“Информационный подход” (в философии) и “информационная теория эмоций” П.В. Симонова

Основные положения “информационного подхода (в философии) изложены на сайте “Философия.ру” в моей книге “Социум как единство социальной энтропии-негэнтропии“.

Суть его заключается в том он строится на философской интерпретации формулы Клода Шеннона, предложенной им в 1949 году совместно с Уорреном Уивером в “Математической теории связи” для описания “информационной энтропии”.

Родство термодинамической энтропии, обозначившееся после появления формулы Шеннона, с информационной энтропией заключается в структурном совпадении их формул. А поскольку понятие энтропии “просится” в разряд философской категории, то и потребовалось рассмотреть формулу с философских позиций. В результате появилась интерпретация формулы несколько отличная от ее практического смысла, используемого в теории связи.

Суть информационного подхода будет изложена дальше по тексту, а пока могу сказать, что философское толкование формулы Шеннона заставило посмотреть на “Информационную теорию эмоций” П.В. Симонова с критических позиций. С этого я и начну.

Анализ статьи и формулы П.В. Симонова

П.В. Симонов в своей статье “Информационная теория эмоций” (1964 г.) пишет:

“Наш подход к проблеме эмоции целиком принадлежит павловскому направлению в изучении высшей нервной (психической) деятельности мозга.

Информационная теория эмоций… не является ни только “физиологической”, ни только “психологической”, ни тем более “кибернетической”.

Оговорка “ни тем более кибернетической” может означать, что данная теория использует традиционный язык физиологии и психологии, а информационные представления, связанные с кибернетикой вводятся в теорию очень осторожно. В связи с этим возникает вопрос о том, для чего следовало использовать информационную терминологию; или что нового и более эвристичного привносили информационные представления в традиционную физиологию и психологию?

Анализ текста статьи показывает, что применение информационных представлений упрощает понимание сложности возникновения эмоций и регулирующей функции эмоций в жизнедеятельности организма через введение понятия вероятности удовлетворения потребностей.

Перечислив известные факторы, определяющие возникновение эмоций, Симонов говорит: “Но все перечисленные и подобные им факторы обусловливают лишь вариации бесконечного многообразия эмоций, в то время как необходимыми и достаточными являются два, только два всегда и только два фактора: потребность и вероятность (возможность) ее удовлетворения”.

Что в теории Симонова отвечает информационным представлениям? Первое – это использование понятия “вероятность”, которое вводится в формулу Шеннона, предложенную им для информационной энтропии. Второе – это бинарная логика эмоций, предполагающая для эмоций только два знака – положительные эмоции и отрицательные эмоции. Именно на двузначной логике построена современная вычислительная техника, и “измеримость” информации в битах.

Как же разворачивается эта простая концепция?

Симонов в своей статье пишет:

“Суммируя результаты собственных опытов и данные литературы, мы пришли в 1964 г. к выводу о том, что эмоция есть отражение мозгом человека и животных какой-либо актуальной потребности (ее качества и величины) и вероятности (возможности) ее удовлетворения, которую мозг оценивает на основе генетического и ранее приобретенного индивидуального опыта.

В самом общем виде правило возникновения эмоций можно представить в виде структурной формулы:

Э = f[П, (Ип – Ис),…],

где Э – эмоция, ее степень, качество и знак; П – сила и качество актуальной потребности; (Ип – Ис) – оценка вероятности (возможности) удовлетворения потребности на основе врожденного и онтогенетического опыта; Ип – информация о средствах, прогностически необходимых для удовлетворения потребности; Ис – информация о средствах, которыми располагает субъект в данный момент” [1].

Здесь в формуле потребность уже как бы задана; тогда хочется узнать о физиологическом, то есть о внутреннем механизме возникновения потребностей. Но об этом Симонов не говорит. Он говорит о внешних условиях возникновения потребностей: “По нашему мнению, потребность есть избирательная зависимость живых организмов от факторов внешней среды, существенных для самосохранения и саморазвития, источник активности живых систем, побуждение и цель их поведения в окружающем мире” [1].

Теперь попробуем проанализировать формулу.

“Э – эмоция ее степень, качество и знак” – тут неясно, что надо понимать под “качеством” эмоции; наверное, эти параметры должны быть взяты эмпирически? Например, Симонов говорит, что “эмоции, возникающие на базе социальных и духовных потребностей, принято именовать чувствами” [1], – то есть иными качествами, вероятно, отличными от качества эмоций, возникающих на базе физиологических потребностей. Тогда эмоции, возникающие на базе пищевых потребностей, как могут быть трансформированы, например, в чувство социальной справедливости, если использовать эту формулу? И как из формулы может быть получена “степень” [сила?] эмоций.

П – сила и качество актуальной потребности” — и снова из формулы не вытекает ни сила, ни качество потребности, а также из формулы не вытекает ее актуальность; и эти параметры должны быть получены эмпирически? .

(Ип – Ис) – оценка вероятности (возможности) удовлетворения потребности на основе врожденного и онтогенетического опыта. – Как можно получить какую-то оценку вероятности на основании того определения “прогностической” и “субъективной” [“ситуативной”?] информации, которая дается в статье?

Ип – информация о средствах, прогностически необходимых для удовлетворения потребности. Что собственно, может означать такая информация? Правда, П.В. Симонов дальше по тексту статьи дает пояснение: “Во избежание недоразумений… остановимся на уточнении употребляемых нами понятий. Термин “информация” мы используем, имея в виду ее прагматическое значение, т.е. изменение вероятности достижения цели (удовлетворения потребности) благодаря получению данного сообщения.

Таким образом, речь идет не об информации, актуализирующей потребность (например, о возникшей опасности), но об информации, необходимой для удовлетворения потребности (например, о том, как эту опасность избежать). Под информацией мы понимаем отражение всей совокупности достижения цели: знания, которыми располагает субъект, совершенство его навыков, энергетические ресурсы организма, время, достаточное или недостаточное для организации соответствующих действий и т.п.” [1]. Однако остается много неясностей, возникающих при системном подходе, когда организм рассматривается в динамике его взаимоотношения с внешней средой. Например, ситуация возникновения внешней опасности в процессе жизнедеятельности прогнозируется даже животными (например, “неофобия”), не говоря уже о человеке, и встраивается в модель осторожного поведения индивида, входя в состав того, что Симонов описывает как “знания, … совершенство навыков… и т.п.”; то есть такая информация в реальной жизни обязательно встраивается в Ип. Почему необходимо элиминировать эту внешнюю информацию в теории – непонятно. Внешняя среда может быть от природы исключительно благоприятной для жизни организмов, предлагая всем живущим изобилие пищи, воды и теплый климат, а может быть суровой. Могут ли такие разные внешние условия рассматриваться как Ип “о средствах, прогностически необходимых для удовлетворения потребности” или в формулу вводится только та информация, которая относится к организму: “знания, которыми располагает субъект, совершенство его навыков … и т.п.”, которые, совершенно очевидно, должны быть различными для разных внешних условий? И в каком тогда отношении находятся Ип и Ис, если Ис – это информация о средствах, которыми располагает субъект в данный момент?

Неясно также, почему эмоция будет нести отрицательный знак, если разность (Ип – Ис) при условии — Ип больше чем Ис, — оказывается положительной – ну, в арифметическом смысле.

Заставляет задуматься такое утверждение:

“Низкая вероятность удовлетворения потребности (Ип больше, чем Ис) ведет к возникновению отрицательных эмоций. Возрастание вероятности удовлетворения по сравнению с ранее имевшимся прогнозом (Ис больше, чем Ип) порождает положительные эмоции”.

Здесь наблюдается несколько искусственная конструкция, которая вызывает сложности при попытке использовать это положение для объяснения какой-то реальной ситуации. В самом деле “Ип больше чем Ис”, расшифровывается так, что есть “прогностическая информация” (Ип) в качестве “знания, совершенства его навыков…и т.п.”) которая принадлежит, надо думать, субъекту; и в какой-то момент есть другая информация – Ис – “информация о средствах, которыми располагает субъект в данный момент”, и которая принадлежит, наверное, тоже этому же субъекту, но по состоянию “сейчас” оказывается вдруг меньше. Это можно понимать и так: вообще субъект обладает “знанием, совершенством навыков… и т.п. в какой-то момент времени, и это есть его прогностическая информация; а вот в какой-то другой момент эта информация каким-то образом утрачивается и становится меньше прогностической. Почему? Может быть субъект что-то забыл, не учёл? Ну, да, тогда возникает отрицательная эмоция – это верно.

Для иллюстрации проблемы понимания этой схемы приведу цитату из Дж. М. Кейнса:

“Можно было бы полагать, что конкуренция между квалифицированными профессионалами, обладающими рассудительностью и знаниями выше уровня среднего частного инвестора, нейтрализует причуды неосведомленного индивидуума, предоставленного самому себе. На деле, однако, энергия и искусство профессиональных инвесторов и биржевых игроков часто направляются в иную сторону. Большинство этих лиц в действительности весьма озабочены не тем, чтобы составить наилучший долгосрочный прогноз ожидаемого дохода от инвестиций за все время их эксплуатации, а тем, чтобы предугадать немного раньше широкой публики изменения в системе взаимно разделяемых условностей как основы рыночной оценки. Их интересует не реальная стоимость какого-то объекта вложения капитала для человека, который покупает его с тем, чтобы “приберечь” его для себя, а то, как рынок будет оценивать его под влиянием массовой психологии через три месяца или через год”[2]. Вот такой реальный пример заставляет задуматься над тем, что в экономическом поведении индивида (брокера или инвестора) следует принимать за “прогностическую” (Ип) информацию, а что принимать за информацию, о “средствах, которыми субъект располагает в данный момент” (Ис)?

Но возможно, что прогностическая информация это та, которой располагает эксперт-экономист, оценивающий экономическую ситуацию, или экспериментатор, задающий условия психологического опыта для подопытного организма.

В общем – не ясно.

И еще. А что бывает с эмоциями, когда складывается ситуация равенства Ип = Ис?

Дальше.

Если рядом со словом “вероятность” в скобках помещено слово “возможность”, то как это следует понимать? Если понимать эти слова как синонимы, то здесь замечается некорректность в равноправном использовании понятий “вероятность” и “возможность”.

Представляется допустимым думать, что если речь идет о “врожденном и онтогенетическом [приобретенном] опыте”, то мозг оценивает именно вероятность а не возможность, так как в организме есть начальный опыт удовлетворения той или другой потребности с помощью уже известных средств. Тогда речь может идти о частичном несоответствии модели действия самому необходимому действию как недостаточное умение. Но это умение совершенствуется в процессе научения и вероятность реализации потребности возрастает в проекции на время. Соответственно и эмоции могут возникать только на знакомом материале, который изменяясь, вызывает трудности его использования, что изменяет вероятность совершения события в проекции на критическое время. Однако, сам знакомый материал не меняется кардинально, следовательно, совершенно новой ситуации не возникает. А в условиях уже знакомых действий речь должна идти о вероятности, так как здесь имеет место уже некоторая статистика.

Другое дело, если говорить об оценке мозгом возможности удовлетворения новой потребности. Здесь должно иметь место либо возникновение совершенно новой, а значит только социальной потребности , как например, возникновение человеческой потребности летать (если не рассматривать возможные ситуации, складывающиеся в периоды “эволюционных скачков”); либо должно иметь место совершенно новое средство удовлетворения потребности, – например, использование растительной пищи хищником для удовлетворения пищевой потребности. В этих случаях речь может идти только о возможности/невозможности, но не о вероятности.

Там где автор пишет об эмоциях на психологическом языке, – а это есть основное содержание статьи, – возражение может вызывать только некоторая неполнота в освещении психических проявлений. Но в конце своей статьи П.В. Симонов вновь обращается к формуле информационного описания эмоций:

“В трудной ситуации с низкой вероятностью достижения цели даже небольшой успех (возрастание вероятности) порождает положительную эмоцию воодушевления, которая усиливает потребность достижения цели, согласно правилу П = Э/(Ип – Ис), вытекающему из формулы эмоций”.

Если не обращать внимания на структуру этой формулы, то с психологическим описанием данной ситуации можно согласиться. Но тут же возникает вопрос – а что будет в случае, если в “трудной ситуации” не будет даже небольшого успеха.

Что же касается формулы, то с ее помощью ничего нельзя определить, если пользоваться ей, помня о правилах арифметики.

Если вспомнить о том, о чем говорилось ранее:

“Низкая вероятность удовлетворения потребности (Ип больше, чем Ис) ведет к возникновению отрицательных эмоций. Возрастание вероятности удовлетворения по сравнению с ранее имевшимся прогнозом (Ис больше, чем Ип) порождает положительные эмоции“, – и попробовать рассмотреть результат применения формулы П = Э/(Ип – Ис) арифметически, то потребность получится отрицательной, так как если Ис больше, чем Ип, – а это условие возникновения положительной эмоции, – то и эмоция и потребность получаются отрицательными, поскольку разность Ип – Ис при Ис большем чем Ипоказывается отрицательной. Но в словесном описании утверждается, что эмоция в таком случае положительна.

