбалансированный комплекс не дает полной гармонии, ибо не отражает высшие аспекты Бытия. Это военное сооружение – приземленный и агрессивный аспект Начал Мира.
Саттва проявляется и в других традиционных архитектурных сюжетах. Протяженная горизонталь здания совмещается с устремленной в небо вертикалью. В строго минималистском виде такой архитектурный сюжет представляет церковь “Утешения” в испанской Кордове. Или более необычно – отель “Marina Bay Sands” в Сингапуре. И если церковь “Утешения” от горизонтальности дает хоть и обезглавленной вертикалью, но посыл вверх, то “Marina Bay”, наоборот многочисленное движение вверх останавливает верхней горизонталью.
Или расхожая диалектика низ-верх, где темному тамастичному основанию противостоит светлый верх, часто приобретаемая формы взаимодействия вертикали и горизонтали. Где тамастическая горизонталь здания олицетворяет основу, материальность, сущее, множественность, народ. А верх, обычно раджастический, увлекает эту инертную массу к неведомым высотам, или говорит о ее подчиненности чему-то верхнему или высшему. Это наиболее разработанные сюжеты за всю историю архитектуры, дающие соответствующие аккорды смыслов и образов.
Интересна диалектика противостояния низ-верх у Сиднейского оперного театра. Динамика крыши в виде небольшой стайки белых треугольных парусов, с острыми краями и нацеленными в небо остриями, столь яростна (увеличенная повтором парусов), что для ее компенсации темным цветом объединили в одно целое здание и мол, на котором оно находится в бухте. Боковой ветер надувая паруса куполами, уменьшает этим их агрессивность и дает горизонтальное движение с тамастическим оттенком (оно осуществляется как бы по всей множественности сущего – а это аспект Тамаса).
Да и само движение парусов на встречных курсах уменьшает однонаправленность Раджаса. Возникла уравновешенная архитектура всего сооружения. Также и весь архитектурный образ дает гармоничное соответствие быстрого движения белых парусов по спокойной безбрежной глади синего моря. В итоге это дало еще и соответствие внешнего, архитектурного – внутреннему, функциональному. В театре, сущностно, инертность зала сосуществует и взаимодействует с активностью сцены.
Дуальное взаимодействие низ-верх может давать и совсем другие оттенки смыслов и образов. В этом плане интересны башня “Космическая игла” в Сиэтле и башня Лас-Вегаса “Стратосфера”. Башня Сиэтла создает чувство, что устремлением к Единому, все Сущее раскрывается ему навстречу, как бы вынося на Его суд свои деяния (горизонталь). А темные окна в этой, верхней части башни говорят, что не все было гладко на этом пути. У башни Лас-Вегаса устремленность к Единому будет посветлее, а вот то, что выносится на суд Создателю явно потемнее – и для Лас-Вегаса это наверное органично.
Во Вселенной принципиально не могут существовать объекты – полностью Инь или полностью Ян. Объект Инь должен иметь хоть немного Ян, иначе он не может существовать как объект Мира. Ян, должен содержать в себе немного Инь. И существовать в Мире они могут лишь парой, уравновешивая противоположности друг друга взаимодействием. Так возникает парная система, в которой каждый элемент имеет определенную выраженность противоположности (мужское и женское например). В реальности Мира именно так проявляется дуалистичность и возникает гармония их взаимодействия.
Поэтому любые парные объекты могут создавать различные отголоски гармонии. В архитектуре с парностью и проще и сложнее одновременно. Бывшие башни-близнецы всемирного торгового центра – просто парность. Башни-близнецы Петронас – парность в связи между собой и устремленности к высшему. Хороший образ, но без противоположностей. В результат эти образы не олицетворяет противоположные Начала Мироздания, не указывает на противоположности дуального Мира, а лишь подчеркивает существование бинарности в нем.
Излюбленный сюжет готики – парность башен фасада храма, и что характерно, очень часто с разным навершием. Парность здесь отображает не диалектичную противопоставленность Начал Мира, а их устремленность к Единому, в виде например мужского и женского начал, как существующих на нашем уровне Бытия проявлений Раджаса и Тамаса. Особенно выразительны в этом аспекте фасадные башни Мариацкого костела в Кракове. Не случайно в Западной Европе, кроме культа Христа очень сильно развит культ Девы Марии, как выражение именно женского начала в христианстве.
Вращение, как вид движения, в нашей жизни выражен менее широко, и потому тем интереснее проявление дуальности левое-правое и взаимодействие в ней. Проиллюстрировать этот принцип может проект комплекса городского центра острова Пенанг (Penang Global CITY CENTER) в Малайзии, который будет выполнять роль культурного-делового центра городской жизни. Где башенные части комплекса, напоминающие двух кобр с раскрытыми капюшонами, обращены друг к другу. А сплетенные вкруговую хвосты которых образуют горизонтальную часть комплекса.
Физически, Саттва проявляет себя как вихреобразный, закручивающийся поток тончайшей энергии в виде вакуума пространства, практически это и есть само Пространство. Театрон греков и амфитеатр римлян – попытки архитектурно материализовать вихрь. При разной организации динамики, движения в этом материализованном вихре возникает и разный смысловой посыл. Развитие вихря снизу вверх – это восхождение к свету, к горнему. Если же воронкой сверху вниз – это спуск, путь к темному, низкому.
Актеры разыгрывая представление, посылают энергию своих эмоций, обращаясь к зрителям. Драма заставляет зрительный зал эмоционально сопереживать, многократно усиливает этот энергетический посыл. Лишь возникновение духовного подъема, кратковременного просветления, катарсиса дает движение высших сторон души к Единому. Это поднимает энергию светлых эмоций вверх к Истоку, заставляя души раскрываться, кристаллизуя свое самоосознание. Возникает гармоничное соединение внутреннего и внешнего искусства, театра и архитектуры – именно в этом их высшая связь.
Сцены, не требующие энерго-эмоционального взаимообмена – зрелища в прямом смысле этого слова, приковывают внимание и энергию зрителя на действующих лиц, спуская ее по втягивающей воронке вихря вниз. Зрелища насилия, бои гладиаторов и убийства животных, сексуально-развратные действа, разворачиваясь на арене цирка и приковывая к себе взгляды зрителей, высасывают энергию животных эмоций. Это увлекает душу вниз, в темноту низменных инстинктов, прочь от Единого.
Возможно изменение архитектурного образа. При обращении константинопольского собора Святой Софии в мечеть Айя-София по ее периметру были построены четыре минарета. Расположенные вкруговую собора, башни создают определенный уравновешивающий эффект по балансу Инь – Ян. Но в итоге произошло изменение самого принципа, заложенного в создание этого пространства. Вместо выражения женского принципа Тамаса, ансамбль стал выражать принцип парной дуальности – существования противоположных основ нашего Мира – Раджаса и Тамаса, мужского и женского начал.
Отсутствуя изначально в ансамбле всего храма, с учетом его массивности и объема, минареты не присутствуют в нем достаточно органично. Не соотносимые с размером всего комплекса, они создают чувство ограждения вокруг собора. А с учетом расположенной рядом Голубой мечети с шестью минаретами, создается в итоге территориальный ансамбль с избыточным присутствием мужского начала – возникает воинственность, как естественное выражение ментальности Османской империи.
Современные материалы дают возможность осуществлять недоступные ранее виды взаимодействия архитектурных аспектов. Интересной попыткой в этом стал музей Де Янга в Сан-Франциско, восстановленный после катастрофического землетрясения 1989 года. В условиях достаточно солнечного климата, он полностью облицован полупрозрачными сетчатыми панелями из меди, что дает необычную фактуру поверхности, а самое главное – интересный эффект взаимодействия света и тени, освещения и темноты, создавая гармонию взаимодействия Тамаса и Раджаса в свете.
Саттва, как принцип структурирования и формообразования, присутствует и на градостроительном уровне архитектуры. Город, как архитектурный и территориальный комплекс, должен иметь свою, подчас разветвленную и сложную структуру. Свои территории Тамаса и Раджаса – зоны движения и активности, зоны покоя и отдыха. При их гармоничном сочетании и возникнет саттвический город. Соотношение этих зон и их размеров в организации жизнедеятельности человека весьма важно.
Очень соблазнительно собрать в единый архитектурный комплекс все коммунальные и жилищно-бытовые структуры жизнедеятельности человека. Образец такой попытки – дом Наркомфина (проект М.Я. Гинзбурга и И.Ф. Милиниса). Этот венец конструктивизма мыслился как многофункциональный комплекс, обитатели которого оценят удобства общественного обслуживания и постепенно перейдут к новому бытовому укладу, где не нужна будет даже семейная структура. Дом должна была окружать обширная парковая территория.
Были попытки с еще более грандиозными целями, где в едином комплексе пытались увязать еще и производственную деятельность человека. Школа Баухаус в Дессау – шедевр функционализма, где в архитектурном единстве находилось все требуемое для “функционирования” человека. Но увы, диалектика неумолима – малая подвижность, уменьшение Раджаса автоматически усиливает Тамас, возрастает застойность и изолированность. Практика жизни указывает, что нужен оптимальный баланс, Саттва, в организации жизнедеятельности человека. Одного здания, даже очень большого, для нормальной жизни человеку не хватает.
Соединение противоположностей без исчезновения и их постоянное взаимодействие дает структуру, форму, бытие, жизнь – этим возникает гармония. Когда внешнее соответствует внутреннему, когда форма отвечает сути, когда архитектурное совпадает с функциональным возникает полная гармония. Гармония есть то “золотое сечение”, та высшая мера совместимости, которая делает устойчивым существование творения, а самому архитектурному образу придает цельность и законченность.
Хаос. Качество энергии Единого в Небытие. Цельность, слитность, неразрывность и замкнутость Материи. Не существование структуры, пространства, формы и порядка вообще. Отсутствие любых процессов, изменений, времени и полный покой. И одновременно потенция проявления всего Сущего, возможность возникновения Бытия, способность рождения Мира. В Хаосе, в отсутствие всего скрыто все, все что вообще может появиться. Хаос, как состояние Единого до Бытия – есть его первый аспект.
Как состояние энергии Хаос (беспорядок) противоположен Космосу (порядку). Этим вторым аспектом, Хаос образует высший атрибут диалектики Небытия и Бытия, как предельного отражения дуализма вообще. С началом сотворения часть Единого не являющаяся Создателем, продолжает существовать в виде Хаоса, как непроявленный в Мире Абсолют. Хаос, в этом высшем космогоническом выражении, говорит о взаимодействия непроявленного Единого и проявленного Мира.
Проиллюстрировать идею беспорядка и порядка, Хаоса и Космоса возможно на примере воды. Из-за теплового хаотического движения молекул воды, она находится в жидком состоянии, не имея видимой структуры и формы. Большой объем воды создает бесструктурное нечто, пространство “пустоты” океана в условиях Земли. Энергию Мироздания в состоянии хаоса йоги называют Великой Пустотой. Но как только вода замерзает в лед, возникающая структура твердеющей воды продуцирует форму.
Хаос, в отличие от других аспектов Единого, дает абсолютно иной принцип структурирования. Вернее полное отсутствие структуры позволяет Хаосу быть истоком всех структур. В структурированном Мире хаотичность (как беспорядок), позволяет элементам Космоса придавать противоположные качества: элементы Раджаса хаотичностью могут дать тамастическую конструкцию, а Тамас элементов может превратиться в раджастичность структуры, не используя при этом жесткое противостояния порядка.
Уменьшение тамастичности пекинского стадиона “Гнездо”, достигнуто не вертикальным членением или рельефностью фасада, и не проницаемой регулярной структурой порядка, а хаотичностью. Это позволило мягко и без жесткого противостояния дуальности придать зданию необходимые качества. Все птицы в мире строя свои, имеющие округлую форму, гнёзда используют хаотическую структуру из, в основном прямолинейных, веточек и щепок. Беспорядок, как проявление хаотичности во Вселенной, дает способ перехода от одного полюса полярности к другому.
Интересно, что в проектировании “Гнезда” бюро “Херцог и де Мёрон” использовало принцип Хаоса, полностью во всех его аспектах. Применяя для структурирования внешней оболочки тамастической формы из раджастических конструкций. Придавая стадиону образность кокона Хаоса, в котором зреет Космос – чаша стадиона как зерно Порядка зарождается внутри утробы Беспорядка. И можно говорить о высшей, предельной дуальности внутренней части (порядок) и внешней оболочки (хаос) стадиона.