Или например, в случае равенства Ип и Ис эмоция, следовательно, и потребность обращаются в ноль. Это может быть и верно, но автором такой вариант не рассматривается.

Таким образом, формулой П.В. Симонова нельзя пользоваться в математическом смысле. И хотя, П.В. Симонов предупредил, что его формула “структурная”, но это не должно означать, по моему мнению, что она может игнорировать возможность ее интерпретации с математической точки зрения. Она, скорее всего, является некоей понятийной схемой, ясность которой для читателя сомнительна, может быть, из-за неоправданной экономии на тщательности объяснения.

В целом содержательная ценность статьи с физиологической и психологической точек зрения не велика. Но задачи дать полный обзор роли эмоций в данной статье, наверное, автором и не ставилась.

По-видимому, автор стремился “застолбить” новый, а именно – “теоретико-информационный подход” в объяснении возникновения и роли эмоций в соответствии с “кибернетическим бумом”, который был в начале шестидесятых годов и рождал большие надежды на объясняющую силу информационной парадигмы в общественном сознании тех лет. Об этом с достаточной полнотой описано в книге Лорена Р. Грэхэма “Естествознание, философия и науки о человеческом поведении в Советском Союзе”.

Конечно, возникает вопрос: почему П.В. Симонов не использовал формулу информационной энтропии К. Шеннона, а должен был придумывать свою. Вероятно, что он оказался перед вполне понятными трудностями ее прямого использования как об этом предупреждал Эшби: “Движение в этих областях напоминает движение в джунглях, полных ловушек” [3].

Л.Р. Грэхэм в книге отмечает, что уже к концу семидесятых годов первоначальный бум начал спадать, а в восьмидесятых “отсутствие в кибернетике ярких теоретических прорывов уменьшило убедительность ее интеллектуальной схемы как объяснения всех динамических процессов” [4].

Дмитриев В.И. писал (1989 г.): “Подход к исследованиям в других областях науки с позиций использования основных идей теории информации получил название теоретико-информационного подхода. Его применение в ряде случаев позволило получить новые теоретические результаты и ценные практические рекомендации. Однако не редко такой подход приводит к созданию моделей процессов, далеко не адекватных реальной действительности. Поэтому в любых исследованиях, выходящих за рамки чисто технических проблем передачи и хранения сообщений, теорией информации следует пользоваться с большой осторожностью. Особенно это касается моделирования умственной деятельности человека, процессов восприятия и обработки им информации” [5].

В связи с этим хочется сказать – да, все это так, однако почему “теоретико-информационный подход” оказывается привлекательным для исследователей в разных областях науки и философии? Дело видимо в том, что теория информации ввела в обиход такое понятие как “информационная энтропия”, обнаружившее свое родство с термодинамической энтропией, находящейся по своему значению на уровне философской категории. И когда это случилось (1949 г.), ученые заговорили об огромном значении для науки такого совпадения. “Возможность какой-либо аналогии или даже структурного совпадения энтропии и информации вызвало оживленные обсуждения среди физиков, философов и инженеров многих стран. Уивер комментировал: “Встречая понятие энтропии в теории связи, человек имеет право волноваться, подозревая, что он обладает чем-то основополагающим и важным”” [6] – так писал Лорен Р. Грэхэм в свой, уже упомянутой, книге.

Я в своей работе, посвященной существованию социума не посчитал возможным обойтись без анализа формулы Шеннона, и это вызвало определенные трудности в ее интерпретации. Потребовалось выйти далеко за пределы ее специального применения, чтобы в конце концов выйти на совершенно неожиданные выводы по возможности применения формулы ко всем процессам вообще, если отказаться от ее специального применения, как это принято в теории информации, а использовать ее в качестве общей понятийной схемы.

О том, как можно понимать информационную энтропию в качестве общего понятия, а не математического объекта, я излагаю ниже.

Формула информационной энтропии/негэнтропии (Формула Шеннона) как базовая символьная конструкция для описания процесса существования

“Информационный подход” (в философии) предполагает использование формулы Шеннона (формулы информационной энтропии/негэнтропии) в качестве фундаментальной символьной конструкции для описания всякой системы и ее внешней среды.

Но поскольку речь в данном тексте идет о жизни человека в социуме, о его психологии, то это описание будет приближено к физиологическим, психологическим и социологическим характеристикам человеческой жизни.

Самым общим описанием системы, то есть человека, будет рассмотрение человека в некотором объеме пространства им занимаемого и периода времени жизни, в течение которого человек живет. Тогда формула Шеннона должна быть снабжена пространственно-временными характеристиками, в пределах которых человек существует как некоторая цельность, а его существование определяется суммой событий, происходящих внутри его организма, связанными с событиями внешними самым прочным образом. Понятно, что полное описание всех событий, происходящих внутри организма невозможно. Возможно только такое, какое может предоставить “здравый смысл” и наука.

Поскольку человек, как и всякая система в нашем мире, может существовать только во внешней среде, непрерывно взаимодействуя с нею, то естественно, что всякое внутреннее движение направлено на то, чтобы происходил непрерывный процесс обмена организма с внешней средой информацией, энергией, веществом, необходимых человеку для существования его организма. И тогда пространственно-временные границы человеческого существования расширяются до тех пределов, которые понимаются как “жизненное пространство-время” человека. Понятно, что границы этого жизненного пространства-времени у разных людей будут различны. Информационные границы для любого человека будут определяться теми сведениями, которыми располагает человек об устройстве внешнего мира вообще; энергетические границы для каждого человека будут определяться пределами той среды, которая способна обеспечивать человеку поставку внешней энергии; а вещественные границы будут определяться теми вещами, которыми человек может распоряжаться на постоянной основе (или гарантированной временной основе). В условиях глобализации экономической и политической жизни границы внешней среды раздвигаются до размеров общечеловеческого пространства, когда каждый человек, где бы он ни проживал, имеет возможность использовать общечеловеческие достижения в области информации, в области освоения энергии, и в вещественном виде.

Потребности

Организм есть саморегулирующаяся система. Процесс саморегуляции довольно хорошо описан в “Руководстве” под редакцией К.В. Судакова (“Функциональные системы организма”. М. “Медицина”. 1987.). Там в частности говорится: “Благодаря динамической саморегуляции деятельности различные функциональные системы определяют необходимую для нормальной жизнедеятельности устойчивость метаболических процессов в организме и их уравновешенность с внешней средой.

Удержание различными функциональными системами разных физиологических показателей на определенном уровне, обеспечивающем нормальный метаболизм, определяет в конечном счете “постоянство внутренней среды организма”… Функциональные системы, обусловливающие своими саморегуляторными механизмами устойчивость различных показателей внутренней среды, представляют собой конкретные аппараты, обеспечивающие гомеостаз. Результаты деятельности этих функциональных систем можно рассматривать как константы внутренней среды организма. Это уровень артериального давления, температура крови, осмотическое давление, pH крови и т.д…

Различной выраженности отклонения показателей внутренней среды организма от уровня, обеспечивающего нормальный метаболизм, составляют в каждый данный момент времени внутреннюю биологическую или метаболическую потребность организма. Благодаря многогранности обменных процессов в каждый данный момент времени в организме происходит одновременное изменение ряда показателей внутренней среды. Однако всегда на лицо имеется ведущий параметр общей метаболической потребности – доминирующая потребность, наиболее важная для выживания особи, ее рода или вида, которая возбуждает доминирующую функциональную систему и строит поведенческий акт, направленный на ее удовлетворение.

Метаболические потребности живых организмов объединяются в большие группы основных биологических пищевых, половых и оборонительных потребностей, обеспечивающих выживание индивидов и продление их рода. Ведущими из них являются: пищевая потребность, характеризующаяся уменьшением уровня питательных веществ; питьевая потребность, связанная с повышением осмотического давления; температурная потребность при изменении температуры тела; половая потребность и т.д. У человека ведущее значение приобретают социальные потребности, которые возникают не только на метаболической основе, но и в результате общественного и индивидуального обучения, приобретенных знаний, моральных и правовых законов общества и т.п. …

Итак, с одной стороны, постоянная изменчивость внутренней среды, а с другой – жизненная необходимость ее постоянства. Именно эти противоречия и разрешают своей деятельностью функциональные системы благодаря саморегуляции. Любое отклонение того или иного показателя внутренней среды, а также результата поведенческой деятельности от уровня, обеспечивающего нормальную жизнедеятельность организма, вызывает цепь саморегуляторных процессов, направленных на восстановление исходного жизненно важного уровня этих показателей. Чем значительнее отклоняется адаптивный результат от уровня нормального метаболизма, тем сильнее возбуждаются механизмы, направленные на его возвращение к оптимальному уровню” [7].

Возникает вопрос, как связанно приведенное выше описание метаболических процессов с “информационным подходом”?

“Информационный подход” постулирует, что причиной всякого движения, где бы оно ни наблюдалось, является разность информационных потенциалов между информационной ёмкостью модели состояния действительности и самой действительностью. Это означает, что в любом информационном центре любой системы должна быть сформирована модель состояния (или процесса), которая и является собственно константой, с которой сравнивается действительное состояние регулируемой среды. И именно эта разность информационных потенциалов и является причиной возбуждения информационного центра системы. И это возбуждение должно быть тем больше, чем больше разность потенциалов между моделью и действительностью. И вот это положение из “информационного подхода” полностью согласуется с приведенным выше: “Любое отклонение того или иного показателя внутренней среды, а также результата поведенческой деятельности от уровня, обеспечивающего нормальную жизнедеятельность организма, вызывает цепь саморегуляторных процессов, направленных на восстановление исходного жизненно важного уровня этих показателей. Чем значительнее отклоняется адаптивный результат от уровня нормального метаболизма, тем сильнее возбуждаются механизмы, направленные на его возвращение к оптимальному уровню” (см выше).

Таким образом, можно констатировать, что актуализация потребности выражается через возбуждение информационного центра.

Если принять фундаментальность формулы Шеннона, то что в этой формуле может соответствовать возбуждению? Сама формула выражает всего лишь сумму событий, совершающихся в некотором пространстве, которое можно обозначить как системное в течение системного времени. Вид событий представлен сомножителем Pi logPi, где Pi – вероятность реализации i-того события, а log Pi – возбуждение. Такая лаконичность формулы Шеннона требует конкретизации, которая оказывается возможной в теории функциональных систем, разработанной школой П.К. Анохина. Поэтому продолжу цитирование материала из “Руководства”:

“Исходной стадией центральной организации любой функциональной системы является стадия афферентного синтеза. На этой стадии в ЦНС осуществляется синтез возбуждений, обусловленных внутренней метаболической потребностью, обстановочной и пусковой афферентацией с постоянным использованием генетических и индивидуально приобретенных механизмов памяти. Стадия афферентного синтеза завершается стадией принятия решения, которая по своей физиологической сущности означает ограничение степеней свободы деятельности функциональной системы и выбор единственной линии эффекторного действия, направленного на удовлетворение сформированной на стадии афферентного синтеза ведущей потребности организма. Следующей стадией в динамике последовательного развертывания центральной архитектоники функциональных систем, которая осуществляется одновременно с формированием эффекторного действия, является предвидение потребного результата деятельности функциональной системы – акцепторрезультата действия. На этой стадии центральной организации функциональной системы происходит программирование основных параметров потребного результата и на основе обратной афферентации о достигнутых параметрах результатов осуществляется их постоянная оценка. Деятельность функциональной системы снижается, если достигнут полноценный результат, удовлетворяющий исходную потребность организма. В противном случае, если параметры достигнутых результатов не соответствуют свойствам акцептора результата действия, возникает ориентировочно исследовательская реакция, перестраивается афферентный синтез, принимается новое решение, деятельность функциональной системы осуществляется в новом, необходимом для удовлетворения исходной потребности направлении…

Все этапы достижения полезного для организма приспособительного результата поведенческой деятельности постоянно оцениваются за счет обратной афферентации, возникающей при раздражении соответствующих рецепторов и поступающей по соответствующим афферентным нервам и гуморально к структурам, составляющим аппарат акцептора результата действия. В случае, если обратная афферентация не несет полной информации об оптимальном уровне результата, нервные клетки, составляющие акцептор результата действия возбуждаются, формируется новый афферентный синтез, совершается новое действие, и эти процессы происходят до тех пор, пока не будет достигнут необходимый организму результат и не будет получена полноценная информация об оптимальном уровне результата соответствующей функциональной системы, удовлетворяющем исходную потребность организма.

… В функциональных системах группового и социального уровней и в различных функциональных системах психической деятельности человека результат, находящийся, как правило, за пределами организма часто бывает не связан с метаболическими потребностями, хотя может косвенно их обеспечивать. Такие функциональные системы могут строится целиком функциями мозга и производной от этих функций психической и поведенческой деятельностью, обеспечивающей достижение тех или иных полезных для организма приспособительных результатов. Примером такой функциональной системы может являться производственная деятельность человека, направленная на получение социально значимого для него и общества результата, например, сборка определенных деталей на производстве, конструирование специальных устройств, написание книги и т.п.” [8].

Итак, формула Шеннона содержит в себе сумму событий вида Pi logPi, где за возбуждение следует принимать множитель logPi. Другой множитель представляет собой вероятность реализации события – Pi. Тогда свернув “структуру поведенческого акта любой степени сложности” из вида описанного в приведенной цитате в вид “вероятность реализации модели” (Pi), мы можем получить компактную символьную конструкцию формулы Шеннона, представляющую собой сумму негэнтропийных событий.

Правомерна ли такая редукция, сводящая непрерывный процесс жизнедеятельности к квантованию отдельных актов? Наверное, да, так как структура поведенческого акта любой степени сложности должна завершаться. Вспомним: “В случае, если обратная афферентация не несет полной информации об оптимальном уровне результата, нервные клетки, составляющие акцептор результата действия возбуждаются, формируется новый афферентный синтез, совершается новое действие, и эти процессы происходят до тех пор, пока не будет достигнут необходимый организму результат и не будет получена полноценная информация об оптимальном уровне результата соответствующей функциональной системы, удовлетворяющем исходную потребность организма”. Другими словами: модель действия, направленного на удовлетворение потребности должна реализоваться с вероятностью равной единице в системном пространстве-времени.

Таким образом, вся жизнедеятельность организма согласно теории функциональных систем состоит из “системных “квантов” поведенческой деятельности” (глава 5 “Руководства”), завершающихся действием, приводящем к реализации жизненных потребностей с вероятностью равной единице. Редуцируя поведенческие “кванты” к символьному описанию события в формуле Шеннона, мы получаем ее наполнение как сумму негэнтропийных событий вида “модель – реальность – ответ ДА (НЕТ)”. Тогда можно записать эту сумму событий в виде количества информации, то есть в виде той же самой формулы Шеннона только без знака “минус”:

Такая, наполненная негэнтропийным содержанием, формула не может объяснить причину возникновения возбуждения, так как событие вида “модель – реальность – ответ ДА”, заканчивающееся реализацией потребности с вероятностью равной единице математически приводит к тому, что множитель logPiприобретает нулевое значение, а это значит (в соответствии с интерпретацией) что и возбуждение оказывается нулевым, что конечно же верно, когда потребность уже удовлетворена – трудно представить себе насытившегося “до отвала” человека, который продолжал бы еще жевать (исключая патологию). Значит необходимо рассматривать негэнтропию жизненных процессов только в единстве с соответствующей энтропией. Например, в “Руководстве” читаем: “Мотивационное возбуждение усиливает деятельность нейронов, степень разброса их активности – их энтропию, что проявляется в нерегулярном характере импульсной активности нейронов разных уровней мозга. Удовлетворение потребностей, наоборот, снижает энтропию нейронов. Удовлетворение доминирующей потребности переводит нерегулярную активность нейронов различных уровней мозга, обнаруживающих пачкообразную ритмику, на регулярную” [9].

Таким образом, обнаруживается необходимость рассматривать все процессы в их диалектическом единстве – в единстве энтропии/негэнтропии.

Вообще-то, как известно, первичным с прочной основой фундаментальности зародилось в научном и философском дискурсе понятие “энтропия”, а понятие “негэнтропия” это уже понятие производное от энтропии, сделанное через отрицание. “Краткий словарь по философии” (1982г.) определяет: “Количество информации математически тождественно энтропии того или иного объекта, взятой с обратным знаком. Энтропия характеризует меру хаотичности, неупорядоченности системы. Следовательно, информация может быть представлена как отрицательная энтропия (или негэнтропия) системы”.

К этому определению надо относиться осторожно. Дело в том, что в реальной жизни никогда энтропия “того или иного объекта” не может быть представлена в виде адекватного количества информации, то есть в виде негэнтропии, так как это означало бы достижение нашего полного знания об объекте, достижение полной истины или существование действительных объектов с вечными, неизменными и совершенными свойствами, что невозможно в принципе. Хотя относительное и адекватное соответствие энтропии и негэнтропии может наблюдаться, например, при строительстве организма в точном соответствии с проектом (ДНК), когда проект как информационная негэнтропия является энтропией по отношению к негэнтропии действительности строительства организма.

Поэтому, анализируя цитату из “Руководства”, необходимо иметь в виду, что “нерегулярная активность нейронов мозга” как энтропия не может целиком и полностью переходить в “регулярную”, то есть в негэнтропию; потенциально всегда сохраняется возможность новой нерегулярной активности нейронов мозга в случае возникновения иной (новой) потребности также, как и в случае задержки удовлетворения актуальной потребности из-за каких-то препятствий.

Такая внутренняя энтропия информационного центра, не только обеспечивает возможность поиска адекватных внешним обстоятельствам моделей поведения, не только обеспечивает возможность модернизации существующих моделей и возникновения новых, но она-то и объясняет возникновение “мотивационного возбуждения” тогда, когда формулу Шеннона будем рассматривать в ее единстве как формулу энтропии/негэнтропии.

Энтропия/негэнтропия

Для наглядности рассмотрения формулы Шеннона надо обратиться к графику взаимозависимости величин, входящих в формулу.

Рис. 1. График взаимозависимости величин, входящих в формулу Шеннона.

На графике по горизонтальной оси отложены величины вероятностей событий P;

по вертикальной оси отложена вся сумма всяких событий – это кривая синего цвета (H/I);

по вертикальной оси отложена динамика индивидуального события – кривая зеленого цвета, которая соответствует сомножителю P_i LogP_i;

по вертикальной оси отложены величины “возбуждений” индивидуальных событий – кривая красного цвета (в формуле это множитель LogP_i).

Беглый анализ графика рождает очевидные чисто теоретические выводы.

Кривая энтропии/негэнтропии симметрична относительно средней точки, которая расположена в месте, где вероятность события равна 0,5. Это дает право предположить, что правая часть графика энтропии/негэнтропии составляет то, что можно назвать “жизненным субстратом”. То есть, в правой части графика отложены все те события, которые системой-субъектом управляемы. Это в свою очередь означает, что те жизненные потребности организма, которые в процессе жизнедеятельности реализуются, составляют собственно жизнь. А реализоваться потребности могут через применение моделей действия, через применение умения. У человека, живущего в социуме, в очень значительной части эти потребности оказываются социальными – путем реализации моделей труда принятых в социуме, человек получает вознаграждение за труд и на него обменивает тот набор необходимых реализаций своих потребностей, который принят в социуме, и который с той или иной полнотой обеспечивает жизнь человека и его воспроизводство (внутренние взаимоотношения в семье или в социальных группах квазисемейной организации, также как натуральное хозяйство могут быть рассмотрены отдельно). Тогда возникает право говорить о социальной негэнтропии, в пределах которой все жизненно важные (социальные, а следовательно, и биологические) потребности удовлетворяются в до критических пределах пространства-времени его жизни.

Обращает на себя внимание кривая “возбуждения” (log P_i), соответствующая негэнтропийной области (правая часть графика); она нигде не выходит за пределы кривой негэнтропии и образует, скажем так, “нормальный эмоциональный фон” жизни. Если на вопрос “Как дела?”, близкий нам человек отвечает – “нормально”, то это как раз и означает, что ни одно i-тое событие нормальной социальной жизни не выходит по своей эмоциональной значимости за пределы социальной негэнтропии.

Левая часть кривой энтропии/негэнтропии характеризуется тем, что здесь находятся события случайные, вероятность совершения которых не позволяет включать их в состав социальной негэнтропии или человек вообще не рассматривает возможность перевода таких событий в управляемое состояние. И мы здесь имеем дело не с вероятностью реализации моделей действия, а всего лишь с возможностью/невозможностью перевода случайных событий в управляемое состояние. Тогда возникает право говорить об энтропии жизни как о сумме самых разных событий – враждебных, нейтральных или благостных, существующих в информационном пространстве индивида – в его информационном восприятии действительности (наблюдении), памяти и воображении, а не в пространстве его непосредственного взаимодействия с внешней средой. Свойство редкости позволяет отнести к социальной энтропии также “экзотические” виды человеческого поведения и редкие образцы материальной культуры как произведения искусства – “элитные” образцы архитектурных сооружений или технических устройств эксклюзивного исполнения и употребления.

Обращает на себя внимание то, что кривая “возбуждения” (logP_i) на энтропийном участке графика везде выходит за пределы кривой энтропии. Но кроме того, что возбуждение имеет значительную величину, оно еще и биполярно, – то есть оно не определено по знаку эмоции и мы не всегда знаем, а часто совсем не знаем, что нам ждать от случайного события – добра или зла. Таким образом, на графике ясно видно, что энтропийная сторона жизни иррациональна, насыщена возбуждением (чувством), которое имеет двойственную природу по знаку эмоции, а величина возбуждения оказывается тем сильнее, чем реже может наблюдаться какое-то событие. Энтропийная область это не область знания, а область предположений, неясных ожиданий, “черной” и “белой” зависти, веры и фактов деградации социальной негэнтропии (например, социальных катастроф).

В определенном смысле можно сказать, что правая область графика кривой энтропии представляет собой материальную сторону социальной жизни общества или ее цивилизацию, а левая область графика кривой энтропии представляет собой то, что принято называть духовной стороной социальной жизни или еекультуру, которая в таком объеме насыщена событиями зла в равной мере с событиями добра.

До сих пор об эмоциях нигде не говорилось, а речь везде шла о возбуждении. И это согласуется с самой структурой формулы Шеннона, относящейся к области негэнтропии, когда возбуждение независимо от полярности просто “запускает” поведенческий квант, который заканчивается удовлетворением. Это верно и для случаев, когда поведенческий квант (серия квантов) направлены на избегание опасности. Удовлетворение от удачно завершенного кванта действия “снимает” возбуждение, что ощущается в виде положительной эмоции. Но в случае, если модель действия не приводит к реализации жизненной потребности, что в социальной жизни может очень часто иметь место в силу того, что модели социального ожидания постоянно совершенствуются и усложняются (завышенные потребности), а также в силу того, что различные социальные механизмы (технические в том числе) могут отказывать в работе, то вместо ожидаемого ответа ДА в “кванте” поведенческой деятельности происходит инверсия ответа на противоположный знак – НЕТ. Тогда по закону математического обращения знака негэнтропийное событие переходит в область энтропии, и этот процесс сопровождается возникновением отрицательной эмоции. В таких случаях обычно говорят о “росте социальной энтропии”, хотя правильнее было бы подчеркивать, что этот рост происходит за счет деградации социальной негэнтропии, так как сам по себе рост социальной энтропии не несет однозначного отрицательного знака; рост социальной энтропии может происходить и за счет таких событий, возможность использования которых в составе социальной негэнтропии вполне достижима и может рождать положительные эмоции ощущения “полноты жизни” (например, появление новых товаров на рынке).

Соглашаясь с И.П. Павловым в том, “что нервные процессы полушарий при установке и поддержке динамического стереотипа есть то, что обыкновенно называется чувствами в их двух основных категориях – положительной и отрицательной, и в их огромной градации интенсивностей” [1], для использования понятия “эмоции” в контексте данной статьи, надо отметить, что есть и некое усредненное состояние психики – удивление. Здесь логика становится трехзначной.

Удивление рождает возбуждение, не имеющее положительной или отрицательной характеристики, может быть в силу некоторой отстраненности от неожиданного события, которое не рождает для данного человека необходимости отвечать на этот новый “вызов” со стороны внешней среды. И этот вид эмоции может служить запускающим моментом для любознательности (или просто любопытства) – для исследования неожиданного явления, хотя и с определенным опасением за последствия, но не настолько сильным, чтобы получился однозначный запрет на исследовательскую деятельность. Другими словами удивление это эмоция в состоянии неустойчивого равновесия, готовая в любой момент времени превратиться как в положительную так и в отрицательную – своеобразное “лезвие бритвы” – триггер.

Кривая PilogPi как воля

Исследовательская деятельность совершается не “с чистого листа”. У человека уже есть какой-то набор моделей, который он может применять по приблизительной аналогии и к новому явлению, стараясь получить ответ о возможной управляемости этого явления. Первые же успехи в управлении новым явлением ложатся в банк данных, способных формировать устойчивую модель управления этим новым явлением. Вместе с формированием новых моделей управления новым явлением растет и величина вероятности эффективности этих моделей. И вот тут оказывается интересным рисунок кривой “события” – сомножителя Pi logPi – на графике.