В сравнении Гнезда с Колизеем, разность архитектуры продиктована и сущностным предназначением в том числе. В Колизее использованы архитектурно-строительные элементы порядка, с дуальными характеристиками Тамаса и Раджаса. И сущностное назначение Колизея – зрелища противостояния и борьбы: гладиаторов между собой, людей с хищниками, и даже небольшие сражения. А вот пекинское Гнездо – это в первую очередь арена, где проходят игры, спортивные игры, где нет смертельного противостояния и перемещение игроков на поле в принципе имеют достаточно хаотичный характер.
Р. Пьяно и Р. Роджерс в парижском центре Помпиду (Бобур) вынесли всю технику здания (арматура и трубопроводы, лифты и эскалаторы) наружу, высвобождая максимум полезной площади. Диалектика стандартной архитектуры использована наоборот, что дало оригинальность проекту. Но произошла остановка в шаге от создания полноценной образности. Придав вынесенному наружу вид хаотичности (при необходимости используя дополнительные элементы), они могли создать цельный образ Хаоса (внешний фасад) вынашивающего в себе Порядок (здание), и их одновременного существования.
Другой проект – центр Помпиду-Метц (тоже с музеем), также можно отнести к примеру использования беспорядка, но в тентовых конструкциях. И что интересно крыша, напоминая шляпку демонстрирует настолько сложную волнистую, прямо скажем хаотическую поверхность, которая не укладывается в традиционную прямолинейности и даже изогнутость Инь-Ян. Любопытно, но имя Помпиду, очевидно является залогом оригинальных и тяготеющих к хаотичности архитектурных решений.
Хаос, хоть и отличен от других аспектов Единого, тоже выражается во всех аспектах архитектуры. И его аспект, в виде высшей предельной диалектичности наиболее востребован в архитектуре. В этом смысле четкая структура здания, как выражение порядка, может создавать самую высокую гармонию дуальности с хаосом окружающего ландшафта, сада, среды. Возможно наоборот, внешняя строгость порядка и структурированности скрывает внутреннюю хаотичность, разбросанность и беспорядок.
Ближе к использованию Хаоса, как добытийного аспекта Единого, сюжеты, когда внешний беспорядок укрывает внутренний порядок. Когда внешняя форма здания отрывается от функционала и становится самостоятельным элементом образа (имитация под природный ландшафт, окружающую среду, хаос внешней оболочки организованный различными строительными или функциональными элементами). При создании внутренней противоположности порядка. При четком противопоставлении внешнего и внутреннего в этом случае возникает полный, законченный образ Хаоса, в его основных аспектах.
В отличие от Лилабелы комплекс Костомаровского пещерного монастыря на Воронежской земле другой. Здесь внешняя форма созданной структуры не проявилась, она осталась нетронутой – это те же самые меловые холмы, поросшие травой и кустарником. Пещерный Спасский храм – самая большая по размеру пещера среди Костомаровских подземелий. Вход в нее, как и другие храмовые пещеры оформлен архитектурно, но это единственное, что выдает существование здесь склепов.
Можно ли считать эти сооружения архитектурой в привычном понимании, или мы возвращаемся к доисторическим временам, к истокам рождения архитектуры. Если не знать, что здесь существуют подземелья, то нет возможности отличить созданное руками человека от существующего вокруг ландшафта, от созданного природой. Рукотворный хаос человеческой архитектуры создает образ четко выраженной идеи, принципа, и должен читаться, отличаясь от произведения стихий природы.
Порядок и хаос функциональны. Бесструктурность площади и структурность улиц и дорог формируют движение. В результате движение на площади представляет рой броуновских частиц, а прогулочная набережная четко задает направление для променада. Маршруты терренкура не только организуют движение в природном ландшафте, но и формируют взаимодействие порядка и беспорядка, создавая этим уже структуру пространства для движения человека (как пешехода).
Современные многоярусные транспортные развязки образуют псевдохаотические сгустки на артериях магистралей – разнонаправленность движения на них разбивает однонаправленность (порядок) Раджаса. Хаотическим (рыночным) является способ локализации торговли шаговой доступности. При свободной аренде торговых площадей, методом проб и ошибок определяется нужность магазина с данным ассортиментом и его прибыльность. Обычно они тяготеют к маршрутам движения пешеходов.
Современные материалы и строительная техника дают возможность работы с архитектурной формой, как со скульптурой, предоставляя этим практически возможности монументального искусства. Это дает большие возможности проявления хаоса в форме, в структуре и даже в конструкции. Хаос, как беспорядок, органично присутствует в структурированном Мире, но его архитектурное воплощение должно учитывать границы применимости принципа хаотичности в условиях пространства Земли.
Ахамкара – аспект Абсолюта, позволяющий обособить любую из Его энергий. Только воздействием Ахамкары энергии Единого существуют как отдельные объекты, как индивидуальные сущности, как личностные сознания. Без Ахамкары никакая часть Единого не может ощутить отдельность себя, свое “эго”, не может существовать как материальный объект на всех планах Бытия. Действием Ахамкары Вселенная есть объектный, предметный мир. Ахамкара сопровождает любое сознание Мира, пока оно не сольется в единстве с Абсолютом, как закончившее индивидуальную эволюцию самоосознание.
“Тонкая” материя высших планов Бытия самая динамичная – предоставляя больше свободы для самовыражения, она требует и большей ответственности. Вселенная – самый плотный мир, более всего ограничивающий свободу проявления и предполагает меньшую самостоятельность. Поэтому в высших планах Бытия действуют миротворящие иерархии всех уровней, а в мирах нашей Вселенной воплощаются сознания, которым еще только предстоит пройти все ступени эволюции и развития.
Чем дальше от Единого – тем отчетливее множественность. В итоге проявления, во Вселенной, по мере готовности материальности миров планет происходит выявление разума, обычно (но не всегда) в виде сознания живых существ. Лишь на одной Земле миллиарды людей. Во Вселенной около сотни миллиардов галактик, в каждой из которых десятки миллиардов планет, размером с нашу Землю. Невообразимое число разумов Мироздания Создатель ведет по тропе эволюции и самоосознания.
Сотворение Мира это не одномоментный акт, а длительный процесс построения материальности и структуры Мироздания. Его эволюцией исчезают старые и появляются новые планеты с мирами, где проходят свою эволюцию индивидуальные сознания, отделенные от Единого. Такая постепенность упорядочивает процесс самоосознания Единого. А воплощением множества разумов, отделенных от Сознания, Абсолют получает возможность обрести наибольшее число вариантов его развития.
Ахамкара, Начала и Стихии, все аспекты Единого не проявляются изолированно – они взаимосвязаны и взаимообусловлены целью создания Мира. Для получения всего спектра самоосознания, Единое действием Ахамкары порождает множественность своего Сознания в виде отдельных сознаний. Эта множественность на одном плане Бытия может проявлять себя единением, в рамках существования и взаимодействия всех планов Бытия дает иерархичность, а в плане всего Мироздания – всеединство.
Взаимодействие
Множественность. Единое, как Создатель порождает Мироздание, Космос. Формируемое Тамасом все Сущее, воздействием Ахамкары, становиться объектным и предметным в том числе множеством. Этим все Мироздание проистекает из Единого с увеличением числа носителей разума на каждом последующем плане Бытия. Силой Раджаса объектная множественность Мира взаимодействует между собой, создавая этим процессы существования.
Множественность, это вся объектная материальность сущего и аспект Тамаса вообще. Архитектурно, множественность проявляется на фасаде здания как вереница любых контрастных архитектурных или строительных элементов, блоков. В своем развитии, множественность сущего вырождается в чистую горизонталь здания. Образно здесь есть две возможности, два способа отражения. В предельной попытке Тамаса охватить сущее, сооружение вытягивается в четкий горизонтальный массив здания, акцентируя символически охват как бы всей множественности мира.
Либо в активных аспектах Единого, где в атрибутах порождения или восприятия Абсолюта экспонента расширения (на все Сущее) создает основание протяженной горизонталью здания. Отображение множественности само по себе не обладает большой образностью. Гораздо интереснее образы с использованием принципа множественности, как элемента произведения. В этом плане наиболее интересны образы Единого в атрибутах активности, использующих воплощенность всего Сущего.
Величайшим памятником воплощенной множественности в архитектуре может служить Великая китайская стена. Длина стены только без ответвлений – две тысячи пятьсот километров. Это в чистом виде оборонительное сооружение, Тамас которого столь явно выражен и так стремиться охватить сущее, что лучшего архитектурного воплощения множественности не найти. В современности мы встречаем вытянутые китайской стеной городские многоэтажки. Это приземленный и сниженный аспект голой множественности Тамаса.
Интересные варианты множественности дают протяженные горизонтально вытянутые колоннады – при явной выраженности Тамаса они наполнены светом, Раджасом. Появившаяся саттвичность и просветленность этих сооружений дает интересный вариант образности – конечность результата самоосознания всей множественности Сущего – просветленную множественность всего Мира. Но многоколонность колоннад дает лишь просветленность, не указывая конечной точки пути. Движение наверх закрыто, нет цели, нет устремленности.
Это несоответствие очень четко проявилось в колоннаде площади Св. Петра в Риме. Практически круговая площадь оконтурена двумя симметричными полукружьями колонн. Как паллиатив, для ликвидации незавершенности образа в центре площади пришлось поставить египетский обелиск, направленный в зенит. И именно этим центр площади дал образное и логическое завершение и стал смысловым средоточием ансамбля. Это позволило организовать все пространство площади, четко очерченное колоннадой, устремив всенаправленную просветленность множественности к Единому.
Это создало образ Единого (круг), в котором как в Мире, проявленная множественность завершив эволюцию самоосознания и став просветленной, устремляется обратно к Истоку нацеленностью обелиска в зенит. В сравнении с собором св. Петра, образ созданный гениальностью Бернини гораздо значительнее эволюционно, он говорит о исполнении задачи и смысла существования Мира вообще, как арены для развития ставшего уже просветленным самоосознания. Тогда как образность собора – воплощенность сущего с его устремлением к Единому, поражающая лишь размерами и убранством.
Смысл и образная завершенность ансамбля площади пришла в противоречие с собором св. Петра. Бернини фактически создал вторую архитектурную доминанту, конкурирующая по смыслу с собором на той же самой территории. Круговая часть площади оформленная колоннадой с обелиском в центре архитектурно прямо и недвусмысленно говорит, что это хоть и плоскостной, но возвышенный образ Единого и он является образным и смысловым центром всего окружающего. Хотя это присоборная площадь, фактически проход к нему. Центром и доминантой все архитектурного ансамбля должен был оставаться собор св. Петра.
Гораздо более гармоничный ансамбль удалось создать А. Н. Воронихину. Грандиозной колоннадой северный фасад Казанского собора Санкт-Петербурга раскрывается к Невскому проспекту. Концы колоннады для завершенности оформлены монументальными портиками. Такое решение позволило сделать северную, боковую часть собора, парадной (проблема всех храмов на Невском). И если колоннада площади св. Петра в Риме замыкает площадь в отдельный конкурирующий ансамбль, то здесь колоннада, гармонизированная с собором, организует пространство так, что его доминантой становиться яркая устремленность Казанского собора в зенит.
Использование горизонтали, как проявленной множественности широко используется в архитектурных сюжетах взаимодействия вертикали и горизонтали здания, в самых разных оттенках смыслов, вплоть до высших аспектов мировых Начал. Данные сюжеты достаточно популярны у христианских народов с давних времен, и соответственно варианты этих архитектурные образов при воплощении обретают и свою национально-историческую окраску. Чистый, беспримесный пример объединения горизонтали с вертикалью – здание Адмиралтейства Санкт-Петербурга.
Аспект множественности обычно входит в архитектуру как составляющая часть, как элемент образа. Одноярусное здание ижевского Арсенала (теперь музей) вытягивается в такую множественность, что вынужденно образует “п”-образный ансамбль. Замыкает этот комплекс в прямоугольник отдельное здание. Арсенал находится в центре Ижевска, на вершине главного холма города оружейников. Эта замкнутость центра и всенаправленность Арсенала без тени сомнения говорит, что это оружейная столица Урала, да и всей России.
В образе может присутствовать и неявно выраженная множественность. Телебашня в Останкино чисто раджастическая структура, подразумевающая тем не менее наличие той множественности, которая создает ей опору. И наличие этой множественности очень четко ощущается, хотя явно она не входит в архитектуру сооружения, а лишь декларируется расходящимися у самого основания “корнями”. Этот намек включает в архитектурный образ окружающее пространство земли, которое и скрывает своей горизонталью множественность.