Эта кривая может быть интерпретирована с точки зрения информационного подхода как человеческая воля. И на графике видно, что величина воли находится в зависимости от возбуждения и от величины вероятности реализации жизненного события. При этом когда реализация жизненного события совершается с вероятностью близкой к единице, “возбуждение” незначительно, а в пределе (Pi=1) равно нулю. Понятно, что высокая вероятность реализации жизненного события зависит от человеческого умения в управлении этим событием, хотя бы достигнутого путем применения усилий прошлых поколений по организации общественной жизни (надежное жилье, надежная техника и др.). Поэтому надежная жизнь рождает скуку. Очевидно, что человеческое умение или предопределенность физического события определяются тем количеством информации, которое оказывается задействованным в умении или в подготовке физического события тогда можно записать, что P = I, где I – количество информации, определяемое формулой Шеннона, взятой с обратным знаком.

На графике видно, что некоторая “ненадежность” жизни придает ей эмоциональный фон чередования отрицательных и положительных эмоций, возникающих от “мелких” жизненных проблем, завершающихся их успешным преодолением. Это делает жизнь “интересной”. Но возможность решения этих проблем не должна быть ниже чем вероятность 0,5 в пределах критического пространства-времени, иначе, как видно из графика, эмоциональное возбуждение выйдет за пределы кривой энтропии, что можно представить как образование сильной доминанты проблемной ситуации, которая может закончиться нахождением “нестандартного” решения, а может закончиться “застойной доминантой” [10] или “усвоенной беспомощностью” [11].

При “нормальной” жизни возбуждение, соответствующее i-тому событию, в свое время запускает модели управления текущим процессом жизни, обеспечивая некоторый избыток времени для занятия исследованием нового явления. А вот исследование нового по мере нарастания возможностей управления этим новым от близкой к нулевой вероятности до вероятности равной 0,37 сопровождается нарастанием воли, которая оказывается максимальной вот в этой точке. Вот на этой точке – вероятность реализации события равна 0,37 – начальное умение по управлению новым событием и эмоциональное возбуждение достигают своей максимальной величины (феномен “неофитов”), и можно уже говорить, что с этого момента новое завоюет себе место в индивидуальной жизни как еще один вид умения, а в социальной жизни как еще одно средство жизнеобеспечения в пространстве цивилизации.

Говоря о понятии воли и рассматривая вопрос о величине вероятности реализации события управления действительностью (или реальностью), которая графиком устанавливается как вполне определенная величина (0,37) мы оказываемся перед трудностью числового определения этой величины. В самом деле – как можно определить индивидуальное профессиональное новое умение в виде, например, “процентов умения” или в виде вероятности успеха в новой профессиональной деятельности? Картина получаемая на графике в точке максимальной воли показывает, что в этой точке “возбуждение” (logPi) имеет довольно сильный выброс за пределы кривой энтропии, следовательно, субъективная самооценка будет эмоциональной, то есть по определению, необъективной в смысле ее априорной полезности. Это обстоятельство, кажется, может лишить ценности понятийную схему, основанную на понятии воли как символа в составе формулы Шеннона. Но разве в действительности самой жизни можно найти какие-либо объективные критерии, которые могли бы достаточно надежно прогнозировать результат хода творческого процесса с исключительно положительной оценкой? Вот как описывает процесс принятия решения предпринимателем Дж. М. Кейнс: “Вероятно большинство наших решений позитивного характера, последствия которых скажутся в полной мере лишь по прошествии многих дней, принимаются под влиянием одной лишь жизнерадостности – этой спонтанно возникающей решимости действовать, а не сидеть сложа руки, но отнюдь не в результате определения арифметической средней из тех или иных количественно измеренных выгод, взвешенных по вероятности каждой из них. Предпринимателям остается лишь изображать деятельность, которая якобы направляется в основном мотивами, сформулированными в их собственных планах на будущее, каким бы искренними и правдивыми они ни были. Лишь в немного большей степени, чем экспедиция на Южный полюс [во времена Кейнса – полная неопределенность], предпринимательство основывается на точных расчетах ожидаемого дохода” [12].

Таким образом, остается согласиться с предположением, что в индивидуальном сознании оценка вероятности реализации проектируемого события происходит скрытно от сознания в виде подсчета числа прошлых удачных (или неудачных) действий, которые в операционное сознание могут извлекаться только с усилием, а в своей естественной форме представляют интуицию.

В производственных отношениях проблема решается путем экспертной оценки, осуществляемой со стороны руководства или со стороны независимых экспертов. Возникновение нового и его утверждение в социальной жизни в качестве тотального – всегда мало предсказуемо. Поэтому, вероятно, придется смириться с неоднозначностью оценки результата творчества из-за трудно определяемой величины вероятности управляемости индивидуального нового процесса; но зато открывается возможность определения “возбуждения” как своеобразного гаранта того, что индивидуальное творчество не прекратится на пол-пути к полному успеху.

Здесь возникает необходимость дать еще одну интерпретацию множителю logP в формуле Шеннона.

Возбуждение как время

Помимо того, что кривая logP на графике понимается в “информационном подходе” как кривая “возбуждения”, она же может пониматься и как кривая времени(философское определение времени дается в другой работе – в “Социум как единство социальной энтропии-негэнтропии”, где возбуждение идентифицируется с понятием “время”). Дело в том, что всякое жизненное событие можно представить себе как событие вида “точка-момент” – пространственно-временной акт. Например, с момента пробуждения от сна и вхождения в действительную жизнь человек начинает совершать целый ряд предписанных “рутиной” жизни действий – одевание, умывание, завтрак, сборы на работу и т.д. Каждое из этих действий начинается с “возбуждения” инициирующего именно то действие, которое непосредственно с ним связано; и пока это действие длится в виде “кванта” действия вида “модель – реальность – ответ ДА” как операция с пространством жизни, общее время жизни “срабатывается” в этом кванте, а возбуждение не спадает до тех пор, пока действие не будет завершено. По мере того, как квант действия близится к завершению с очевидным успешным результатом, возбуждение, относящееся к данному действию начинает спадать (время этого действия исчезать), но зато возникает возбуждение (возникает время) следующего действия. Таким образом возбуждение, инициирующее действие, выступает как аналог составляющей времени в едином пространственно-временном акте действия. Ну, а общее время жизни “срабатывается” в последовательной серии квантов необходимых и свободных (бесполезных) действий.

В силу того, что “нормальная” текучка цивилизованной жизни представляет достаточно хорошо отрегулированный процесс, то есть процесс с относительно высокими значениями вероятностей совершения обычных жизненных действий, то соответственно значения множителей logPi оказываются незначительной величины, не доходящих до границ кривой энтропии, что можно понимать как образование “свободного времени”. В самом деле, всякий кто утром собирается на работу “как обычно”, тот знает, что он одновременно может думать о других проблемах, а это означает, что время этих других проблем занимает то, условно говоря, “свободное время”, которое образовалось как излишек в результате хорошо организованной рутины жизни. Понятно, что в случае сбоя регулярности обычного процесса возникает возбуждение на точке сбоя и “свободное” время исчезает, замещаемое временем решения проблемы сбоя – возникает доминанта (Ухтомский), которая может быть временной и бесследной при успешном решении проблемы или оставлять длительный след опасения за случайное повторение нежелательной ситуации, если проблема была решена небрежно.

Подводя итог рассуждениям о времени, можно сказать, что гарантом или показателем интенсивности творческого процесса выступает то время, в течение которого творческая мысль и действие работают с такой интенсивностью, что не только используют все наличное “свободное” время жизни творца, но и способны подавлять времена (возбуждения) некоторых даже жизненно важных событий, кроме самых необходимых.

Творческий процесс даже в индивидуальном проявлении может быть внешне определим по тому объему времени, который расходуется на решение творческой проблемы (иногда на это тратится все условно “свободное” время всей жизни). А кривая возбуждения (logPi) на графике может наглядно показать, как доминирующее возбуждение подавляет процесс реализации других потребностей.

Что же касается социума, то образование новой ветви цивилизации может быть прослежено достаточно определенно статистически, и тогда “вероятность” события получает свое математическое выражение. В социуме вероятность того, что новое находится на “пике” социальной воли может быть подсчитано, например, как число потребителей новых товаров или услуг. Если 37% данного класса потребителей уже стали использовать новые товары или услуги, то это означает, что цивилизация уверенно замещает культуру редкости этих средств (если в 37% населения пользуется мобильной связью или компьютерами, то вероятность их тотального использования резко взрастает). Вообще, представляется, что в статистических системах увеличение величины вероятности достижения определенных состояний однородными элементами до величины 0, 37 позволяет предположить об образовании закона, по которому и вся система перейдет в это состояние (например, кристаллизация). Не эта ли “магическая” цифра – вероятность события равная 0, 37 – определяет свойства “странного аттрактора” или температуру теплокровности?

Итак.

Беглый образный и очевидный анализ графика взаимозависимости величин, входящих в формулу информационной энтропии (формула Шеннона) показывает, что ее применение к рассмотрению жизни дает удобную и компактную понятийную схему, которая связывает взаимными зависимостями основные характеристики поведения живого организма в отношениях с внешней средой, Эта схема предписывает рассматривать все системы в их неразрывном двуединстве как энтропию/негэнтропию. С этой точки зрения внешняя среда для организма в соответствии с математической структурой формулы информационной энтропии оказывается суммой событий, вероятность совершения которых имеет самую разную величину и причинность. Часть событий организмом управляется в том смысле, в каком жизненные потребности организма удовлетворяются с вероятностями близкими к единице или равными единице. Эта часть событий представляет собой негэнтропию внешней среды, которая, собственно говоря, и обеспечивает жизнь организма. Таким образом, график можно разделить на две части: левая часть — энтропия; правая часть – негэнтропия.

По отношению к событиям левой части графика действий со стороны организма не совершается или совершается случайно или эпизодически (съездить на рыбалку, сходить в кино или театр, подняться в горы) – это “жизненный энтропийный фон”. Чаще внешние события неожиданно вторгаются в устойчивый негэнтропийный процесс жизни, рождая возбуждения различной силы и поляризации (добро-зло).

События в правой части графика это события необходимого действия организма по отношению к внешней среде, которые могут быть представлены как “кванты” действия (или “информационные акты”) вида “модель – действительность – ответ ДА (НЕТ)”. Инициация событий происходит через “возбуждение” информационного центра организма, а сами события имеют направление от субъекта действия во внешнюю среду. Картина возрастания-спада возбуждения в зависимости от величины вероятности реализации события представлена на графике кривой красного цвета, изображающей динамику множителя logP в формуле Шеннона. Совершенно очевидно, что значение возбуждения в существовании любой системы очень велико.

Это то, что видно на графике.

Теперь о том, чего на графике нет.

“Возможность” или “вероятность”?

Левая часть графика, которую я предлагаю считать областью энтропии, сформирована также, как и правая часть графика, математической структурой формулы Шеннона, где вероятность обозначена символом P. Однако, понятия “вероятность” для этих диалектически противоположных областей также должны отличаться. (Для тех, кто будет пристрастно относиться к терминам “вероятность”, “математическая вероятность” я рекомендую обратиться к книге Б. Рассела “Человеческое познание: его сфера и границы” (М. “Республика”. 2000. Часть пятая. “Вероятность”)).

Поскольку “энтропия/негэнтропия” относятся как “возможность/действительность” постольку и понятие “возможность/вероятность” действительности необходимо определять на графике в соответствии с их “законными” областями. Таким образом, в левой части графика в качестве вероятности должно рассматривать только дихотомическую возможность отнесения событий во внешней среде к их управляемости или неуправляемости со стороны организма (“добро/зло”, “это/не это”, “свой/чужой”). А переход возможности в вероятность действительности, наверное, надо считать в том месте графика, где условная математическая вероятность выражена величиной 0,37. Но поскольку в этой точке “возбуждение” (log Pi) сильно выходит за пределы кривой энтропии, такое событие следует считать не нормальным и временным до тех пор, пока умение по управлению таким событием не достигнет величины его удовлетворительной управляемости. Это значит, что управляемость нового события в перспективе развития не должна занимать больше времени, чем его существующие альтернативы, а результат деятельности такого события должен быть более эффективным в количественном или качественном отношении. Например, возможность воздухоплавания при отсутствии управляемых средств, представляет собой энтропию возможности/невозможности, “заряженную возбуждением” значительной величины как ее отрицания, так и положительного развития. А первые полеты на примитивных аппаратах свидетельствуют о начальной низкой управляемости этого события с соответствующей низкой начальной величиной вероятности успешности этого нового события. До первого полета существует только возможность/невозможность события такого рода, а уже после первого полета можно говорить о вероятности управляемости таким событием. После достижения условной величины вероятности от нулевого уровня управляемости этим новым событием до уровня 0, 37 можно говорить о том, что это новое событие станет обычным транспортным средством с низким уровнем времени (logP) при пространственных перемещениях.

Теперь что касается правой части графика.

Как определяется вероятность совершения негэнтропийного события, то есть его управляемость. В обыденном понимании высокая вероятность управляемости какого-то события определяется умением организма по управлению управляемым событием.

Само умение можно представить как динамическую информационную модель события, включающую в себя не только понимание процессов, происходящих во внешней среде представленной объемом данного события, но и внутренними возможностями организма (внутренней энтропией) преобразованными таким образом, что эти возможности реализованы в определенной организации (негэнтропии), уже имеющей определенный опыт управления таким или очень сходным событием. Само по себе понимание события, то есть знакомство с чисто информационным его описанием с последовательностью управляющих действий со стороны “оператора”, что иногда называют знанием, не является гарантом успешной управляемости события со стороны организма, так как не рождает внутреннего возбуждения (“эмоционального потенциала”); это понимание всего-лишь увеличивает возможность успешной управляемости событием; а подлинное знание возникает тогда, когда информационная модель управления реализуется в действительном процессе, рождающим возбуждение в процессе управления (logP) закрепляющий в памяти ряд успешных-неуспешных действий по управлению событием через положительно-отрицательные эмоции. Поэтому информационное описание технологии какого-либо действия сделанное со всеми подробностями, касающимися последовательности действий по управлению событием и времени продолжительности отдельных операций (информационная негэнтропия) является все-таки энтропией по отношению к действительности, так как оказывается неизвестной величина возбуждения, которая может оказаться слишком завышенной в каждой серии неизвестных предстоящих действий (“предстартовая лихорадка”) в процессе реализации такой модели, или слишком заниженной (самоуверенность). Поэтому представляется необходимым для определения величины вероятности управляемости события использовать в качестве информационной модели формулу Шеннона в виде количества информации, то есть в виде энтропии действительности, но взятой с обратным знаком.

Тогда вероятность P совершения управляемого события будет равна количеству информации, заключенном в информационном центре управляющей системы (ЦНС организма) определяемому по формуле Шеннона, полностью соответствующей внешней энтропии подлежащей преобразованию в трудовой операции.

Преимущества такого определения величины вероятности управляемости события заключаются по сравнению с “бесстрастным” описанием, в том, что в описание с помощью формулы Шеннона “встроена” эмоциональность в виде множителя logPi, которая заранее до всякого опыта показывает, что любой сбой на каком-то i-том промежуточном этапе реализации события может быть проблемным с соответствующим эмоциональным возбуждением, способным изменить время течения управляемого события вплоть до его остановки.

Это чисто теоретическое положение выполняется на практике, например, тогда, когда для оператора какого-то производственного процесса составлена подробная технологическая карта с определением точного времени выполнения отдельных действий в их последовательности; а точная величина периода времени исполнения той или иной операции определяется статистически на основе реальных процессов (система “канбан” в японской автомобильной промышленности). Это нормативное время и играет роль показателя возбуждения, величина которого оказывается нулевой в случае если оператор способен выдерживать норму времени выполнения операции; соответственно, когда оператор не успевает выполнить операцию в срок, возникает возбуждение, называемое в психологии “фрустрацией”.

Возвращаясь к теории можно сказать, что вероятность совершения события, расположенного в правой области графика формулы может быть даже количественно подсчитана на основании статистики выполнения производственной операции индивидуальным оператором как отношение всех успешных действий к числу его не успешных действий в пространстве-времени производственной операции.

Разность информационных потенциалов

Сама по себе формула Шеннона, естественно, не рождает понятия о причине какого-либо движения. Но она требует того, чтобы с ее помощью можно было определить причину движения, психического в том числе.

Философ Лапшин определяет причину развития как “страдание” от противоречия между “сущим и должным”.

При этом мы понимаем, что “сущее” это то состояние внешней среды которое мы можем описать как “энтропия действительности” в ее самых разных состояниях по отношению к потребностям организма, а “должное” как такое ее состояние, которое рождает управляемость внешней среды в направлении реализации потребностей организма, то есть как негэнтропия действительности, в которой события представлены информационными актами (квантами действия) вида “модель – действительность – ответ ДА (НЕТ)”.

В целом по отношению к энтропии жизни негэнтропия ее управляемой области представлена очень незначительной частью. Но и эта незначительная часть до применения к ней моделей действия представляет собой энтропию “сырья”, которое подлежит преобразованию в последовательной серии квантов действия, предписанных информационной моделью этого преобразования.

Собственно организменные потребности актуализируются (возбуждаются) разностью информационных потенциалов в механизме гомеостаза, представляющую собой разность между константами различных физиологических параметров: “Это уровень артериального давления, температура крови, осмотическое давление, pH крови и т.д…” (см. выше раздел “Потребности”) — и их действительного состояния, изменяющегося в процессе жизнедеятельности организма, а также меняющимся уровнем содержания гормонов в крови, которые формируют характер полового поведения и связанное с ним поведение, обеспечивающее выращивание потомства, – создание жилья, забота и воспитание потомства. Социальное поведение человека, конечно, сильно усложняется и усложняется так, что эти “низовые” механизмы образования разности информационных потенциалов уходят в тень, а на первый план выходят как совершенно самостоятельные социальные потребности. Однако, скрытая связь с физиологией прочно сохраняется – социальное (или асоциальное) поведение в значительной степени определяется уровнем гормонов в крови, который изменяется не только от внешних причин вызывающих реакцию организма на “внешний вызов”, но и природными колебательными процессами в их концентрации. Социальные модели и внешней среды, и модели ее преобразования являются сильно развитой и очень усложненной формой базовых физиологических потребностей, когда, например, потребность в пище удовлетворяется через управление сложнейшей общественной системой сельскохозяйственного производства (на каждом ее элементном участке и в целом), связанной прочными связями со всеми другими областями человеческой информационной, энергетической, транспортной и вещественной деятельностью. На этом уж очень высоком уровне управления реализацией потребностей, ставших социальными, действуют такие же механизмы образования разности информационных потенциалов между моделью ожидаемого состояния внешней среды и ее действительным состоянием, как и на “низовом”. И если на низовом уровне действует разность информационных потенциалов между какой-то физиологической константой и действительным состоянием этого параметра внутри организма, то на социальном уровне разность информационных потенциалов образуется между “константой” состояния какой-то социальной связи и ее действительным состоянием в социальной среде. Например, если результат производства сельхозпродукции продавался в прошлом на свободном рынке по какой-то цене, в соответствии с которой производство сельхозпродукции оказывалось рентабельным, то эта цена становится “константой”, с которой сравнивается цена продажи в настоящем, а разница в ценах на продукцию “в прошлом” и “настоящем” и есть разность информационных потенциалов, которая рождает эмоциональное возбуждение положительной или отрицательной полярности в зависимости от знака этой разности; или исправное состояние технических средств сельского хозяйства является константой, от сравнения с которой рождается возбуждение в случае поломок техники. Простота определения разности информационных потенциалов в денежных единицах обманчива; за этой простотой стоят сложные экономические процессы, изучаемые наукой экономикой (например, в части образования цены вообще, цены самих денег и устойчивости этой цены, а также отношение цены и стоимости как негэнтропии/энтропии), состояние которой само являет пример возникновения довольно значительной разности информационных потенциалов между сущим и должным, так как экономическая наука до сих пор не может рождать удовлетворительных понятийных, а значит, и действенных схем избежания экономических кризисов, порождающих инфляцию, которая искажает действие денежной модели, или безработицу как резкое изменение социальной константы. И вот в таких сложных случаях определение разности информационных потенциалов может быть выражено только в “натуральных” понятиях, составляющих структуру модели экономического понимания и соизмерение их с “натуральными” действиями экономических субъектов, представленных как энтропия/негэнтропия соответствующими формулами Шеннона. И само собой разумеется, что “натуральные” производственные, обменные или политические процессы, рождающие разность информационных потенциалов, необходимо должны измеряться в виде количества информации, заключенного в социальной модели и в самом производственном, обменном или политическом действии, когда формула Шеннона наполняется событиями в их натуральном выражении, а множитель log Pi каждый раз по каждому i-тому событию показывает величину эмоционального возбуждения в случае рассогласования между сущим и должным.

Принцип формирования модели

Модели внешней среды, формирующиеся в каком-либо информационном центре, образуются в двух так сказать измерениях – во времени и в пространстве.

Формирование модели по оси времени происходит как рост индивидуального информационного потенциала на основе собственного для индивида понимания того, что происходит во внешней среде и собственных попыток управления этой внешней средой с использованием генетических моделей. Этот процесс характерен для организмов, не имеющих групповой организации и для детей до определенного возраста (предположительно до двух лет). С некоторого возраста формирование моделей у человека начинается с участием пространственной составляющей – с участием взрослых и продолжается всю жизнь. В этом случае модели собственного понимания действительности и собственного умения сравниваются с моделями понимания и умения других людей, рождая разность информационных потенциалов, называемую в просторечии “завистью”. Возбуждение, которое образуется в результате разности информационных потенциалов по оси времени, оказывается по энтропийной схеме биполярным – может носить положительный потенциал в случае единовременного успеха; и может носить отрицательный потенциал в случае единовременного поражения. В первом случае происходит подтверждение правильности используемой модели и ее закрепление в виде основы кванта поведения; во втором случае – при получении ответа НЕТ в стандартном кванте действия происходит сначала резкое “перевозбуждение”, результатом чего служит “сверхусилие” в действии (усиление физического действия до насилия, энергетического действия с помощью денег до “взятки” или “повышение тона” до крика в словесном действии); если в результате применения сверхусилий успех достигается, то такая модель может тоже закрепляться в памяти, но она оказывается заряженной неудовлетворенностью, требующей последующей модификации; если же и в результате применения сверхусилий квант действия не реализуется, то следует отрицание выбранной модели и ее остановка на время или постоянно. Очевидно, что исключительно индивидуальная линия формирования модели – по оси времени, очень ограничивает развитие организма (судьба “маугли” Амалы и Камилы). Преодолеть это ограничение помогает окружающая среда, и не только социальная – даже неорганическая природа может рождать некоторые аналогии для выработки моделей индивидуального поведения. Тем более пример и обучающее участие более развитых сверстников и взрослых помогает преодолеть отрицательный барьер индивидуальной неудачи и помогает освоению более сложных моделей поведения.

Как бы то ни было, но интегрированная временно-пространственная информационная емкость модели индивидуального поведения как правило возрастает, и в течение индивидуального времени жизни, и в расширении пространства управления жизнью.

Некоторая асимметрия, которая может наблюдаться в доминировании линии времени (опора на собственный опыт) или пространственной линии (опора на внешний опыт) при формировании модели, рождает, по-видимому, особенности “интравертированного” и экстравертированного” типов характера человека.

Динамика увеличения умения требует расширения пространства управления и переноса управляющих воздействий на иное пространство и на достижение более длительных периодов сохранения свойств управляемого объекта – стремление к достижению большей надежности объектов управления. Разность информационных потенциалов между “завышенной” моделью внешней среды рождает возбуждение, побуждающее к ликвидации этой разности. Момент достижения относительного равенства информационной емкости модели и показателей внешней среды в процессе управляющего действия по изменению состояния этой среды в направлении указанном моделью, вызывает удовлетворение как реакцию организма на спад напряжения возбуждения. Этот спад возбуждения и понимается иногда как положительная эмоция. (Когда писались эти строки, в интернете транслировалась картинка из центра управления полетом марсохода “Curiosity” в момент его “примарсения”. В зале царило напряженное ожидание решительного момента. Когда аппарат успешно коснулся и утвердился на поверхности планеты Марс, в зале поднялось бурное ликование).

Разность информационных потенциалов между моделью индивидуального поведения и суммарной информационной емкостью окружающей среды имеет биполярную направленность по ее ликвидации. Один вектор направлен на собственное совершенство, на все большее и большее усложнение собственных моделей управления внешней средой; другой стремится свести состояние окружающей среды до уровня собственных возможностей, определяемых консервативной моделью поведения.

Совершенствование собственных моделей управления внешней средой происходит за счет использования сферы внешней энтропии, которая наполнена событиями ранее не управляемыми или управляемость которых неудовлетворительна, или хорошая управляемость некоторых событий относится к иным системам и видам деятельности, но предполагается возможность перенесения этих способов в другой вид деятельности.