У множественности есть нюанс – величина ее малости. В сравнении с Миром эта соотносимость дает масштаб. Интуитивно мы понимаем масштабы человека во Вселенной, хотя реально мы еще меньше. Очень наглядная и понятная аллегория в архитектуре. Оборотная сторона нюанса указывает на нашу малость, как на временное явление, как на стартовые условия развития. В потенции мы должны стать вровень с задачами космического масштаба. И именно этим, масштаб есть очень сильный инструмент образности в архитектуре.
Единение. Множественность без объединяющей идеи дает просто набор отдельных элементов. Однородная множественность в связи, но без устремления к Единому дает единение, новое качество, структуру. Атомы образуют вещество, планеты – звездную систему, звезды – галактику. Человек создает семью, образуя род, племя, народ, человечество. Когда множественность становится единым, когда единичности создают структуру – тогда разделенность ячеек сливается в единство монолита.
Архитектурно – четко структурированный монолит сот, ячеек, блоков, с обозначенной элементностью на образующей поверхности. Единичность не выступает из множественности. Единение как структура или фактура может присутствовать в горизонтали или вертикали, безотносительно к Тамасу или Раджасу. Динамика множественности ромбической сетки блестящих стекол небоскреба “Мэри Экс” усиливает Раджас структуры сооружения, чтобы не смотря округлые линии абриса, никто не усомнился, что это здание с мужской энергией.
Пересечение колец в эмблеме олимпийских игр иллюстрирует взаимодействие элементов, объединяя их в структуру – возникает единение. Как структура из округлых элементов, она лишь усиливает Тамас, который задается и общей горизонтальностью эмблемы. В итоге это дает мягкий и просветленный (есть пустоты в кольцах) символ единения множественности. В эмблеме московской Олимпиады-80 эмблема олимпизма очень кстати создает основание той всеобщности, которая устремляется в зенит.
В Вестминстерском дворце размещается парламент Великобритании. Похоже на Зимний дворец и так же на берегу реки. Со стороны реки и тот и другой дворец хорошо олицетворяют принцип единения, демонстрируя строгую горизонталь монолита ячеек. Возникает архитектурное отображение единения множеств – могущий символизировать единение нации, ее организованную структуру. В отсутствие со стороны реки у здания властных вертикалей, это даже дает намек на общественность, социальность, демократичность – весьма неплохой аспект для властной структуры.
Композиционно Вестминстер больше открывается на воду, а Зимний противоположно – на практически замкнутую Дворцовую площадь. И если Великобритания водными путями начиная с Темзы связала весь мир воедино, то Россия всю свою историю фактически живет сама в себе и направлена на самое себя. А вода Невы у Зимнего пригодилась только один раз, когда Петр прорубил окно в Европу. С внешней стороны архитектурные образы дворцов соответствуют благопристойным как теперь говорят имиджам, создаваемым властями этих стран.
А вот вглубь и с обратной стороны этих зданий открывается истинное лицо власти. У Весминстера вырастает целый лес властных вертикалей, включая Биг Бен. И если английская революция дала буржуазную демократичность, сменяемость и определенную многополярность власти, то в России, не смотря на все перемены 20 века, власть фактически самодержавная. На плоской как стол Дворцовой площади возвышается доминантная вертикаль Александровской колонны, давая четко понять кто в доме хозяин.
Принцип множественности хорош для демонстрации, торговли, ибо позволяет организовать движение вдоль всего множества объектов. При образовании единого здания или ряда возникает единение. Торговые ряды, как структура, хорошо соответствовали организации массовой торговли и даже стали нарицательным названием для сооружений торговли. Пассаж – тот же принцип, но в применении ко внутреннему движению вдоль всей множественности. Более сложное образование – гостиный двор.
Гостиный двор – это типичный случай использования единения множественности, но с образованием замкнутого ансамбля. Замкнутость ансамбля говорит о его центральности, к которому все стекалось. Это утверждало значимость этого сооружения коммерции, как центра торговли: обычно в гостином дворе велась оптовая торговля товарами и находились склады и гостиница для торговцев из других регионов. Гостиные дворы строили на городских площадях, реже на главных улицах.
Гостиный двор Кунгура (1865-1867 гг.) один из лучших памятников торгового зодчества, дошедший до наших дней без изменений и ставший в свое время символом этого купеческого города. Представляет замкнутый восьмиугольник, периметр которого образован зданием с торговыми рядами, где были магазины, склады, ледники. Отличительная черта этого сооружения – скошенные углы. Снаружи торговых рядов устроена крытая галерея, для внешнего кругового обхода магазинов, прерываемая порталами проездов во внутренний двор.
Иерархия. Единое, как Создатель порождает Мир с постепенным увеличением плотности материи, усложнением структуры и соответственно с увеличением числа носителей разума на последующих планах Бытия. Намерением Единого и воздействием Ахамкары вначале возникают три Начала Мира творящие Мироздание, затем пять Стихий Мира порождающие все виды состояния материальности. Элементы Стихий определяют все разновидности поля и вещества во Вселенной, а следом творцы Космоса: галактики, звезды, планеты – создатели островков жизни во Вселенной.
И если Создатель троичен (Тамас, Раджас, Саттва), то развитие структуры Мира увеличивает число, но уменьшает объем и значимость порождаемых энергий во Вселенной. Это структурирует объектную множественность Мира. Такой порядок сущего дает отсутствие хаоса в структуре, позволяя управлять созданием и бытием Мироздания, организуя процесс самоосознания Мира. Возникает иерархия созидания и самоосознания. Архитектуру в первую очередь интересует иерархия созидания, как определяющая формообразование материи.
Архитектурное отображение иерархичности – пирамидальность, с четко выраженной разновеликой ярусностью и членением на элементы различной объемности. Чем ближе к вершине – тем короче ярус, тем меньше в нем элементов с большим объемом и наоборот чем дальше от Единого, тем мельче и множественнее элементы более протяженного яруса. Сейчас пирамиды Гизы из монолитных став ступенчатыми, кроме устремленности к Единому и единения, стали отображать иерархичность.
Достаточно четко и значимо выражен принцип иерархичности в ступенчатых пирамидах Мезоамерики. Архитектурно гармонична пирамида тольтеков в Чичен Ице с храмом Кукулькана (Кецалькоатля). Но нет разновеликости ярусов, что отражает иерархичность, субординацию между равными элементами – людьми. Это архитектурное отражение иерархичности общества тольтеков. Закономерно вершина пирамиды плоская, не нацеливает в точку зенита, не дает пути к Единому. А свято место пусто не бывает – на вершине пирамиды храм силы и культа, где приносились кровавые человеческие жертвы.
Архитектурно, чем больше объем, тем тамастичнее элемент. При приближении к Единому материя становиться “тоньше”, раджастичнее, и инертность материальности высших миров уменьшается. Поэтому при отображении иерархичности, объем элементов должен интерпретироваться в их высоту. Большая высота дает большую значимость и динамичность элемента, соответствуя материальности высших планов Бытия и существующих там объектов. А более короткий, кубический объем элементов соответствует тамастичности низших уровней Бытия.
Неплохо отображает принцип иерархичности башня “Бурдж Халиф”. Для идеального отображения не хватает увеличения высоты ярусов по мере подъема, и мала акцентированность множественности сущего. Зато спиральная постепенность уменьшения поперечного сечения тела здания увеличивает его динамичность до предела, образуя постепенное превращение его в шпиль, устремленный в зенит. В полдень башня прямо указывает на Солнце (южные широты), как на воплощение Единого. И этим башня начинает олицетворять уже более высокий принцип – всеединство.
Всеединство. На высшем плане Бытия своими первичными энергиями мы все есть одно, мы всё есть одно. И хотя мы бредем в одиночестве по пыльным дорогам маленькой планеты Земля, затерянной где-то на краю рядовой галактики, среди невообразимо большого и холодного Пространства, какой-то неощутимой, первичной и высшей частью себя мы все продолжаем быть вместе в Едином, ни на секунду не прекращая этой связи. Мы всё, мы все есть часть Единого. Весь Мир един в Едином.
Отдельность часть множественности. Всеединство – множественность всего Мира в полном единстве своей устремленности к Истоку. Это единение всего Сущего, всех планов Бытия в стремлении к своей цели. Всеединство – это горизонтальных охват всех и каждого, с устремлением всех планов Бытия к Единому, как недостижимому пределу совершенства, как к отчему дому всего Сущего, как к Истоку Мира. Отображение – горизонтальность всех уровней Бытия в гармоничном единстве с вертикалью, множественность в монолите единой структуры устремленной в точку зенита.
Пирамиды Гизы при своем рождении почти идеально отображали идею всеединства. В едином монолите сооружения были объединены горизонтали всех этажей, множественности всех планов Бытия, все Сущее. По мере приближения к горнему происходит уменьшение множественности, создавая острие устремленности к горнему. И движение этому монолиту всего Сущего придавало устремление пирамиды своей острой вершиной в зенит. Усиливала Раджас сооружения плоская и гладкая поверхность и наличие граней.
Пирамидальность выражена в кафедральном соборе лютеранской церкви Хельсинки на Сенатской площади, и в храме Покрова в Филях, и в церкви Преображения в Кижах давая оттенки и варианты всеединства. Пирамидальная устремленность церкви Александра Невского в Кожухове (Москва) хороша своей открытость, ясностью, беспримесной чистотой и непреклонностью. Если можно так сказать, то это мужской тип всеединства (храм мужской по форме, по духу и по названию). А вот образ создаваемый церковью Покрова в Филях – это во всех смыслах женский тип всеединства.
Архитектурная сбалансированность церкви Покрова в Филях создает прелестнейший образ. В нем гармонично соединены тамастичность сущего, раджастическая устремленность к горнему, и выраженная ступенчатость иерархии в единой нацеленности и связи между собой. При очень четко выраженной инертности и даже грузности, она воздушна и светла. Раджас устремления в небо не рвет своей яростью ткань баланса гармонии. Цвета и фактура лишь добавляют очарования образу.
Всеединство бывает разным. Не только общая пирамидальность, опирающаяся на Тамас может давать всеединство. Его могут выражать и гораздо более динамичные формы. Очень гармонично, например в динамике, выражено всеединство монументом “Покорителям космоса” у ВДНХ. Здесь единство всего Сущего всех уровней Бытия, острая пирамидальность обелиска образована, с фасада непреклонной вертикалью устремленности в зенит, а с обратной стороны – глиссадой взлета ракеты.
Опора этого устремления, подчеркнуто выделенная горизонталь стилобата – вся множественность Мира. Вытянутость этой основы, плавно переходящая в вертикаль устремленности, задает уже с горизонтали однонаправленность движения от всей проявленности сущего, а Раджас подхватывая это движение Тамаса, устремляет его ввысь. Такая яркая динамика характеризует безумную экспрессию покорения космоса, которая в масштабах истории проходила до чрезвычайности быстро.
Нацеленность взлетающей ракеты в космос, иллюстрирует устремленность к великой и светлой цели. Основа этого устремления – четко выделенная горизонталь опоры, объединение усилий и труда множества людей, от простых рабочих до руководителей страны, всех планов Бытия. Очень уместно на стилобате монумента горельефы рабочих, учёных, инженеров – тех, чьим трудом открытый космос стал реальностью. 100% попадание принципов формообразования, смысла и сути объекта.
Множественность и единение в архитектуре и градостроительстве проявляет себя совсем по разному. Архитектурно множественность и единение практически совпадают, ибо элементом множественности может быть практически любой строительный или архитектурный элемент. Их повтор, соединение на фасаде дает множественность, которая своим единением образует структуру здания. И разделить их нет никакой возможности, как и необходимости.
В градостроительстве множественность проявляет себя по другому. Если дом, здание, есть элемент множественности в градостроении, то их единением становится улица (сливаясь иногда в единый фасад) или квартал. Иерархичность может совпадать со ступенями административного деления города, если оно четко выражено архитектурно. А всеединство можно интерпретировать как весь городской ансамбль (если он соответственно оформлен). В большинстве городов обычно неплохо выявлен центр, иногда довольно четко прослеживается и вся иерархичность городской структуры.
Взаимосвязи
Общество. Самосознание Мира направляется определенными аспектами Единого. Деятельность этих иерархий самоосознания на других планах Бытия отражается у нас развитием цивилизации, культуры, и общественно – историческими процессами. Иерархии, направляющие самоосознание всех народов планеты, взаимодействуют друг с другом, и поэтому абсолютно допустимо говорить в архитектуре о влиянии на нее духовных, культурных, исторических и общественных процессов общества. Этим не только допустима, но и просто необходима многосторонняя и многослойная трактовка архитектурных образов.