Процесс совершенствования моделей заключается в том, что в консервативную модель поведения, если она уже обеспечивает наличие свободного времени, добавляется понимание потенциальной возможности использования ранее не используемых энтропийных событий в качестве управляемых и действие, приводящее к тому, что понимание оказывается верным в том смысле, в каком предполагаемая управляемость нового события оказывается достижимой в процессе применения действия. Например, консервативная модель использования конной тяги во внутригородских перевозках рождает проблемы управляемости по избытку энтропии отходов – навозные кучи грозят захламить город в случае интенсивного роста перевозок на конной тяге. Есть факты внешней социальной энтропии использования двигателей внутреннего сгорания в других областях человеческой деятельности. Тогда в консервативную модель конных перевозок встраивается возможность применения двигателей внутреннего сгорания на экипажах взамен лошадей. Так появляется автомобиль и происходит рост информационной емкости всех моделей связанных с автомобилезацией – развитие прикладных технических наук; развитие промышленного производства всех материалов, необходимых для производства, эксплуатации автомобилей и их сборки; развитие умения по управлению автомобилем; развитие строительства дорог и т. д. Так происходит рост информационных моделей соответствующих действительности на основе универсального принципа эволюции “долговечность, плодородие, точность”.

Если принцип долговечности и плодородия не вызывает вопросов, то принцип “точности” нуждается в пояснении. Дело в том, что успешная деятельность человека во всех областях, связанных с производительной деятельностью, невозможна без точного следования всем технологиям, которые предписывают совершенно определенные модели поведения. И эти модели есть информационная негэнтропия, которая может быть описана формулой Шеннона как количество информации.

Действительное состояние внешней среды в ветви “автомобилезация” тоже может быть описано формулой Шеннона, и тогда возникает возможность сравнения информационных емкостей модели автомобилезации и действительной автомобилезации.

Человек, не имеющий автомобиля, или страна, не имеющая автомобильной промышленности, испытывают “страдание” от разности информационных потенциалов между моделью возможного обладания автомобилем или возможностью развития автомобилестроительной промышленности, которое может приводить к тому, что эта разность информационных потенциалов устраняется положительным путем – человек приобретает автомобиль или выучивается на шофера, а страна строит заводы по производству автомобилей или их закупает. (отрицательный путь ликвидации разности информационных потенциалов путем “вредительства” оказывается бесперспективным, хотя и может иметь место как акт отчаянного поведения).

Индивидуальные модели социального поведения, усложняющиеся в индивидуальном времени “от прошлого-через настоящее-в будущее” становятся индивидуальными “константами” (в “настоящем”), с которыми сравниваются ожидаемые и действительные состояния будущих умений и результаты их применений. Тогда, когда каждое следующее социальное действие оценивается индивидом как положительно возможное, можно говорить о том, что индивидуальное время направлено “вперед”, а эмоциональный фон такой “жизнерадостности” оценивается как оптимизм. Тогда, когда устанавливается равновесие между суммой достигнутых умений и суммой социальных действий, которые совершает человек в относительно устойчивой социальной среде, можно говорить о том, что индивидуальное время “стоит”. Тогда, когда по каким-то причинам человек утрачивает набор и строгость умения (болезнь, старость), соответственно реализация потребностей утрачивает “стандартную” вероятность и набор реализованных потребностей сокращается. Тогда можно говорить о том, что индивидуальное время движется “назад”.

Вообще, представляется сомнительным поддержание возбуждения на высоком уровне только в индивидуальном временном измерении, побуждающее человека совершенствовать свои модели управления и преобразовывать окружающую среду в соответствии с ними долговременно. В этом случае начинает действовать второе начало термодинамики, определяемое законом “космической лености”, в результате чего возникает застой или деградация личной жизни. Поэтому деградация человека, неизбежная в социально изолированном пространстве, в динамичном социуме предотвращается образованием разности информационных потенциалов в пространственном отношении, когда множество умений, которыми владеют окружающие люди, поддерживают потенциал возбуждения в отдельном человеке на определенном уровне, соответствующем месту этого человека в социальной иерархии, “подпором снизу” – от образцов худшего умения; и “вытягиванием вверх” от образцов лучшего умения. В этом, как представляется, и есть смысл социализации – стремление к общению с себе подобными.

Следует отметить, что разность информационных потенциалов, которая возникает между динамичной действительностью и ее моделью, сформированной в информационном центре какой-то системы, также динамична.

С одной стороны эта динамичность определяется изменчивостью внешней среды как во времени, так и в пространстве. С другой стороны модели организма подвержены постоянным изменениям.

Социальная среда может изменяться во времени в своем природном составе – в виде сезонных изменений, а может меняться в своем социальном измерении как образ жизни, соответствующий данному пространственному социальному образованию.

В том случае когда внешняя среда в социальном измерении характеризуется приращением социальной негэнтропии – приращением новых социальных связей, становящимися постоянными для большой группы людей за счет, например, роста суммарных умений и соответствующего роста денежных доходов населения, можно говорить о том, что время данного социума направлено “вперед”. А информационная емкость социальных моделей выраженная в сумме социальных связей, функционирующих с вероятностями близкими к единице, становится социальной константой, с которой сравнивается ожидание будущего. Это сравнение рождает положительную разность информационных потенциалов определяющую стремление к достижению стопроцентной вероятности реализации всех социальных связей, которые обеспечивают существование социума.

(Такой показатель динамики социума, как “рост ВВП” в денежном выражении, с точки зрения информационного подхода очень мало выразителен. Он может свидетельствовать только о какой-то потенциальной возможности социума развиваться и не более того. Подлинным показателем динамики социума следует считать увеличение числа событий удовлетворения человеческих потребностей и соответствующий рост величины вероятности их реализации в полном соответствии с формулой Шеннона).

В том случае, когда социум не предлагает ни развития, ни деградации или когда развитие одних социальных связей уравновешивается деградацией других социальных связей, говорят о “застое” социальной системы.

В том случае когда социальная негэнтропия начинает деградировать снижением вероятности реализации социальных связей, то обычно говорят о росте социальной энтропии, что в принципе, может быть, и верно, так как инверсия негэнтропии происходит именно в энтропию, но неправильно в смысле понимания причины роста социальной энтропии, так как сам по себе рост социальной энтропии, понимаемый как увеличение суммы событий любой полярности, возможен за счет прирастания новых событий, управляемость которых на коротком временном отрезке доступна только небольшой группе людей или даже отдельным людям. Такой рост “положительной” социальной энтропии рождает возможность переходя ее в социальную негэнтропию. Но, когда социальная среда в своем социальном измерении меняется в сторону деградации социальных констант – уменьшение стоимости денег (инфляция), увеличение безработицы, вызывающей невозможность реализации жизненно важных потребностей для некоторой группы людей, оказавшихся близко к “социальному дну”, что в свою очередь вызывают падение производства, то правильнее говорить о деградации социальной негэнтропии. В этом случае можно говорить о том, что время социальной системы пошло “назад”.

Социальная среда может изменяться в пространстве. Человек, переезжающий из сельской местности в город, попадает в среду с высоким значением социальной энтропии, сконцентрированной на ограниченном пространстве. Соответственно является необходимость изменения социальных моделей поведения – моделей управления (пользования) городской инфраструктурой; моделей труда, которые от универсальных сельских моделей отличаются специализацией и временной упорядоченностью.

Высокое значение социальной энтропии города, рождающей возможность множественного выбора профессии и совершенствования в выбранной профессии умения высокой степени сложности делают городскую среду привлекательной для множества людей. И эта привлекательность объясняется значительной разностью информационных потенциалов между ограниченной социальной ролью человека, находящегося в составе этой энтропии в качестве ее негэнтропийного элемента, и той потенциальной возможностью, которая угадывается в бурном процессе городской жизни. Эта разность действует как своеобразная “гравитация”, втягивающая в себя все новых и новых людей, пока жизнь в городе “кипит”, то есть наполнена множеством событий.

Таковы в общих чертах информационные представления о человеческой психике, если использовать в качестве понятийной схемы формулу информационной энтропии, предложенную К. Шенноном. Особенно нагляден график взаимозависимости величин, входящих в формулу Шеннона.

Некоторые выводы,

которые могут помочь взглянуть на формулу П.В. Симонова несколько по-иному.

В моей статье основным понятием, определяющим поведение человека, является “возбуждение”, имеющее внутриорганизменную природу. Эта внутренняя природа определяется разностью информационных потенциалов между физиологическими константами как заданными генетически моделями внутренних состояний и действительным состоянием внутри организма (уровнем содержания гормонов в том числе). Поскольку ликвидация этой разности потенциалов внутри организма возможна только путем усвоения энтропии внешней среды через умение управления этой средой, постольку в организме формируются модели управления этой средой, носящие уже социальное измерение. Таким образом, разность информационных потенциалов на уровне физиологии переносится на социальный уровень, не утрачивая своего значения именно как разности информационных потенциалов. Только теперь эта разность информационных потенциалов определяется как разность между моделями умения в управлении внешней средой и способностью внешней среды изменяться в желаемом для человека направлении в случае адекватного применения моделей действия. Здесь способность внешней среды изменяться под воздействием человека уже встроена в информационную модель действия, и составляет то, что, вероятно, понимал под этим Симонов, говоря о “прогностической информации” (Ип).

Тогда, положительные эмоции возникают у человека в виде спада напряжения возбуждения. Спад возбуждения следует после успешного применения модели действия и перехода состояния внешней среды в соответствие с моделью (в негэнтропию), то есть после ликвидации разности информационных потенциалов между моделью ожидаемого состояния внешней среды и ее действительным состоянием, которое до человеческого воздействия было энтропийным – состоянием “сырья”. В этом случае, если “модифицировать” схему Симонова, то следует записать: И(мод) = И(действ.). Как видно из такой схемы, для образования положительной эмоции требуется всего лишь высокая вероятность реализации модели по отношению к действительности, что бывает при равенстве информационных емкостей модели управления действительностью и способностью действительности отвечать на эти управляющие воздействия. Никакого неравенства в этом случае не требуется. У Симонова же — “Возрастание вероятности удовлетворения по сравнению с ранее имевшимся прогнозом (Исбольше, чем Ип) порождает положительные эмоции” – говорится о необходимости разности информационных потенциалов между плохим прогнозом ситуации будущего и действительностью, которая реализуется сейчас, в данный момент с лучшими характеристиками. Какова оказывается эта разность? Что, – “не было ни гроша, и вдруг – алтын”? Но это из области энтропии – из области “подарков судьбы”. А нормальная производительная деятельность человека предполагает умение равное обстоятельствам – водитель, выезжающий на дорогу на своем автомобиле должен знать правила дорожного движения и уметь их выполнять в стандартных все-таки дорожных ситуациях. Гонки в “Формуле-1” это уже энтропийная (экстремальная) область деятельности.

Таким образом, получается, что “простая” формула П.В. Симонова оказывается, обремененной множеством дополнительных условий ее понимания, требующих в том числе разделения самого понятия информации на две ее составляющие – на энтропийную и негэнтропийную. Так “прогностическая информация” – Ип –по смыслу формулы Симонова относится к энтропийному состоянию, поскольку является ожиданием какого-то состояния внешней среды, сведения о котором только приблизительно соответствуют возможностям организма. Но и “субъективная информация” (или “ситуативная”?) – Ис – по смыслу формулы тоже представляет собой энтропийный набор моделей возможных способов управления внешней средой, применение которых в процессе управления внешней средой доопытно (априори), то есть мысленно, не рождает достоверности. Здесь имеет место только то, что Кейнс называет “уверенностью”. “Состояние долгосрочного предположения, на котором основываются наши решения, зависит поэтому не только от того, что мы можем прогнозировать ка наиболее вероятное. Оно зависит также от уверенности, с которой мы делаем этот прогноз, от того, в какой мере мы считаемся с вероятностью, что наш лучший прогноз окажется совершенно ложным” [13]. Получается, что в процессе подготовки принятия решения эмоция по своему знаку не определена. Она находится в “триггерном” состоянии между ожиданием лучшего сценария и между ожиданием худшего сценария (“в какой мере мы считаемся с вероятностью, что наш лучший прогноз окажется совершенно ложным”). Эмоция получает положительный знак после спада напряжения возбуждения в момент получения информации о том, что наше решение оказалось верным, то есть соответствующим процессу управления.

Отрицательные эмоции возникают тогда, когда модель управления внешней средой оказывается неадекватной состоянию внешней среды, что может быть как в случае недостаточного умения, так и в случае непредвиденного изменения энтропийного состояния внешней среды в виде, например, помех. Но в любом случае, если пользоваться схемой Симонова, то следует записать И(мод) < И(действ). Что соответствует и формуле Симонова для отрицательных эмоций.

Видимая простота формулы Симонова обманчива, так как эмоции представляют собой на деле сложное образование (и Симонов об этом пишет в своей статье, когда использует психологический язык), формирующееся на протяжении длительного периода жизни человека, если не за всю жизнь. Поэтому будет более верным пользоваться формулой Шеннона, которая заключает в себе в “свернутом” виде всю возможную сложность поведения как в виде энтропии положительных возможностей и отрицательных фактов, так и в виде негэнтропии успешных “поведенческих квантов”, вместо общего понятия “информация” –И.

Так, например, такое свойство человека как “жизнерадостность” (по Кейнсу) или оптимизм может сохраняться длительное время, несмотря подчас на целый ряд жизненных неудач. Здесь действует, видимо, то, что Симонов обозначил как “компенсаторная (замещающая) функция эмоций”, когда внутреннее возбуждение заставляет человека в случае неудач в каком-то виде деятельности, искать другие виды деятельности, которые оказываются успешными, в результате чего сумма положительных “поведенческих квантов” оказывается больше суммы отрицательных; и “переключающая функция эмоций”, когда человек изменяет требования к моделям своего поведения понижая их нравственную высоту, в результате чего такие “усеченные” модели оказываются реализованными в среде, которая не может быть изменена в сторону высокого качества усилиями одного человека.

Ну, и конечно же следует иметь в виду, что так называемый “природный оптимизм” формируется исключительно физиологическими характеристиками внутренней организации – свойствами темперамента.

Пессимизм как устойчивое психическое свойство тоже формируется суммой “поведенческих квантов”; только в этой сумме число отрицательных квантов превышает число положительных. Но когда такое бывает? Пессимизм в индивидуальном выражении маловероятен даже для слабоумных. Пессимизм чаще возникает от сравнения своих действий с действиями социального окружения, когда некоторая масса людей “своего” социального слоя оказывается в ситуации отставания адекватности консервативных социальных моделей резко изменившимся условиям социальной жизни (например, революция); или возбуждения, возникающие в результате неудачных “поведенческих квантов” оказываются слишком сильными, выходящими за пределы кривой энтропии, что, наверное, можно отнести за счет слишком большой чувствительности к рассогласованию в физиологической системе человека, когда константы оказываются слишком “жесткими”.

Еще один вывод следует сделать в отношении пользования понятиями возможность и вероятность. У Симонова мы наблюдаем синонимичность этих понятий, но для лучшего понимания процессов их необходимо различать. Следует в энтропийной области жизнедеятельности, когда решения принимаются в условиях неопределенности емкости собственных моделей поведения и неопределенности характеристик внешней среды, использовать понятие возможность, которое предполагает триггерное состояние; а понятие вероятность использовать тогда когда уже есть какая-то статистика успешных (или неуспешных) поведенческих квантов в относительно однородной деятельности.

Для иллюстрации этого положения еще раз приведу цитату из Дж.М. Кейнса:

“Лишь в немного большей степени, чем экспедиция на Южный полюс [во времена Кейнса – полная неопределенность], предпринимательство основывается на точных расчетах ожидаемого дохода.

Поэтому, когда жизнерадостность затухает, оптимизм поколеблен и нам не остается ничего другого, как полагаться на один только математический расчет, предпринимательство хиреет и испускает дух – даже если убытки столь же неосновательны, какими были надежды на прибыль” [14].

Эта цитата говорит о том, что подсчитанная и, выданная на поверхность сознания, вероятность прибыли или убытков, встраиваемая в содержание модели поведения не имеет значения, когда решения должны приниматься в условиях неопределенности — в условиях энтропии, то есть тогда, когда определяющее значение имеет осознание возможности-невозможности успеха будущих действий. Осознанная (подсчитанная) вероятность успеха сиюминутного действия может вступать в противоречие с суммой вероятностей прошлого положительного или отрицательного личного опыта, и интегрироваться с опытом других людей в их деятельности “сейчас”. Такая сумма информации хранится в подсознании в неявном виде как энтропия. И вот с этой-то энтропией и может вступать в противоречие (или в согласие) негэнтропия “математического расчета”. Процесс сведения интегрированной энтропии (прошлый личный опыт и современный опыт других людей) с негэнтропией сиюминутного “математического расчета” происходит в подсознании – в интуиции, а решение, принимаемое на основании “жизнерадостности” или пессимизма, принято считать интуитивным.

В заключение этой статьи, основанной на философском анализе формулы Клода Шеннона, приведу мысли известного экономиста Василия Леонтьева, высказанные им в статье “К вопросу о плюралистической интерпретации истории и проблеме междисциплинарного сотрудничества”.

В начале свой статьи В. Леонтьев отмечает: “Проблема взаимосвязи как различных наук в целом, так и общественных наук в частности, является достаточно старой. Раньше она занимала в основном философов и социологов. Однако в настоящее время экономисты и психологи, политологи и антропологи все больше втягиваются в обсуждение и вынуждены определить свои позиции”. Далее он отмечает, что все то множество наук, которые заняты исследованием проблем человеческой деятельности, становятся все более и более обособленными по мере своего развития, приобретая свой особый язык не сводимый с языками других наук, и выражает надежду, …”что в ходе будущего развития будет найдена совершенная формула сведения одних наук к другим. Это будет способствовать установлению полного соответствия между всеми столь различными способами анализа, которое, кстати, ознаменует одновременное признание всех столь различных монистических интерпретаций истории” [15].

Показательно то, что именно в 1948 году (в год написания статьи В. Леонтьевым) Клодом Шенноном и была “найдена совершенная формула сведения одних наук к другим”. Но после начальной эйфории от угадываемой возможности объяснения всего с помощью этой формулы, энтузиазм мыслителей угас, встретившись с трудностями ее философского истолкования.

Не пора ли этот энтузиазм возродить?

Словарь терминов

Информационное пространство – социальное пространство структурированное различными способами обмена информацией между людьми – обмена мнениями в личном общении; получение и передача сообщений в СМИ; средства приобщения к зрительской информации (музеи, концертные залы, театры, кино-залы и др.); социальные институты образования (обучения) и др.

Энтропия информационная – сумма самых разных событий, самой разной структуры, сложности и организованности, которые способен воспринять и генерировать информационный центр какой-либо системы. (Определяется по формуле К. Шеннона с приблизительным и подвижным определением границ пространства и времени взаимодействия систем).

Негэнтропия информационная (количество информации) – набор моделей управления внутренними или внешними событиями, результат которых предзадан моделью управления. Простейший пример – кулинарный рецепт. (Определяется по формуле Шеннона с установлением как можно более точных границ пространства-времени взаимодействия системы-субъекта с окружающей средой. В этом случае формула Шеннона берется со знаком “плюс”).

Событие в энтропии – любое событие самой разной степени сложности и организованности, которое способен воспринять (или сгенерировать) информационный центр системы. (В формуле энтропии – сомножитель Pi logPi).

Событие в негэнтропии – применение модели действия в пространстве-времени действия с энтропией “сырья” по схеме: “модель – действительность – ответ ДА (НЕТ). (В формуле количества информации – сомножитель Pi logPi).

Разность информационных потенциалов – разность между информационным описанием действительности в виде энтропийно/негэнтропийной модели и состоянием действительности. (Определяется для динамичных процессов как разность информационных емкостей модели и действительности, сделанных по комбинаторной схеме: “энтропия _мод.-негэнтропия _{действ.}“; “негэнтропия _мод.-энтропия _{действ.}“).

Возбуждение – активизация готовности организма (системы-субъекта) к ожидаемому действию, инициируемая разностью информационных потенциалов между моделью окружающей среды и ее действительным состоянием. (В формуле Шеннона соответствует множителю log Pi).

Воля – синтез возбуждения и применения модели действия, приводящий к образованию события. (В формуле Шеннона – сомножитель Pi logPi).

Возможность – триггерное состояние возбуждения информационного центра системы при получении неожиданной информации о событии, модели управления которым нет. (В формуле энтропии соответствует множителю Pi)

Вероятность – показатель успешности совершения управляемого события, условием которого является равенство информационных емкостей модели действия и самого действия. (Может быть подсчитана на основании статистики успешных/неуспешных действий. В формуле количества информации соответствует множителю Pi).

Системное пространство-время – пространство и время жизни системы, в которых совершаются жизненно важные события, сводящиеся к удовлетворению потребностей.

Критическое пространство-время – пространство и время удовлетворения жизненно важных потребностей “отодвинутых” от обычных, но не достигающих предела, за которым следует необратимая деградация системы (например, голодовка, которая останавливается в случае угрозы гибели организма).

Литература

1. Журнал “Вопросы психологии” № 6. 1964. (Текст статьи дается в приложении 1).
2. Антология экономической классики (в двух томах). М. “Эконов”. 1992. Т. 2. С. 256.
3. Грэхэм Лорен Р. Естествознание, философия и науки о человеческом поведении в Советском Союзе. М. “Политиздат”. 1991. С. 281.
4. Там же. С. 291.
5. Дмитриев В.И. Прикладная теория информации. М. “Высшая школа”. 1989. С. 16.
6. Грэхэм Лорен Р. Естествознание, философия и науки о человеческом поведении в Советском Союзе. М. “Политиздат”. 1991. С. 280.
7. Руководство/Под редакцией К.В. Судакова. Функциональные системы организма. М. “Медицина”. 1987. С. – С. 31 – 33.
8. Там же. С. – С. 34 – 38.
9. Там же. С. 165, С. 166.
10. Там же. С. – С. 66 – 68.
11. Ф. Блум, А. Лейзерсон, Л. Хофстедтер. Мозг, разум, поведение. М. “Мир”. 1988. С. 147, С. 148.
12. Антология экономической классики (в двух томах). М. “Эконов”. 1992. Т. 2. С. 261
13. Там же. С. 251.
14. Там же. С. 262.
15. Леонтьев Василий. Экономические эссе. Теории, исследования, факты и политика. М. “ИПЛ”. 1990. С. 28.

Йошкар-Ола. 29 авг. 2012г.

Приложение 1

П.В. Симонов

Информационная теория эмоций (http://evartist.narod.ru/text14/99.htm#_ftn1)

Наш подход к проблеме эмоции целиком принадлежит павловскому направлению в изучении высшей нервной (психической) деятельности мозга.

Информационная теория эмоций… не является ни только “физиологической”, ни только “психологической”, ни тем более “кибернетической”. Она неразрывно связана с павловским системным по своему характеру подходом к изучению высшей нервной (психической) деятельности. Это означает, что теория, если она верна, должна быть в равной мере продуктивна и для анализа явлений, относимых к психологии эмоций, и при изучении мозговых механизмов эмоциональных реакций человека и животных. В трудах Павлова мы находим указания на два фактора, неразрывно связанные с вовлечением мозговых механизмов эмоций. Во-первых, это присущие организму потребности, влечения, отождествлявшиеся Павловым с врождеными (безусловными) рефлексами. “Кто отделил бы, – писал Павлов, – в безусловных сложнейших рефлексах – (инстинктах) физиологическое соматическое от психического, т.е. от переживаний могучих эмоций голода, полового влечения, гнева и т.д.?” Однако Павлов понимал, что бесконечное многообразие мира человеческих эмоций не может быть сведено к набору врожденных (даже “сложнейших”, даже жизненно важных) безусловных рефлексов. Более того, именно Павлов открыл тот ключевой механизм, благодаря которому в процесс условнорефлекторной деятельности (поведения) высших животных и человека вовлекается мозговой аппарат, ответственный за формирование и реализацию эмоций.

На основании опытов Павлов пришел к выводу о том, что под влиянием внешнего стереотипа повторяющихся воздействий в коре больших полушарий формируется устойчивая система внутренних нервных процессов, причем “образование, установка динамического стереотипа есть нервный труд чрезвычайно различной напряженности, смотря, конечно, по сложности системы раздражителей, с одной стороны, и по индивидуальности и состоянию животного, с другой”.

“Нужно думать, – говорил Павлов с трибуны XIV Международного физиологического конгресса в Риме, – что нервные процессы полушарий при установке и поддержке динамического стереотипа есть то, что обыкновенно называется чувствами в их двух основных категориях – положительной и отрицательной, и в их огромной градации интенсивностей. Процессы установки стереотипа, довершения установки, поддержки стереотипа и нарушений его и есть субъективно разнообразные положительные и отрицательные чувства, что всегда и было видно в двигательных реакциях животного”.

Эту павловскую идею несовпадения (рассогласования – скажем мы сегодня) заготовленного мозгом внутреннего стереотипа с изменившимся внешним мы не раз встретим в той или иной модификации у ряда авторов, обращавшихся к “изучению эмоций”.

Отражательно-оценочная функция эмоций

Суммируя результаты собственных опытов и данные литературы, мы пришли в 1964 г. к выводу о том, что эмоция есть отражение мозгом человека и животных какой-либо актуальной потребности (ее качества и величины) и вероятности (возможности) ее удовлетворения, которую мозг оценивает на основе генетического и ранее приобретенного индивидуального опыта.