К примеру храм Василия Блаженного на Красной площади, закономерно находится в сердце столицы, у цитадели государственности – Кремля. Его созидание знаменует победу над Казанским ханством, последним отголоском страшного врага – татаро-монгольским игом. Как результат – становление новой государственности, осознание единства русского народа. Причем московское царство зарождалось сразу как многонациональное образование. Поэтому многокупольность, и многокупольность разная.
Центральный купол расположен выше, он не просто главнее, объединяя вокруг себя другие народы, он устремлен ввысь, к горнему. Причем эта устремленность к горнему проявляется как собственное отдельное движение у всех народов вовлеченных в орбиту России. Главный купол своей величиной не подавляет ни другие народы, ни их самостоятельное движение к Единому. Он велик именно примером своей яркой устремленности, своем движением он их зовет, объединяет и ведет по дороге к высшему.
А как веселит душу и радует глаз это многоцветье образа – это не иератическая строгость золотого, или просветленность белого – это полнокровность жизни бьющей через край, со всей безоглядностью и удалью русского народа. Но храм не в центре площади или Кремля. Он стоит на окраине Красной площади, хорошо иллюстрируя этим взаимоотношения власти и народа и тот путь, который должны пройти русские люди до полного раскрытия своей сути и предназначения. Это наиболее полное в архитектуре воплощение национальной идеи России, предназначения русского народа.
С разных сторон храм демонстрирует отличающиеся стороны образа. Внешне, на Замоскворечье, церковь открывается мощным основанием, создавая чувство твердыни, защищенной цитадели русского духа, отсутствием захватнических мотивов. А изнутри, с Красной площади, для себя, олицетворяя внутреннюю жизнь народа – динамичность без примеси агрессии. Бури движения нашей внутренней жизни (вся история тому подтверждение) предназначенные только для себя, другие народы воспринимают до сих пор как агрессию направленную вовне.
Общеупотребительное, народное название храма – храм Василия Блаженного, хотя он закладывался как храм Покрова на Рву. И это гораздо точнее. Архитектура храма, как минимум саттвическая с выраженной пирамидальностью всеединства, а со стороны Красной площади даже больше мужская, раджастическая. Никакого преобладания женской энергии нет и в помине. Блаженный – имеющий благо, отмеченный богом, не от мира сего. Он знает нечто, дающее ему силу вести, хотя сам кроток и не злобив. Идеальное именование архитектурного выражения национального русского духа.
Храм Василия Блаженного весьма примечателен еще и тем, что является как бы формой перехода от архитектуры к монументальному искусству. Говорить о каком либо серьезном использовании храма как здания не приходится. Все его внутренние конструкционные решения подчинены созданию яркой архитектурной образности и поэтому там нет сколь нибудь значительных или удобных для массового использования помещений. Это монументальное олицетворения духовного пути России и ее народов.
Столь же многослоен и образ Санкт-Петербургского адмиралтейства. Адмиралтейство строилось изначально как верфь распоряжением Петра I. При протяжённости главного фасада 407 м и высоте шпиля 72 м у сооружения весьма величественный облик. Скульптурные решении здания не просто подчеркивают функциональное назначение Адмиралтейства – аллегорически они утверждают образ России как морской державы. Сейчас здесь снова Главный штаб ВМФ. Занимая центр (главные магистрали сходятся к нему тремя лучами), здание делает морскую тематику главной в городе.
Архитектурно – это четкая, вытянутая горизонталь здания, множественности всех и вся в полной подчиненности и устремленности к одному, более высокому и главному. Резкий пик устремления, прямые рубленые линии, жесткое противостояние горизонтали и вертикали, практическое отсутствие иерархичности. Хорошо для военизированной организации, подчиненности одному. И соответствует конкретно-историческому моменту истории России: весь народ в полной власти взнуздавшего Россию царя, полная самодержавность и всевластие Петра I, выход к морям, устремленность и толчок к новой жизни.
С духовной точки зрения архитектурный образ недвусмысленно говорит, что провиденциальные силы России прямо взяли руководство над не просветленным еще народом, ведя его без всяких колебаний к запредельной цели, не осознаваемом еще им самим. Высокое долженствование нашего народа не терпит отлагательств, нет времени ждать естественного образование собственной иерархии и поддержки других планов Бытия – поэтому отсутствует выраженная пирамидальность в здании.
Устремление к горнему абсолютно непреклонно и несгибаемо. Вслепую, не осознавая, пробиваться к высшему, принося громадные жертвы на этом пути. Это вынужденное решение. Это большая и тяжелая ноша на плечах всего народа. Образ олицетворяет то смутное понимание великой миссии русского народа, которое отражается в общественной жизни мучительным поиском так называемой национальной идеи. Тем, непонятным нам самим желанием сделать так, “чтобы всем было хорошо”, тем созиданием такого народоустройства, которое Ванга назвала просто – “религиозный коммунизм”.
Хочется отметить третий архитектурный аспект национального долженствования русского народа, национальной идеи. Кижи. Низкий болотистый берег. Церковь Преображения видно издалека, всем указуя себя как путеводный ориентир в море и в мире, и место притяжения. Церковь Преображения образует ярко выраженную пирамидальность. Целый массив почти одинаковых главок говорит о “соборности” людей, о народе как единой общности и его всеединстве в устремлении к высшему.
Это внутренний аспект духовной жизни русского народа, предназначенный для себя. Венчающий купол крупнее, значительнее, он ведет остальных. Так и должно быть во внутренней жизни каждого народа. А мы все – братья и сестры, и практическая одинаковость глав говорит о равенстве всех перед Духом, о любви и братстве в устремленности к Единому. Мы все одно, мы все едины, все люди суть одного корня. Очень большая высота (для деревянного зодчества) дает яркую устремленность к горнему.
Храм Василия Блаженного, находясь у центра российской государственности – Кремля, олицетворяет всеобщность всего круга народов, входящих в нашу державу. Кижи своей интимностью, удаленностью от суеты, открытостью местоположения и неспешной однородностью говорят о внутренней духовной жизни русского народа. Это то высшее в исконно русском, в нашем внутреннем, то сущностное и читаемое между строк былин и сказок, рубленными стенами и крытое лемехом главок поднимается здесь из глубин каждой души вверх. Любой русский, может не знать, что такое Кижи, но хоть раз в жизни слышал это слово.
Наследуя византийскую традицию, мы внесли свое мироощущение в храмовое строительство. У нас стала появляться пирамидальность храмов, отражая более высокий принцип – всеединство. Вообще многокупольный храм, излюбленный образ храмовой архитектуры на Руси. Этот внутренний образ есть потенция объединения всех на земле, как братьев в единой устремленности к высшему. Отсюда и интернационализм социализма и отсутствие полноценного национализма у русских. Это прямое и недвусмысленное олицетворение ментальности нашего народа.
У других народов иное, иная ментальность, иная архитектура. Храмовая архитектура наиболее тесно связана с духовными устремлениями нации. В ней на подсознательном уровне, интуитивно, народ руками и душей архитекторов, выражает свое интимное, сущностное, то что выносится на высший суд, раскрываясь богу. Здесь нельзя соврать, ни покривить душей, ни отделаться сиюминутным. С течением истории не соответствующее уходит, разрушается, сносится. Остается только истинное.
Готический храм – доминанта устремленности к небу, причем устремленность вверх всей протяженной горизонтали, всей множественности проявленного. И главное здесь – одновременная устремленность всех к горнему, полет объединившихся душ к Богу, воздух и свет внутреннего движения всей массы к высшему. Эти храмы не дают всеединства. Только единение в своем устремлении к Единому. Как корабль, взмывающий к небесам и уносящий туда в своих недрах истосковавшиеся души.
Храм должен был собирать под свои своды всех, весь город, весь народ. Во всем другом, кроме религии, единение может распадаться на отдельность. Нет иерархичности, нет капитана и экипажа небесного корабля, Отсюда и маскировка фасадным торцом с башенками скрывающейся горизонтали всеохватывающего нефа. Хотя накал устремленности к горнему, такой мощный порыв к Единому не поддается определению. И это довольно точно отражает ментальность народов, воздвигших такие храмы.
Это сообщество проживающих на одной территории и верящих в одного бога людей. Это вольные горожане, в борьбе с феодалами отстоявшие свою свободу и равенство. Нет яркой иерархичности, пронизывающей ступенчатости структуры общества. Возникает определенный конформизм, равнение каждого на всех других. Каждый по отдельности, но в рамках селения, города или страны возникает объединение людей в образе жизни, ментальности, и возникает единение людей в своей религии.
С учетом того, когда и как происходило их строительство – это был символ принадлежности к единому Богу, отказ от язычества, переход к городу, к цивилизации, добытая сообща свобода и равенство. Это знак того, что здесь все христиане и они не потерпят иного. И этот символ должно увидеть издалека, отовсюду. Здание готического собора возвышается, главенствует над городом, как и христианство, которое всецело определяло всю жизнь человека в средневековье.
А вот протестантам не нужны излишества и роскошь – все должно быть просто и функционально. Они на новом уровне возродили традицию постройки молитвенных домов. Это говорит о том, что религии есть место в жизни, но свое – религия религией, но работа основа жизни. Это ориентировало человека рассчитывать только на свои силы и свой труд, заставляя его быть предприимчивее. Ментальность протестантских народов дала основу капитализму и в дальнейшем всему обществу потребления.
В формировании всего человечества европейцы (северо-запад Европы) проявляя свою ментальность, реализуют практические аспекты общественного, социального существования людей (протяженные нефы соборов). Американцы, проявляя себя, отдают предпочтение индивидуальным, лидерским граням ментальности (массовое строительство небоскребов началось именно в США). Русские своим существованием должны объединить это в едином аспекте всеединства (это и коллективность и лидерство одновременно) – соответственно многокупольные храмы в архитектуре.
История. Судьба (карма) есть совокупный результат типичного метода осуществления деятельности, стандартного протекания процессов, постоянного проявления одного и того же характера. Поэтому карма не фатальная неизбежность, а закономерный результат всех действий и не действий человека. Архитектура, как один из процессов общественной, социальной жизни, отражает карму народа. Этим, образ и судьба знаковых архитектурных объектов очень тесно связана с историей самого общества.
В этом даже проявляется какая-то мистическая связь между архитектурный объектом, устремлениями и жизнью самого народа. Только по одной архитектуре уже можно составить вполне определенное впечатление о особенностях данной нации и ее судьбе. Но эти связи столь многообразны и подчас неявно выражены, что представленные здесь варианты трактовки архитектурных образов во взаимосвязи с ментальностью и судьбой самих народов допускаются лишь как одни из возможных.
В космогонии жителей Древнего Египта основание мира начиналось с появления первого холма Бен-Бен. Очевидно это отражение начала их цивилизации, возникшей в затопляемой болотистой дельте Нила. Отсюда соответственно один из смыслов пирамиды, столь полюбившейся им, как выражение, как очевидный физический символ основы их мира, их существования. Пирамида – есть предельно простое и даже примитивное в своей наглядности олицетворение основных принципов Мироздания.
Она абсолютно символична, не несет почти никакой практической необходимости, являясь в чистом виде произведением архитектуры. Соотношение размеров блока с пирамидой дает соотносимость человека и Мироздания. Единичная множественность блоков становиться монолитом единения. Своим широким основанием она дает охват всего Сущего. А вертикаль высоты пирамиды нацеленная в зенит, дает устремленность к высшему – возникает всеединство. Сужение ярусов восхождения говорит о иерархичности мира.
Образность пирамиды для египтян имела и другие смыслы. Равная высота ярусов говорила о четком единстве и иерархии людей этого общества. Она отображала единство всего египетского народа, в его полной подчиненности фараону, как верховному правителю и устремленности как сыну бога. Это всеединство египетских племен выражалось и государственно – фараон официально носил корону Верхнего и Нижнего Египта. Как объединенного государства.
Даже время боится пирамид – не зря появилось это выражение. Массивность и масштаб сооружений Гизы хорошо олицетворяют Тамас – основательность, покой, неизменность. Размеренное течение жизни Древнего Египта (за исключением периода смут и войн) от одного разлива Нила к другому было неизменным, устоявшимся во всех сферах, практически не меняясь на протяжении трех тысячелетий. В сравнении с динамикой нового времени, жизнь Древнего Египта бы даже скучна — тамастична.
Ступенчатость пирамид Мезоамерики в сравнении с Египтом архитектурно гораздо сильнее отражает динамику, присутствовавшую в жизни майя, тольтеков и ацтеков. Принцип иерархичности, подчинения – отражение ментальности тех же тольтеков, которые структурировали по вертикали свое общество так, что это позволило им стать в свое время доминирующей военной силой Мезоамерики. Поработив соседние народы, они создали свою жестокую империю, кровожадное во всех смыслах государство.
Множественная ступенчатость пирамид, остроугольность придает им агрессивность, соответствуя активной захватнической деятельности тольтеков. Архитектурное отсутствие устремленности в зенит, есть отражение того факта, что никакой значимой цели, кроме подчинения всех и вся своей власти они не преследовали. А их религиозные культы скатились до использования человеческих жертв: на жертвенниках пирамид Чичен Ицы из груди живого человека вырывали еще трепещущее сердце.
Храм Кукулькана в Чичен Ице архитектурно значительнее самой пирамиды. Его образ не завершает, а подавляет, главенствует над пирамидой. От властвует над всеми ярусами и ступенями восхождения, олицетворяя в голом, неприкрытом виде принцип животного доминирования. Это есть сосредоточие архитектурного смысла всей пирамиды вообще, а все сооружение есть олицетворение власти и силы в мире тольтеков. Ступени восхождения (в отличие от ярусов) говорят о возможности продвижения по социальной лестнице общества завоевателей.
Зиккураты Месопотамии возникли как естественное развитие зодчества в условиях периодически затопляемого междуречья двух мощных рек. Террасы, постепенно возвышаясь от нижнего основания создавали возвышение, на вершине которого располагались, различные сооружения и храмы. Нет никаких сведений о жестокости языческих культов Междуречья. Но структурированность общества там была очень четко выражена. Можно даже говорить о изобретении государства жителями Тигра и Евфрата на территории Евразии.
Ментальность народов вносит свой вклад в осмысление запредельной реальности. Христианство, как единая религия например давно разделилась на ветви и по прошествии достаточного времени их возникнет столько, сколько в принципе есть христианских народов. Разделение произошло в рамках различной ментальности и исторической судьбы народов, наложив этим отпечаток и на архитектуру храмов, которая стала принимать свои, в том числе чисто национальные особенности.
В отличие от Рима Византия сумела сохранить государственность еще на целое тысячелетие, хотя и непрерывно терзаемая войнами, как нападая сама, так и отражая агрессию. В этих условиях в общей ментальности народов религия стала прибежищем от невзгод жизни. Классический византийский храм (ярчайший пример – константинопольская София), олицетворяет собой Тамас, как Мать всего Сущего, как защитница и укрывательница жизни, как прибежище для страждущих.
Тамастические, застойные тенденции пропитали со временем жизнь общества и всей Византийской империи. Постепенно структура и жизнь общества закоснела, бюрократия опутала все структуры государства. Общество люмпенизировалось и патриотизм Муция Сцеволы стал им неведом. И когда пришло время, Византия не смогла противостоять молодым народам, хлынувшим на ее территорию.
В сравнении Пантеона и Софии четко прослеживается не только разная стилистика архитектуры, но и связанная с ней ментальность породивших их народов. Пантеон – это Рим, это государство-агрессор, народ-угнетатель, создавший захватническую империю: грубая безжалостная сила и мощь, которая ясно читается в архитектуре храма. Это цитадель, неприступная твердыня римского духа завоеваний, это крепостное святилище воинов, признававшего другие народы только как своих данников и рабов.
Византия, наследуя античной Греции, многое впитала от эллинского мироощущения. И архитектура Софии об этом говорит: это и появившаяся легкость, и изящество, и нарядность, и устремленность христиан к Единому. Главный купол храма Византии, как многонациональной империи, объединяет собой меньшие купола других народов. Но тяга к грандиозности и помпезности, тяжелые и грубые контрфорсы позднейшей постройки, только подчеркивают скрытую силу и имперскую мощь затаившегося хищника.
Фасадные башни Нотр Дам де Пари остались обезглавленными. Франция в свое время претендовала на лидерство и полное доминирование в Европе. Однако история пресекла все поползновения и этим попыткам абсолютистской монархии был положен конец. От нее остался лишь помпезный Версаль, с его четко распланированным парком. Мало того, снесли Бастилию, оставив после нее лишь площадь – сменив властную вертикаль крепостной силы на демократичность и свободу охвата горизонтали.
Пизанская башня белая, нарядная, воздушная с многочисленными колоннами. Веселая, солнечная и направлена в зенит. Но обезглавлена и наклонилась, а ведь эта колокольня городского собора Санта-Мария Ассунта. Формально все правильно, но нет результата, нет царства Божия на земле. Что еще интересно – вплоть до 1861 года Италия была раздроблена на многочисленные мелкие государства. Мощная властная вертикаль этой нации отсутствует, и это не удивительно – итальянцы уже старая нация. Пизанская башня известна как строительный казус, но может быть и не только?
Интересны хитросплетения новейшей истории России, ибо это непосредственно сказывается и на архитектуре. В этом плане особенно важны знаковые произведения архитектуры. После Октябрьской революции власть переезжает в московский Кремль – цитадель Московской Руси. Это демонстрация намерения осуществлять правление с позиции силы. Дом Советов на месте храма Христа Спасителя так и не был построен, а храм восстановлен. Очень знаковое событие для судьбы советского строя.
В отличие от московского Кремля лондонский Тауэр – сейчас полностью музей и оружейная палата, хотя и остается собственность королевской семьи. Лувр в чистом виде стал одним из лучших музеев мира, а Эскориал – монастырем, библиотекой и усыпальницей испанской династии. Великокняжеский детинец в Москве до сих пор резиденция власть предержащих. Такая дальнейшая судьба резиденций монархов хорошо отражает умонастроение этих наций. И в общем страны Европы более подвержены демократии, чем Россия.
Мавзолей Ленина на Красной площади – самое знаковое сооружение архитектуры уже только в силу местоположения, с яркой доминантой иерархичности и полным отсутствием устремленности в зенит. Атеизм – идеология СССР. И создание мемориального сооружения на главной площади страны для осуществления заупокойного культа вождя, как и его мумификация не принятая у христиан крайне странны, и совершенно не вяжутся с отрицанием Бога. Мавзолей – это полный аналог храма для поклонения святым мощам.
Метафизически наоборот, все абсолютно соответствует сути – у властного центра страны воздвигнут символ иерархии и власти. И руководители страны восходя на нее, как с высшей ступеньки иерархии, с высоты мавзолея принимают поклонение (прошу прощение – праздничные шествия) масс. Это есть полное отсутствие устремленности к высшему. Архитектурно мавзолей очень четко указывает на суть и направленность власти, какими бы замечательными принципами и идеалами она не прикрывалась.
Надо четко разделить личность Ленина, великие и светлые идеалы питавшие революционеров в борьбе за лучшую долю народа и ту реальность власти и силы, которую в итоге создал Сталин. К идее мавзолея Сталин относился очень положительно. Образно мавзолей полностью соответствовал его умонастроению и тем злодеяниям, которые Сталин смог развернуть в стране. Вспоминая храм Кукулькана, можно только удивляться, что мы не дошли до вырывания сердца из груди врагов народа.
Великая китайская стена – желание защитить, оградить себя от набегов кочевников, но эта же черта весьма характерна для ментальности народов Китая. Что интересно, история жизни китайской нации характеризуется определенной замкнутостью, которые продолжались достаточно большие периоды. Очевидно это выражение духа народа, внутреннее побуждение людей. Выходцы из Китая создают свои чайна-тауны в любой стране, не ассимилируясь, не смешиваясь с основной нацией.
У японцев национальный символ – гора Фудзи, творение природы. Их мироощущение принципиально отличается от нашего. Главное событие года в Японии – цветение сакуры. У них существует искусство каллиграфии и чайной церемонии, даже национальный театр у них другой. Традиционная архитектура поражает своей естественностью. Развитая эстетика правда не мешала в средневековье самураю иметь право пробы меча – для проверки нового клинка зарубить первого попавшегося крестьянина.
Образы в архитектуре
В архитектурных произведениях всегда отображаются нескольких принципов формообразования, образуя целый комплекс. Это создает художественный образ, отражающий определенный набор идей. Если эти идеи и образ их раскрывающий соответствует ментальности и миропониманию народа, то ему уготована долгая и счастливая судьба. Рассмотрим ряд объектов зодчества, для иллюстрации отображения принципов в архитектурных образах. Ни о каком подробном и полном анализе речь не идет.
“Кристальный остров” в Москве – проект Н. Фостера, который конечно будет самым большим в мире зданием (если его построят). Это круглое башенное здание, взмывающее от широкого основания острым шпилем в небо и полно отображающее воспринимающий аспект Единого. О всех нюансах архитектурной образности можно будет говорить после его воплощения. Сущностно, очень похоже на 98-метровую позолоченную буддийскую ступу Шведагон в Рангуне – одно из знаменитых сооружений Мьянмы. Шведагон – национальная святыня страны, четко выражающая воспринимающий аспект Единого.
Главная в исламе, Заповедная мечеть Мекки построена в виде джума-мечети, где люди собираются во внутреннем дворе этого замкнутого комплекса. Изначально она практически правильным кругом окружала Каабу с Черным камнем, имея семь минаретов. Это подчеркивало значение этих святынь как центра ислама, практически создавая плоскостной образ Единого. Ярусы мечети, оформленные колоннами, выходя террасами во внутренний двор, добавляют образу воздушности и света. Но Кааба, как кубическое сооружение к сожалению не дает архитектурной устремленности к Единому. Динамика форм здесь представлена лишь минаретами.
Интересно проследить проявление личности архитектора в его произведениях. Фрэнк Райт создал греческий православный собор, в преимущественно протестантских США. Благовещенский собор в Милуоки (штат Висконсин) представляет собой уплощенный купол, под добротной (на века) медной кровлей. Но купол не охватывает всю множественность Мира, с низу он ограничен таким же куполом, образуя этим, вместо горизонтали множественности, линзу замкнутости.
И все Сущее ограничивается небольшим, избранным числом. И эта избранная множественность, эта горизонтальная ограниченность поднята на пьедестал. Это говорит о приоритете житейского над духовным, материального над возвышенным. Здесь устремленность к Единому отсутствует напрочь. Такой Тамас говорит лишь о заботе о самих себе, о небольшой, как можно думать, православной части американцев в протестантской стране. Все религии зовут к богу, к высотам горнего, но…
Проповедники всех мастей в США утверждают, что господь хочет чтобы мы зарабатывали как можно больше денег. Это хорошо, когда человек самостоятелен и может позаботится о себе сам (мы конечно дети божьи, и ни один отец не хочет иметь глупых и ленивых детей). Но все это есть устремление к материальному, а не к высокому, это больше похоже на протестантов, чем на православных. Ф. Райт, создавая храм для православных, вложил в его образ ментальность американцев, ментальность протестантов, свою ментальность.
На ратуше Вены поднимается лес островерхих башен, создавая избыточность, агрессивность в ее формах мужского начала. Площадь Гласис, где ее возвели, использовалась для проведения парадов. А обилие света и внутреннего пространства, лишь способствует проявлению динамики в здании. И что характерно, Австро-Венгрия была весьма воинственной империей. Помимо прочего, на рубеже XIX-XX веков у нее был самый мощный военный флот в Средиземноморье. Сейчас парадный зал и все прилегающие помещения очень активно используются для проведения выставок, концертов и балов.
Эмпайр Стейт Билдинг, вертикальностью линий и нацеленностью в зенит, дает устремленность к Единому, фактурой и цветом фасада – теплоту и мягкость. В итоге не удивительно, что это одно из самый популярных для посещений зданий Нью-Йорка. А на Манхэттене небоскребы образуют лабиринт рукотворных ущелий, на дне которого процветают дневные сумерки. Плоские крыши небоскребов никуда не зовут. Пустые глазницы и блестящие тела сеют вокруг себя холод. Острые углы фасадов рождают жесткую атмосферу “каменных джунглей капитализма”.
“Арктический Собор” норвежского Тромсё – продолговатое здание треугольного сечения из отдельных повторяющихся элементов, копирующих форму треугольных фасадов. Ступенчато уменьшаясь к середине здания, они тем самым образуют остро пирамидальные объемы фасадов, устремленные в зенит. Белый цвет собора и рельефная вертикальность его фасадов лишь подчеркивает динамику.