В самом общем виде правило возникновения эмоций можно представить в виде структурной формулы:

Э = f[П, (Ип – Ис),…],

где Э – эмоция, ее степень, качество и знак; П – сила и качество актуальной потребности; (Ип – Ис) – оценка вероятности (возможности) удовлетворения потребности на основе врожденного и онтогенетического опыта; Ип – информация о средствах, прогностически необходимых для удовлетворения потребности; Ис – информация о средствах, которыми располагает субъект в данный момент.

Разумеется, эмоция зависит и от ряда других факторов, одни из которых нам хорошо известны, а о существовании других мы, возможно, еще и не подозреваем. К числу известных относятся:

– индивидуальные (типологические) особенности субъекта, прежде всего индивидуальные особенности его эмоциональности, мотивационной сферы, волевых качеств и т.п.;

– фактор времени, в зависимости от которого эмоциальная реакция приобретает характер стремительно развивающегося аффекта или настроения, сохраняющегося часами, днями и неделями;

– качественные особенности потребности. Так, эмоции, возникающие на базе социальных и духовных потребностей, принято именовать чувствами. Низкая вероятность избегания нежелательного воздействия породит у субъекта тревогу, а низкая вероятность достижения желаемой цели – фрустрацию и т.д. и т.п.

Но все перечисленные и подобные им факторы обусловливают лишь вариации бесконечного многообразия эмоций, в то время как необходимыми и достаточными являются два, только два всегда и только два фактора: потребность и вероятность (возможность) ее удовлетворения.

Во избежание недоразумений… остановимся на уточнении употребляемых нами понятий. Термин “информация” мы используем, имея в виду ее прагматическое значение, т.е. изменение вероятности достижения цели (удовлетворения потребности) благодаря получению данного сообщения.

Таким образом, речь идет не об информации, актуализирующей потребность (например, о возникшей опасности), но об информации, необходимой для удовлетворения потребности (например, о том, как эту опасность избежать). Под информацией мы понимаем отражение всей совокупности достижения цели: знания, которыми располагает субъект, совершенство его навыков, энергетические ресурсы организма, время, достаточное или недостаточное для организации соответствующих действий и т.п.

Термин “потребность” мы употребляем в его широком Марксовом понимании, отнюдь не сводимом к одному лишь сохранению (выживанию) особи и вида. По нашему мнению, потребность есть избирательная зависимость живых организмов от факторов внешней среды, существенных для самосохранения и саморазвития, источник активности живых систем, побуждение и цель их поведения в окружающем мире. Соответственно поведение мы определим как такую форму жизнедеятельности, которая может изменить вероятность и продолжительность контакта с внешним объектом, способным удовлетворить имеющуюся у организма потребность.

Низкая вероятность удовлетворения потребности (Ип больше, чем Ис) ведет к возникновению отрицательных эмоций. Возрастание вероятности удовлетворения по сравнению с ранее имевшимся прогнозом (Ис больше, чем Ип) порождает положительные эмоции.

Например, положительная эмоция при еде возникает за счет интеграции голодового возбуждения (потребность) с афферентацией из полости рта, свидетельствующей о растущей вероятности удовлетворения данной потребности. При ином состоянии потребности та же афферентация окажется эмоционально безразличной или генерирует чувство отвращения.

До сих пор мы говорили об отражательной функции эмоций, которая совпадает с их оценочной функцией. Обратите внимание, что цена в самом общем смысле этого понятия всегда есть функция двух факторов: спроса (потребности) и предложения (возможности эту потребность удовлетворить). Но категория ценности и функция оценивания становятся ненужными, если отсутствует необходимость сравнения, обмена, т.е. необходимость сопоставления ценностей. Вот почему функция эмоций не сводится к простому сигнализированию воздействий, полезных или вредных для организма, как полагают сторонники “биологической теории эмоций”. Воспользуемся примером, который приводит П.К. Анохин. При повреждении сустава чувство боли ограничивает двигательную активность конечности, способствуя репаративным процессам. В этом интегральном сигнализировании “вредности” П.К. Анохин видел приспособительное значение боли. Однако аналогичную роль мог бы играть механизм, автоматически, без участия эмоций тормозящий движения, вредные для поврежденного органа. Чувство боли оказывается более пластичным механизмом: когда потребность в движении становится очень велика (например, при угрозе самому существованию субъекта), движение осуществляется, невзирая на боль. Иными словами, эмоции выступают в роли своеобразной “валюты мозга” – универсальной меры ценностей, а не простого эквивалента, функционирующего по принципу: вредно – неприятно, полезно – приятно.

Переключающая функция эмоций

С физиологической точки зрения эмоция есть активное состояние системы специализированных мозговых структур, побуждающее изменить поведение в направлении минимизации или максимизации этого состояния. Поскольку положительная эмоция свидетельствует о приближении удовлетворения потребности, а отрицательная эмоция – об удалении от него, субъект стремится максимизировать (усилить, продлить, повторить) первое состояние и минимизировать (ослабить, прервать, предотвратить) второе. Этот гедонистический принцип максимизации – минимизации, равно применимый к человеку и животным, позволит преодолеть кажущуюся недоступность эмоций животных для непосредственного экспериментального изучения.

Переключающая функция эмоции обнаруживается как в сфере врожденных форм поведения, так и при осуществлении условнорефлекторной деятельности, включая ее наиболее сложные проявления. Надо лишь помнить, что оценка вероятности удовлетворения потребности может происходить у человека не только на осознаваемом, но и на неосознаваемом уровне. Ярким примером неосознаваемого прогнозирования служит интуиция, где оценка приближения к цели или удаления от нее первоначально реализуется в виде эмоционального “предчувствия решения”, побуждающего к логическому анализу ситуации, породившей эту эмоцию (Тихомиров).

Переключающая функция эмоций особенно ярко обнаруживается в процессе конкуренции мотивов, при выделении доминирующей потребности, которая становится вектором целенаправленного поведения. Так, в боевой обстановке борьба между естественным для человека инстинктом самосохранения и социальной потребностью следовать определенной этической норме переживается субъектом в форме борьбы между страхом и чувством долга, между страхом и стыдом. Зависимость эмоций не только от величины потребности, но и от вероятности ее удовлетворения чрезвычайно усложняет конкуренцию сосуществующих мотивов, в результате чего поведение нередко оказывается переориентированным на менее важную, но легко достижимую цель: “синица в руках” побеждает “журавля в небе”.

Подкрепляющая функция эмоций

Феномен подкрепления занимает центральное положение в системе понятий науки о высшей нервной деятельности, поскольку именно от факта подкрепления зависят образование, существование, угашение и особенности любого условного рефлекса. Под подкреплением “Павлов подразумевал действие биологически значимого раздражителя (пищи, вредоносного раздражителя и т.п.), которое придает сигнальное значение другому, сочетанному с ним несущественному в биологическом отношении раздражителю” (Асратян).

Необходимость вовлечения мозговых механизмов эмоций в процесс выработки условного рефлекса становится особенно демонстративной в случае инструментальных условных рефлексов, где подкрепление зависит от реакции субъекта на условный сигнал. В зависимости от их интенсивности, функционального состояния организма и характеристик внешней среды приятными могут оказаться самые разнообразные “индифферентные” раздражители – световые, звуковые, тактильные, проприоцептивные, запаховые и т.п. С другой стороны, животные нередко отказываются от жизненно необходимых инградиентов пищи, если она невкусная. У крыс не удалось выработать инструментальный условный рефлекс при введении пищи через канюлю в желудок (т.е. минуя вкусовые рецепторы), хотя такой рефлекс вырабатывается при введении в желудок морфина, который очень быстро вызывает у животного положительное эмоциональное состояние. Тот же морфин благодаря его горькому вкусу перестает быть подкреплением, если его вводить через рот.

Мы полагаем, что результаты этих опытов хорошо согласуются с данными Т.Н. Онианн, который использовал прямое электрическое раздражение лимбических структур мозга в качестве подкрепления для выработки условного рефлекса. При сочетании внешнего стимула с раздражением структур мозга, вызывавшем у сытой кошки еду, питье, агрессию, ярость и страх, после 5–50 сочетаний удалось выработать только условную реакцию избегания, сопровождавшуюся страхом. Условных рефлексов еды и питья получить не удалось.

С нашей точки зрения, результаты этих опытов еще раз свидетельствуют о решающей роли эмоций при выработке условных рефлексов. Страх имеет выраженную аверсивность для животного и активно минимизируется им путем реакции избегания. Раздражение пищевых и питьевых систем мозга у накормленных и не испытывающих жажды животных вызывает стереотипные акты еды и питья без вовлечения нервных механизмов эмоций, что исключает выработку условных рефлексов.

Компенсаторная (замещающая) функция эмоций

Будучи активным состоянием системы специализированных мозговых структур, эмоции оказывают влияние на другие церебральные системы, регулирующие поведение, процессы восприятия внешних сигналов и извлечения энграмм этих сигналов из памяти, вегетативные функции организма. Именно в последнем случае особенно наглядно обнаруживается компенсаторное значение эмоций.

Дело в том, что при возникновении эмоционального напряжения объем вегетативных сдвигов (учащение сердцебиений, подъем кровяного давления, выброс в кровяное русло гормонов и т.д.), как правило, превышает реальные нужды организма. По-видимому, процесс естественного отбора закрепил целесообразность этой избыточной мобилизации ресурсов. В ситуации прагматической неопределенности (а именно она так характерна для возникновения эмоций), когда неизвестно, сколько и чего потребуется в ближайшие минуты, лучше пойти на излишние энергетические траты, чем в разгар напряженной деятельности – борьбы или бегства – остаться без достаточного обеспечения кислородом и метаболическим “сырьем”.

Но компенсаторная функция эмоций отнюдь не ограничивается гипермобилизацией вегетатики. Возникновение эмоционального напряжения сопровождается переходом к иным, чем в спокойном состоянии, формам поведения, принципам оценки внешних сигналов и реагирования на них. Физиологически суть этого перехода можно определить как возврат от тонко специализированных условных реакций к реагированию по принципу доминанты А.А. Ухтомского. В.П. Осипов не случайно назвал “эмоциональной” именно первую стадию выработки условного рефлекса – стадию генерализации.

Наиболее важная черта доминанты заключается в способности отвечать одной и той же реакцией на самый широкий круг внешних стимулов, в том числе на раздражители, впервые встретившиеся в жизни субъекта. Интересно, что онтогенез как бы повторяет динамику перехода от доминанты к условному рефлексу. Только что вылупившиеся цыплята начинают клевать любые контрастирующие с фоном предметы, соизмеримые с величиной их клюва. Постепенно они обучаются клевать только те, которые могут служить кормом.

Если процесс упрочения условного рефлекса сопровождается уменьшением эмоционального напряжения и одновременно переходом от доминантного (генерализованного) реагирования к строго избирательным реакциям на условный сигнал, то возникновение эмоций ведет ко вторичной генерализации. “Чем сильнее становится потребность, – пишет Ж. Нюттен, – тем менее специфичен объект, вызывающий соответствующую реакцию”. Нарастание эмоционального напряжения, с одной стороны, расширяет диапазон извлекаемых из памяти энграмм, а с другой стороны, снижает критерии “принятия решения” при сопоставлении этих энграмм с наличными стимулами. Так, голодный человек начинает воспринимать определенные стимулы в качестве ассоциирующихся с пищей. Совершенно очевидно, что предположительное доминантное реагирование целесообразно только в условиях прагматической, неопределенности. При устранении этой неопределенности субъект может превратиться в “пуганую ворону, которая и куста боится”. Вот почему эволюция сформировала механизм зависимости эмоционального напряжения и характерного для него типа реагирования от размеров дефицита прагматической информации, механизм элиминирования отрицательных эмоций по мере ликвидации информационного дефицита. Подчеркиваем, что эмоция сама по себе не несет информации об окружающем мире, недостающая информация пополняется путем поискового поведения, совершенствования навыков, мобилизации хранящихся в памяти энграмм.

Компенсаторное значение эмоций заключается в их замещающей роли.

Что касается положительных эмоций, то их компенсаторная функция реализуется через влияние на потребность, инициирующую поведение. В трудной ситуации с низкой вероятностью достижения цели даже небольшой успех (возрастание вероятности) порождает положительную эмоцию воодушевления, которая усиливает потребность достижения цели, согласно правилу П = Э/(Ип – Ис), вытекающему из формулы эмоций.

В иных ситуациях положительные эмоции побуждают живые существа нарушать достигнутое “уравновешивание с окружающей средой”. Стремясь к повторному переживанию положительных эмоций, живые системы вынуждены активно искать неудовлетворенные потребности и ситуацию неопределенности, где полученная информация могла бы превысить ранее имевшийся прогноз. Тем самым положительные эмоции компенсируют недостаток неудовлетворенных потребностей и прагматической неопределенности, способных привести к застою, к деградации, к остановке процесса самодвижения и саморазвития.