Стылый и холодный Раджас, полученный повтором белых треугольных формообразующих элементов, лишь частично компенсируется Тамасом: вытянутость здания по горизонтали и чернота фасадов лишь умеряет грозную динамику образа до северной суровости. Голубоватая подсветка создает полное ощущение ледяной фактуры и формы здания ассоциируются с айсбергом. Это воплощенный Я. И. Ховигом немногословный образ мощи Севера, его неброской красоты и возвышающей суровости.
Здание кафедрального собора “Пресвятой Девы Марии” в Бразилиа – это шатровая постройка, образованная шестнадцатью белыми гиперболоидными колоннами, соединяющиеся между собой стрельчатыми витражами. Громадное внутреннее пространство залито светом. Плоская вершина шатра собора ставит предел выраженному движению в зенит, что не придает мягких женских черт и не умеряет избыточность Раджаса. Поднимаясь над вершиной шатра в разные стороны, колонны дают раскрытие к горнему. Но своими острыми окончаниями, добавляют весьма динамичному зданию, еще и всенаправленную воинственность. Не лучшее олицетворение женского аспекта в религии.
Столь откровенная избыточность динамики и ее всенаправленная воинственность, приданная собору “Пресвятой Девы Марии” О. Нимейером, приводит к полному краху образности, делая его почти агрессивным. Образа раскрытия протянутых к Деве Марии и просящих рук не получилось. Образ храма интуитивно столь откровенен, что церковь даже долгое время отказывалась освящать этот храм. Здание должно быть храмом Богоматери, а не олицетворением кровожадной инквизиции.
Христианская церковь, как общественный институт, запятнала себя, не только агрессивностью (крестовые походы), но и человеконенавистничеством – достаточно полистать “Молот ведьм” и вспомнить пылающие костры инквизиции по всей Европе. Непонятно, Нимейер, как атеист хотел досадить церкви, или это правда его образная неудача? Кстати здесь, как и в истории с храмом Покрова на Рву на Красной площади сам народ дал соответствующее архитектурному образу имя – храм “Тернового Венца”, и это название гораздо ближе к его сути.
Часовня кадетов Академии ВВС в штате Колорадо – это плотная шеренга из семнадцати воинов – копьеносцев. Сверкая отточенными наконечниками копий над головой и острыми выпирающими ребрами щитов у плеча, строй гоплитов-спартанцев полностью превратил тамастическую горизонталь здания в ощетинившуюся фалангу агрессии. Прищурившись на солнце и скалясь в предвкушении боя, они готовы к бойне, к кровавой мясорубке сражения. Широко расставленные для упора ноги готовы принять на копья и мечи своих врагов или самим, по сигналу, плотным строем броситься в атаку.
Нет ни одной плавной линии – лишь одни остроугольные формы и много блеска и света. Даже проемы боковых окон своим хищными остриями пронзают небо. Использованы абсолютно все возможности уменьшения мягкости и усиления агрессивности динамики. Здание часовни настолько воинственно, что даже глядя на него можно порезаться и уколоться. От часовни веет остронаправленной агрессией и кровожадностью. Конфессиональная неразборчивость (тут проводят католические, протестантские и иудейские службы) лишь подчеркивает, что бог которому поклоняются в таком здании – это война.
Уолтер Нетч полностью обнажил истинное лицо воинственности, скрываемую основу духа военщины всех времен и народов. Используя этот образ для придания формы молитвенному залу, он показал его полную несовместимость с устремленностью к Единому. Ибо следование животным инстинктам доминирования, вплоть до агрессивности и убийства – это инволюция сознания, это против намерения Мира. Поэтому удел воина во всех веках и планах Бытия – страдание. И не напрасно общественность протестовала против такого использования архитектуры.
Варианты Саттвы в архитектурной форме воистину разнообразны. Храм князя Ал. Невского в Софии (Болгария) есть четкая декларация Саттвы (в аспекте троичности) – в одном здании наличествует колокольня и главный купол средокрестия. А с ракурсов, где не видно колокольню – всеединство. Но все формы настолько тамастичны, что возникает абсолютно устойчивое ощущение женского храма. Ни о какой мужской энергии нет и речи. Но даже в годы первой мировой, когда Болгария воевала против нас, храм переименовывали в честь Кирилла и Мефодия (опять мужское начало).
Странная и часто встречающаяся аберрация восприятия – энергия формы женская, а посвящен храм мужскому духу. Современный пример этому: храм св. Саввы в Белграде, один из самых крупных православных храмов в мире с ярко выраженной тамастической, женской формой. Или наоборот энергия формы здания мужская, а посвящено здание женскому духу: часовня Параскевы Пятницы (Красноярск) или Ксении Блаженной (Санкт-Петербург).
Тадж-Махал – купольная мечеть из полупрозрачного мрамора, с четырьмя минаретами на единой платформе. Это выражение Саттвы, но троичность здесь на пределе, она переходит почти в дуальность. При некоторых ракурсах платформу, основание объединяющее все элементы в единый комплекс, не видно. Расстояние между минаретами и мечетью выбрано так, чтобы при большем числе ракурсов были видны все минареты. В итоге идет постоянное уравновешивание форм комплекса.
При ярком дневном свете мрамор стен мечети выглядит белым, на заре розовым, а в лунную ночь – серебристым. Белый цвет, фактура и резьба на мраморе, ниши, входные арки, объемность купола – все это уменьшает тамастичность здания мечети, делая ее воздушной, легкой, невесомой. Возникает настолько светлый образ уравновешенного Тамаса (основание комплекса зрительно не читается), что возникает невероятное чувство, что мечеть парит и может взмыть вверх легким дуновением ветерка.
Религиозное учение бахаи возникло в середине 19 века. Для своих храмов (молитвенных домов) это учение выбрало форму, в виде высшего высшего аспекта Саттвы – куполообразной башни. Претендуя на роль объединителя всех религий, это учение выбирает архитектурную форму, олицетворяющую высший синтез всех энергий Мира – Создателя. Что достаточно глубоко символично, ибо по крайней мере декларативно, бахаи проповедует религиозное и культурное единство человечества.
Самый первый, ашхабадский храм был разрушен еще в 40-е годы 20 столетия. А американский храм (архитектор Луи Буржуа) на берегу Мичигана (г. Уилметт, Чикаго) уже достиг своего 60-летия. Сейчас в мире лишь 7 бахайских храмов. Интересны национальные особенности, привносимые в архитектуру этих храмов, имеющих стандартную форму. Сразу видно различие между храмом в г. Уилметт (Чикаго) и храмом во Франкфурте. Англосаксонские (Сидней и Чикаго) между собой гораздо более схожи.
Из бахайских храмов наиболее известен храм Лотоса архитектора Ф. Сахба в Индии, город Нью-Дели. При общей куполообразности здание храма имеет форму гигантского цветка лотоса из 27 лепестков, расположенных в три ряда. В его архитектуре нет не одной прямой линии. Лишь на создание его компьютерной модели ушло два года. Лепестки лотоса сделаны из белого бетона и покрыты снаружи белым греческим мрамором.
Разъединение единой куполообразной формы на отдельные лепестки, сделало его архитектуру оригинальной, придав зданию образ бутона лотоса. При этом средний и внешний слои лепестков закономерно уменьшаются. Особенно храм похож на раскрывшийся бутон с высоты птичьего полета, где белый цвет лепестков бутона переходит в голубовато-зеленые лепестки водоемов, окружающие храм. Их окаймление красноватыми пешеходными дорожками завершает картину цветка.
Но именно это единство стилевого решения привело к тому, что девять лепестков нижнего ряда раскрывающегося бутона, наклонены горизонтально и своими остриями направлены на все окружающее. С учетом выступающих ребер лепестков, образующих купол и их треугольной остроугольности форма храма становится резковатой для молитвенного дома. Тем более, что белый цвет и раджастичность самих лепестков убрали грузность бутона здания.
Не может здание любой мировой религии (в которых бог есть любовь) иметь воинственную или агрессивную архитектуру. В этом случае возникает сущностное несоответствие, форма противоречит сути и предназначению здания. Не должен ассоциируемый образ здания противоречит сущностному. Стилевое единство не должно нарушать гармоничность и сущностное единство глубинного образа.
Сложности в зодчестве могут возникнуть и при использовании принципа хаоса, ибо он функционален. Здание само по себе есть порядок, диалектично организованное пространство из материи с полярной структурой. Довольно удачно использована хаотическая структура в пекинском стадионе “Гнездо”. А вот то, что делает Франк Гери, не относится к хаосу. Это, как он сам выражается “текучесть стен”. Это есть результат действия той части Раджаса, который незаметно, неощутимо присутствует в самом Тамасе (структуру взаимодействия Раджас-Тамас хорошо иллюстрирует графический символ Тай-цзы).
Размягчаемый Раджасом Тамас, это текучая, вечно меняющаяся материя Мира. Это Майя, иллюзия, обман – это воображаемая твердость мира. Мир постоянно меняется. Все Мироздание существует как поток всевозможных изменений – проще говоря это и есть Бытие. Порядок, Космос всегда начинается и заканчивается Хаосом. Переход от Хаоса к Космосу – есть сотворение Мира. Переход от Космоса к Хаосу – Бытие, существование Мироздания. Все выходит из Единого, и все обратно приходит к Нему.
Если “танцующий дом” Франка Гери в Чехии сосуществование порядка и беспорядка, то здесь нет ни противостояния высшей диалектичности, ни порождения Хаосом Порядка. Если это Бытие, то нет последовательности Хаос-Космос-Хаос. “Центр Здоровья Мозга” Кливленда ближе к отображению Хаоса, ибо с ним сосуществует порядок – здание. Но лишь в большом приближении можно считать, что эта изломанность, этот беспорядок есть хаос. Их взаимоотношения архитектурно непонятны: если беспорядок порождает порядок – то это Созидание, если Хаос пожирает Космос – то это Бытие.
Отсутствие внятного понимания принципа у Франка Гери приводит к тому, что текучесть поверхности не олицетворяет Бытие и не олицетворяет Хаос. Ибо эти Принципы функциональны и вступают во взаимосвязи с другими Началами мира. Слитность и нераздельность, цельность и замкнутость, отсутствие Тамаса и Раджаса – вот что дает Хаос архитектуре. Изломанность форм и поверхностей у Ф. Гери не есть хаотичность. Это процесс разрушения формы, для создания чего-то другого, нового, это лишь один из нюансов Бытия.
Но лишь очень малое число людей воспринимает разрушения, как ступень освобождающую путь созиданию. Этим и характерна реакция на творчество архитектора. Совершенно очевидно, что для развития архитектуры, нужны экспериментаторы, пробующие работать с необычными или редкими принципами в работе. Работы Франка Гери привлекательны в плане попытки творческого осмысления принципов формообразования, и наверное в плане разнообразия городского пейзажа.
Пока наиболее распространенным и простым использованием беспорядочености в архитектуре остается использование криволинейных, не прямых плоскостей для крыш зданий. Например в спорткомплексе водных видов спорта в Лондоне Захи Хадид. Хотя в проекте Паскаля Аркветектоса торгового центра в городе Педрегал (Мексика), достаточно грамотно использован принцип Хаоса. Фасадная часть которого имитирует хаотическую структуру, заключающую внутри себя здание.
Энергетика пространства
Архитектура – пространственное искусство, поэтому свойства пространства и как оно проявляет себя в нашем мире имеет для архитектуры большое значение. Физические свойства нашего пространства известны, поэтому сосредоточимся на его энергетических аспектах. Как ландшафт имеет свой рельеф, так и пространство неоднородно энергетически, в зависимости от того какие энергии или объекты присутствуют в данном месте пространства.
В Пространстве Мироздания все планы Бытия совмещены, они сосуществуют в нем как в матрешке. Разница между ними в “плотности” энергии и материальности. Пространства высших планов Бытия самые многомерные и “тонкие”. Более плотный и соответственно с меньшей размерностью уровень Бытия как бы включается в предыдущий, более тонкий и многомерный мир. Трехмерное пространство нашего космоса самое плотное и в нем возможно существование вещества и предметных объектов.
Выйти в вещественном теле за пределы нашего мира в полевые миры высших планов Бытия невозможно. И наоборот, более тонкие энергии высших уровней Бытия пронизывают пространства более плотных миров. Поэтому все “тонкие” энергии из высших планов Бытия присутствуют в нашем мире. Пока наука, к сожалению, не может надежно регистрировать тонкие энергии, присутствующие в нашем космосе.
В открытом космосе есть только вакуум – материальность Саттвы в виде пространства нашего плана Бытия. Галактика, как объект Мироздания, как сгусток энергии на высших планах Бытия формирует из вещества в нашем мире гигантскую систему, в которой рождаются звезды. В энергетическом поле галактики, проявляется отделяясь меньшая энергия, которая из материальности вещества галактики формирует звезду по имени Солнце. Затем, в этом конгломерате энергий проявляется энергия Земля, которая в материальности солнечной системы формирует нашу планету.
Местоположение в космосе четко говорит, в поле каких энергий находится наш дом. Но и на Земле действуют Стихии природы и более мелкие энергии (стихиали) формирующие материальность земли. Существуют энергии и других объектов Мироздания, в том числе созданные и деятельностью самого человека. Ибо любые мыслительные и эмоциональные процессы разума есть тонко-энергетические изменения, создающие на высоких планах Бытия неуничтожимый след в энергетике пространства.
Энергетически миры галактик, звезд и планет очень населены. Не учитывать наличие конгломерата разнообразных энергий пространства земли в пространственном искусстве нельзя. Взаимодействие различных энергий создает особенности энергетического портрета местности и вносит изменения как в энергетическое ощущение пространства, так и в психо-эмоциональную окраску его восприятия. Это придает ландшафту архитектурное, образное значение (это ощущение дало пейзажную живопись).
Естественные энергии формирования материальности земли участвуют не только в создании пейзажа местности, но и одухотворяют его своим присутствием. Человек уже давно ощущал присутствие этих естественных энергий (стихиалей) природы, и именно это ощущение лежало в основе выбора места поселения человеком с давних времен. Это воздействие облагораживается деятельностью человека, именно этим истоки ландшафтного искусства уходит своими корнями в доисторические времена.
Земля. Земля – островок жизни в океане безбрежного Космоса, наш космический дом, колыбель и обитель человеческого разума. Главная Стихия и величайший Дух природы. Свое воплощение в мире все разумы и сознания нашей планеты обретают именно на ней и в телах, которые формируются из ее элементов. “Мать сыра Земля” – традиционный фольклорный образ, матерь всех живых существ и растений, средоточие плодородия и жизни и главная, основная энергия нашего земного мироздания.
Земля не только наш дом в высшем смысле этого слова, но и мать наших астральных, эфирных и физических тел. Для создания этих наших тел используется именно ее энергия, ее материальность соответствующих планов Бытия. Так же как женщина, вынашивая ребенка, использует свое тело, свою материальность для создания вместилища для новой жизни. Так и без Земли мы не обрели бы своего физического воплощения в Мире. И наш сыновний долг относиться к ней соответственно.
Архитектурно и цивилизационно, отношение человека к Земле в своем развитии совпадают. Земля не просто окружающая среда обитания, а наш общий дом, вплоть до самых высоких планов Бытия. В архитектуре уже начало возникать понятие интегрированной среды. Это есть начало одухотворенного отношения современного человека к Земле, корнями уходящего к тому чувству всего живого, которое отчетливо ощущали люди к природе и окружающему на заре цивилизации. Его остатки еще остались у примитивных народов, ведущих полудикий образ жизни.
Сейчас это чувство начинает возрождаться на другом уровне, с позиции понимания своей силы и заботы об окружающем. Квартира, как индивидуальное жизненное пространство человека начинает выплескиваться на улицу городов. Со временем это чувство собственного дома распространится на всю территорию города, парки, скверы и окружающую его территорию. А со временем на всю планету.
Как и у любого объекта нашего Мира, у Земли кроме ее физического тела есть своя энергетическая структура, аура. И если у человека йога, кроме основной энергетической оси с чакрами, насчитывает 84000 энергетических каналов (входя и выходя из тела они образуют целую сеть активных точек, используемых для иглоукалывания). То энергетическая структура Земли гораздо сложнее, главных осей у нее довольно много, а более мелкие каналы образуют три энергетические сети.
Главные энергетические каналы Земли располагаясь в определенном порядке на поверхности, образуют места входа-выхода тонкой энергии из тела планеты. Экстрасенсы называют их местами “силы” (энергии). Даже обычный человек, не обладающий экстрасенсорным восприятием там что-то чувствует. Обычно еще с доисторических времен эти места в обжитых местностях использовались как капища для осуществления языческих культов, а позднее на них возникали религиозные сооружения.
Кроме основой сети, образуемой взаиморасположением мест “силы” на поверхности планеты, есть еще, более слабые и менее выраженные, энергетические сети: сеть Хартмана (размер ячейки 2,0 х 2,5 м), сеть Курри (ячейка 6х5 м) и сеть Виттмана (ячейка 16х16 м). Точки входа-выхода энергии этих сетей естественно отличаются по свойствам от остального пространства и влияют на психофизику живого. Но в архитектуре их можно не учитывать, лишь в дизайне помещений сеть Хартмана может влиять на общий план расположения.
В архитектуре желательно учитывать геопатогенные зоны. Это такие участки на поверхности планеты, которые неблагоприятно воздействуют на психосоматику человека, животных и растений. Эти зоны образуются неоднородностью строения планеты (подземные воды, различные породы), геологической активностью (разломы коры), техногенными факторами (трубопроводы или линии электропередач) и наведенным воздействием (места массовой или жестокой гибели людей) и иными факторами. Именно они могут создавать неблагоприятную энергетику целого ландшафта.
Энергетика ландшафта. Существование в ландшафте энергий стихийно-природных процессов создает его энергетический портрет. И не надо обладать мистической одаренностью, чтобы понять что стихиали трясин, болот и топей, пустынь, непроходимых зарослей и лесных чащоб неблагоприятны как для психосоматики, так и для духовного мира человека. Место с неблагоприятной энергетикой, человек интуитивно хочет покинуть и естественно возникает движение, раджастичность.
Есть места и целые ландшафты со сбалансированной, гармоничной энергетикой, где нахождение и проживание человека благоприятно, в том числе и для его здоровья (для каждого это более менее индивидуально). У организма меньше затрат на поддержку физиологической нормы. Курортология в этом случае говорит о благоприятном для здоровья климате. Нахождение в этом месте человеку приятно и комфортно, он чувствует себя хорошо и бодро – возникает некая саттвичность местности.
Но вот незадача, на человека действует не только благоприятность физики местности. Энергетика ландшафта как тонкая энергия, взаимодействуя проникает в более глубокие энергетические тела человека, формирующие его личность. Как результат, там где банан с пальмы падает человеку в руки сам, люди расслабляясь, не создали сколь-нибудь развитой цивилизации. Там, где местность сурова, но без надрыва, там где требуется преодоление и борьба, люди создали свои великие цивилизации.
Раджастичностью обладают места и с нормальной энергетикой, располагая к движению, динамике. Есть местности с ярко выраженной тамастичность, создающие зоны отдыха или даже застоя. И не обязательно они возникают вне городов и селений. Людям лучше избегать очень долгого нахождения в зонах застоя, так же как и в излишне раджастических участках местности. В жизни человека покой и динамика должны быть сбалансированы, так же как и его нахождения в зонах Тамаса и Раджаса.
Человек активно участвует в создании таких зон своей энергетикой. “Не ступала нога человека” не фигуральное выражение: дикость девственного ландшафта или окультуренность пространства города всегда отчетливо различаются. С появлением больших городов, в них естественно стали возникать зоны Тамаса и Раджаса, зоны активности и покоя, офисные и спальные районы, зоны развлечений и отдыха, промышленные и лесопарковые. Психо-физические излучения большой массы людей с течением времени формируют определенную энергетику этих мест.
Архитектура таких разных зон в городе должна учитывать эту энергетику, эту атмосферу. Если здание имеет соответствующую энергию, то оно гармонично вписывается в территориальный ансамбль, не нарушая его. Сооружение с противоположной энергетикой в такой зоне изменяет атмосферу, создавая центр противоположности, что может гармонизировать пространство, а может и диссонировать с ним.
В силу тех или иных причин возникают геопатогенные зоны участков земли. К этому обычно приводит целый комплекс факторов, который может выражаться и энергетически, создавая неблагоприятную энергетику пространства. Есть много историй, о построенных на неудачном, силу разных факторов, месте жилых зданий, где наблюдается повышенная заболеваемость и смертность людей, и возникает большая текучка жильцов. Или о “гиблых” участках дороги с повышенной аварийностью.
Но без всякой мистики ясно, что соседство жилого дома с могильником технологических отходов, строительство без учета розы ветров вблизи промзоны, присутствие большого количества подземных вод под фундаментом и игнорирования других давным давно известных неблагоприятных факторов скажется на людях. И дороги можно проектировать с приоритетом безопасности, а не экономии средств. И “Трансвааль” тогда не будет убивать людей.
В энергетических процессах существует обратная связь: чем больше страдают люди в этом месте, тем больше негатива они вкладывают в энергетику геопатогенности, усиливая ее. Поэтому есть места обладающие наведенной геопатогенностью или неблагоприятной аурой созданной только самими людьми – это места массовой гибели людей и больших сражений. Вести там застройку это просто преступление. Так же и кладбищенские территории должны быть под запретом на строительство.
Нужно учитывать, что в геологических разломах земли происходит концентрация выхода тонкой энергии планеты и в несколько ином режиме чем обычно. Это каким-то образом привлекает людей (очевидно идет энергетическая подпитка), ведь практически человек заселил все сейсмоопасные районы планеты. Японские острова находятся в месте соединения аж трех разломов. Они достаточно плотно с давних пор заселены и здесь люди создали очень развитую и своеобразную цивилизацию.
Энергетика сооружений. Процессы сознания в наших высших телах (монада, душа), отражаются в разуме как эмоции и мысли. На высоких планах Бытия мысль, эмоция есть энергия, есть изменение материальности этих миров. Поэтому в пространстве люди создают свой энергетический фон, ауру места. Общности людей – общественные движения, партии, народы, своими психо-эмоциональными излучениями создают массив тонкой энергии (эгрегор), который даже активно взаимодействует с этой массой людей. И не учитывать влияние человеческих сознаний в архитектуре нельзя.
Натуральные материалы хорошо впитывают тонкую энергию человеческих излучений, особенно если накопление психических излучений, энергии эмоций и мыслей происходит в течении длительного времени. Человек, семья, род создают свое личное, особенное и отличное от других энергетическое воздействие и дом “запоминает” семейную летопись. Особенно, когда происходят экстраординарные случаи – преступления, смерть, большие эмоциональные потрясения и т.д. Словосочетание “родовое гнездо” имеет не фигуральное выражение.
Четко это ощущение проявляется, когда человек надолго отрывается от дома. Буря эмоций при возвращении домой, показывает зависимость человека от этой энергетики, от родных стен. Богатая практика русской эмиграции 20 века изобилует примерами, когда эмигрировав, люди не могли энергетически вписаться в новое пространство, на могли ментально измениться. И очень быстро умирали: тоска по Родине – не пустые слова (возникало энергетическое несоответствие, быстро сводившее человека в могилу).
Примеры противоположности, также нередко встречаются в жизни человека, когда он сталкивается с ощущением энергетики новой квартиры, здания, церкви или общественного здания. Вернее ее полного отсутствия. Они в начале энергетически пусты, не наполнены ничем. Возникает ощущения пустоты этого места. “Пахнет” новым, свежим. Лишь по мере использования помещений и зданий, повседневной жизни людей в них, появляется ощущение присутствия человеческого духа.
Тот, кто в своей жизни имел возможность вселяться в квартиру, обжитую другими людьми чувствует чужую энергетику. Иногда даже старая энергетика квартиры “сопротивляется” новым жильцам. И требуется довольно большое время, чтобы переломить старую энергетику, и наполнит ее своей. Только в этом случае возникает чувство дома, родного угла. Наиболее оперативно смена верхнего слоя энергетики жилья производится косметическим ремонтом.
Постоянное привнесение тонкой психо-эмоциональной энергии людьми формирует энергетику зданий и целых сооружений. Каждое место, где долго находятся люди обладает этой наведенной энергией. Обычно это хорошо заметно в общественных зданиях. В зависимости от общего настроя людей возникает определенный энергетический портрет здания. Которому обычно соответствует интерьер и убранство, его атмосфера и должна соответствовать его архитектура.
В энергетике общественных зданий отсутствует личный элемент – это энергетика множеств. Она носит ярко выраженный характер принадлежности здания определенным психическим действия людей – это или увеселительные, культурные, торговые, религиозные и или иные проявления. Есть очень большая разница в атмосфере, энергетике царящей в концертном зале филармонии, зале ресторана или вокзала. Это может даже создавать поначалу очень явный диссонанс при перепрофилировании помещения, здания.
Отдельные здания, при одинаковом предназначении могут иметь индивидуальный, характерный именно для этого заведения портрет своей энергетики. Если сравнить энергетику ресторанов, то она может быть “забегаловкой”, развратно-разгульной или создавать ощущение приличного места, куда не стыдно пойти семьей. Энергетика пропитывает буквально все, подстраивая интерьер, организацию работы, обслуживание и даже поведение посетителей. Все приходит в естественное соответствие.
Энергетика вокзалов дает энергию движения, и если присутствует Тамас, то только как передышка перед новым движением. Причем Раджас, а здесь это динамика множественности, может носить несколько хаотический, разнонаправленный характер. Здесь тоже возникают индивидуальные особенности, которые складываются в зависимости от множеств причин – архитектуры, контингента, загруженности и организации работы.
Энергетика концертных залов обычно несколько возвышеннее, с большей устремленностью вверх, чем у оперных. Оперные залы создают ауру помпезности, блеска и даже гламура. В залах театров (при советской власти театральное искусство стало массовым и доступным) присутствует оттенок некоего напыщенного ширпотреба и фривольности. Цирк дает игровую, веселую атмосферу детского праздника и непосредственности. Энергетика громадных залов советских кинотеатров создавала ощущение проходного двора. Современные небольшие залы создают ощущение ближе к камерности.
Энергетика храмов совсем другая. Причем энергетика “мужских” храмов отличается от энергетики “женских”. Мужские – это например обычно храмы Ал. Невского, независимо от места нахождения. Их энергетика чистая, холодная и строгая, зовущая ввысь, к запредельным высотам горнего. Энергетика женских церквей другая – она вязкая, теплая, обволакивающая, она о земном, о грешном, она о “житейском попечении”. Даже можно использовать слово намоленность в этом контексте.
Особенно высока намоленность у старых храмов и церквей. Эта энергетика чувствуется еще на подходе к зданию. У новых церквей отсутствие намоленности и своей энергетики временно создает чувство пустоты, отсутствия аура места и здания. Чем больше людей посещают здание, тем быстрее создается его “аура”, тем четче она чувствуется и сильнее проявлена. Человек ее чувствует как создание у него определенного настроя.
В городах проживает большое число людей, в мегаполисах живут десятки миллионов. Возраст Иерихона и Дамаска превосходит минимум в два раза письменную историю человечества. В таких обжитых местах массовость или длительность человеческого воздействия создает четко выраженную, с определенным характером, наведенную энергетику места. Аура таких городов имеет подчас очень внятную физиономию, легко читаемую и различаемую приезжими со стороны.
Практически каждый большой и старый город обладает энергетикой, отчетливо проявляемой в характере всего уклада жизни горожан. Человек с хорошей сенсорной чувствительность и побывав в разных городах, на фоне сравнения четко чувствуют эту разницу. Возможно приписать определенный характер городу и его горожанам. Энергетическая физиономия города может очень четко соотноситься с его архитектурой. Как энергетически город может обладать характером, так и общая образность его архитектуры не возникает на пустом месте.
Архитектура в старом, сложившемся городе должна в обязательном порядке учитывать эту городскую ментальность. Возможны два варианта: либо здание вписывается без нарушения сложившейся ауры места, гармонично подстраиваясь под общий лад. Либо новое здание кардинально меняет энергетику старого, придавая ему новое звучание. Либо (опять дуально) создавая территориальную резервацию старого духа, оставляя исторический центр нетронутым, а новый город формируя в другом месте.
Фен-шуй. Фэн-шуй (кит. “ветер и вода”) – даосское учение о использовании энергии пространства (ци, прана). Глубинное понимание взаимосвязи всего Сущего, осознание существование тонких энергий и их взаимодействия в мире позволило китайцам использовать эти знания для создания иглотерапии, энергетической гимнастики тайцзи-цюань и фэн-шуй – учения о принципах и способах энергетического взаимодействия окружающей среды и человека.
Поток энергии Саттвы проявляет себя в Мире и Вселенной, как энергия пространства или вакуума, как предпочитают говорить физики. Взаимодействуя с материальными телами, этот поток изменяется, оказывая разное влияние как на окружающее, так и на живое. Цель фэн-шуй – поиск благоприятных потоков энергии ци (праны или энергии пространства) и их использование на благо человека.
Течение энергии пространства на Земле меняется, в зависимости от разных причин. Она может создавать гармоничные или негармоничные структуры и конфигурации. Так как энергия пронизывает всё – человека, природу и вещи, то она присутствует в каждом конкретном месте, доме, участке земли или человеке. Фэн-шуй помогает выбрать лучшее место для строительства дома или захоронения, провести правильную разбивку участка.
Энергетика в каждом конкретном случае рассчитывается индивидуально. Не бывает двух одинаковых домов, как и двух одинаковых людей, потому что каждая точка пространства планеты Земля имеет свою уникальную характеристику. Для этого необходимо “чувствовать” тонкую энергию. Как всегда таких людей значительно меньше шарлатанов. Но принципы фен-шуй можно применять не будучи экстрасенсом, а просто используя знания этого учения.
Естественная архитектура
Горы – естественная архитектура в ее расширенном понимании, как искусства формообразования вообще, осуществляемая стихиями, силами природы. Здесь создание формы происходит прямым и естественным образом концентрацией вещества, образованием монолита породы. Это предельно максимальное проявление Тамаса в ограниченном объеме пространства в условия нашей Земли.
С момента образования планеты движение материковых плит земной коры приводит к постоянному распаду и формированию новых континентов. Столкновение тектонических континентальных плит сопровождается образованием гор. Стихии природы проявляют себя в этих геологических процессах творчески, превращая этим процесс горообразования в естественную архитектуру. Также как и человек своим творческим отношением превращает процесс строительства в зодчество.
Оформлением монолита пород (Тамас), заполняемых пустотой ущелий и долин (Раджас) происходит создание горных массивов. Возникает структура, Саттва, поверхностного пространства планеты. А градостроительный план природной архитектуры очень часто оказывается в руках стихии Хаоса. Так же и у человека, не смотря на попытки прагматичного мышления упорядочить процесс градостроения, вечно текучий поток жизни оказывается победителем в структурировании мест проживания людей.
Если приглядеться повнимательнее, то в созидании гор и горных ландшафтов участвуют те же принципы формообразования, что и в человеческой архитектуре и градостроительстве. И точно также можно вести речь о образах, создаваемых горными вершинами. Правда разнообразие сюжетов этого вида естественного искусства очень плотно перекликается с портретной живописью. Но ведь никто не ставит в вину портретистам бедность их формальных сюжетов.
Портретисты изображают не действие, не перипетии взаимоотношений, а личность, внутренний мир человека, его душу наконец. Так и естественная архитектура не имеет широкого выбора сюжетов, но это ограничение не означает ее ущербности. Просто эта архитектура говорит о другом. Она, если можно так выразиться, дает портреты тех энергий мира, тех стихий природы, которые занимаются ее формообразованием, которые создают основы нашего материального существования на планете.
Как и в зодчестве, в архитектуре стихий возникают свои шедевры. Фудзияма, не только гора, вулкан – это символ Японии. Дух этого вулкана стал чем-то неотъемлимым в национальном духе японцев. Гора считается священной, служит объектом туризма и религиозного паломничества буддистского и синтоистского культов. Фудзияма на протяжении многих веков является популярной темой в японском искусстве. Арарат, не смотря на все политические и территориальные коллизии (он теперь в Турции) – есть выражение духа армянского народа и достаточно явно присутствует в культуре народа.
Олимп вообще наверное все воспринимают как символ, как некий образ, забывая, что это реальная, существующая по сей день гора в Элладе. Символом рая, небесной страны народа стала мифическая гора Меру в Индии. Даже в практичной Европе с ее меркантильность, Монблан не только название вершины, а есть символ чего-то высшего. Эверест не имеет такой длительности взаимодействия с человеческим духом и не приобрел еще такого же духовного значения, но уже почти столетие является местом вожделения всех альпинистов мира.
Другим народам с естественной архитектурой повезло меньше. Но у них есть реки: Нил, Тигр с Евфратом, Хуанхе и Янцзы, Дунай, Рейн. Ощущение этих стихий природы настолько давно и глубоко пронизывает культуру и искусство проживающих там народов, что не замечать этого невозможно. Некоторым повезло больше, в Индии кроме Меру есть Ганг, в России кроме седого Урала есть Волга. Правда, диалектика мира и жизни подсказывает: кому много дается, с того много и спрашивается.
Возникновение аэрофотосъемки позволяет оценить и градостроительный аспект архитектуры гор. И если раньше круг почитателей и ценителей горной архитектуры исчерпывался лишь альпинистами, то теперь с развитие активного туризма и широкой доступностью фотографии, образы горных вершин становятся достоянием широкой публики. В отличие от человеческой, эта архитектура наглядно дает почувствовать мощь и величие творящих сил природы, открывая человеку совсем другие горизонты.
Нет абсолютно похожих друг на друга гор. Как и приличествует произведениям искусства, вершины индивидуальны и многие имеют свою персональность. Есть интуитивное понимание, что Эльбрус, Килиманджаро и даже К9 – это персональное имя, это плод творчества конкретной стихиали природы. Не вызывает удивления одухотворение гор альпинистами и любителями природы, как проявление естественного стремления человека наслаждаться, общаться с произведения искусства, созданного природой.
Кстати, как утверждают великие мистики, вполне возможно слияние архитектуры людей и архитектуры стихиалий природы. После завершения земного цикла развития человечества, люди проходившие земные пути как архитекторы, естественно будут продолжать свое творчество в иных планах Бытия. И по мере подъема их по этажам Мироздания их произведения будут все больше и больше сближаться с произведениями стихиалей природы, достигая какого-то непостижимого для нас сейчас синтеза.
Связаны между собой и внешние искусства. Выражение “архитектура – застывшая музыка” наиболее точно отражает связь и различие между этими искусствами. Архитектура есть отражение человеком в инертной материальности формообразующей функции Тамаса. Музыка есть отражение человеком в изменениях (колебаниях) материи динамики как функции Раджаса. Архитектура и музыка есть диалектически противоположные, но этим же и связанные искусства отражения бытия Мира.
Заключение
Это эссе – попытка осмыслить суть архитектуры как искусства и естественно не может претендовать на исчерпывающее описание. Это толчок к пониманию образности в зодчестве. Ибо нельзя вместить живую практику, все проявления творчества и нюансы архитектурных образов в рамки одной, даже самой правильной схемы. Так же как и нет возможности охватить все богатство зодчества одним человеческим разумом.
Трактовки архитектурных образов даны лишь для иллюстрации идей и принципов формообразования и будучи вырваны из контекста, естественно не претендуют на полноту описания. Их полное описание гораздо многограннее и содержит несколько смысловых слоев: начиная от высшего духовного уровня и вплоть до утилитарного, сиюминутного и злободневного. Очевидно, архитекторы могут сделать это лучше, чем философы.
Осознание мировоззренческих аспектов сюжетности и образности архитектуры поможет избавиться от ошибок и позволит сконцентрироваться на главном и сущностном, поднимая искусство зодчества на новую высоту. А рекламно-маркетинговые изыски в архитектуре хороши для пропаганды местного туризма и зазывания клиентов, где необходимы лишь поражающие своей эксцентрикой необычности.
Гонконгский ресторан в виде огромной яхты (эта тематика вообще крайне популярна), перевернутый дом Даниеля Шапиевски в Польше, дом Хундтервассера в Вене, дом-ботинок Махлона Хайнса, дом-корзинка Д. Лонгабергера и так далее – это все не имеет никакого отношения к искусству архитектуры. Хотя иные упражнения дают интересный эффект, позволяя отработать любопытную идею или образ. Ну и юмор тоже имеет право на существование в любом искусстве.
Современные технологии строительства, новые материалы и компьютерное моделирование дают возможность создать любую потребную форму. Это открывает большие перспективы для творчества, приближая архитектуру к возможностям монументального искусства. Тем более, что зодчество уже давно вышло из тесных рамок дворцовых и храмовых канонов и общество теперь может позволить себе использовать архитектуру в общественном и массовом строительстве. Архитектура вышла из младенческого и отроческого возраста и вступает в пору зрелости.
Вариант статьи с иллюстрациями здесь: http://copperconcept.org/ru/stati/metafizika-arkhitekturnogo-tvorchestva-posle-teksta-versiya-s-foto