Практически все, за очень редкими исключениями, знакомы с шестью фазами общественно-исторического развития: первобытно-общинный строй, рабовладельческий строй, феодальный строй, капитализм, социализм, коммунизм. Так нам преподавали в школе, этому нас когда-то обучали. Сейчас все несколько изменилось, и некоторые уверили, что общественное развитие должно остановиться на этапе капитализма, кое-кто считает, что и при феодализме можно жить не плохо, а есть и такие, кто в своем интеллектуальном развитии безнадежно застрял на уровне рабовладельческого или даже первобытного устройства.
Есть еще правда нулевая фаза стадного проживания, но там признаки социальной организации были крайне не значительны, поэтому в обществоведении эта фаза как-правило не рассматривается. Хотя, справедливости ради, нужно заметить, что можно отыскать и таких питекантропов, которые не отказались бы жить по законам животного стада.
Сам процесс перехода общества из одной фазы в другую крайне долог, не заметен, не всегда сопровождается революциями. Да, к тому же, он и не должен сопровождаться теми самыми кровавыми революциями, которые по сути были войнами за передел собственности и борьбой за власть. Главное содержание любой настоящей революции – это интеллектуальная революция в сознании масс. Ведь когда огромная масса людей не готова и не хочет жить в более прогрессивном обществе, когда “низы не хотят”, то заставить их это сделать бывает совершенно не возможно.
Hам всегда говорили, что качественными признаками перехода из одной формации в другую являются, в первую очередь, техническое и экономическое развитие общества, а уже сопутствуют этому процессу ментальное и культурное развитие. И все это было бы не плохо, если бы не возникало обратного влияния сознания на быт, и если бы интеллектульное развитие всех индивидумов в сообществе было равномерно и однонаправленно. В политэкономии не было места психоанализу, и это, в результате, привело к весьма, очевидно, плачевным результатам.
Общество слишком разнородно, а, как известно, “лебедь, рак и щука” могутоставаться на месте только в самом лучшем случае. Чаще же всего, такая упряжка будет попадать в самое что ни на есть гнилое болото. Hо еще более ужасные последствия могут возникать, когда кто-нибудь вконец обезумев слишком резко начинает рвать упряжь на себя … тогда и появляется разруха.
Для психоанализа эволюция сознания вообще намного важнее, чем тот же технический прогресс. Такой подход имеет несколько оснований. Во-первых, анализ эволюции без привязки к конкретному индивиду лишен какого-либо смысла. Абстрактного общества не бывает, оно всегда состоит из конкретных людей со своими конкретными целями. Во-вторых, общество составляют не машины, а люди. Hе так важно, живет ли человек во дворце или в пещере, ездит ли он на автомобиле или на верблюде, потому как это может быть и определяет цивилизованность образа жизни, но отнюдь не свидетельствует о цивилизованности самого человека. В-третьих, что представляется наиболее существенным, суть общественной формации заключена в состоянии умов, а не технических устройств. Племя дикарей, помещенное в совершенное кибернетическое пространство, все-равно останется первобытным племенем.
Главный астролог страны раскрыла секрет привлечения богатства и процветания для трех знаков зодиака, вы можете проверить себя Бесплатно ⇒ ⇒ ⇒ ЧИТАТЬ ПОДРОБНЕЕ….
Технический, экономический и культурный прогресс, безусловно, предопределяет качественные переходы в формациях, но это переходы более по форме, а не по сути. Суть же заключена в том – сколь много людей в данном социуме и на сколько хорошо освоили цивилизованные нормы, и что они, собственно, считают цивилизованностью. Ведь для некоторых совсем, например, не очевидно, что вообще существует эволюция человека, что происходит она от животного состояния к человеческому, что процесс этот необратим и неизбежен.
Идеальный человек достоин идеального общества. И единственно возможное, с точки зрения персонального психоанализа и положений научной этики, описание такого общества заключается в совсем не сложной формуле: “Мир без насилия”. Вопрос предельно прост – на сколько человек сознательно способен и согласен отказаться от насилия к окружающим, ради того, чтобы избежать и не допускать насилия к самому себе? Для кого-то, конечно, и эта идея также совсем не очевидна, но людей с суицидальными и мазохистскими наклонностями все-равно нельзя допускать к формулированию всеобщих норм.
Диалектическое изменение сознания в процессе общественного развития происходит по пути постепенного отрицания насилия. Сейчас уже никто не станет открыто защищать крепостное право, а уж тем более рабовладельческое право, по сути которого была названа целая эпоха. В общем и целом, практически все первые фазы общественного развития предполагали насилие в той или иной степени, устанавливая определенные незначительные ограничения, которые как-то соответствовали существовашим общественным устоям. Таким образом, по сути эпицентрических гуманистических оценок, мы имеем дело не шестью разными формациями, а всего лишь с двумя.
Первая эпоха – это тоталитаризм, различные фазы которого могут быть названы так как есть, но могут быть обозначены и по-другому. Суть этой эпохи в подавлении индивида, борьбе за выживание и за власть, за личное обогащение в ущерб другому ближнему. Ведь в прошлые времена рабы на самом деле не протестовали против самого рабовладельчества в целом. Они только лишь не хотели оставаться более рабами; при смене же обстоятельств эти рабы сами охотно начинали властвовать над другими.
Вторая эпоха – это коммунизм, – совершенное, справедливое и гармоничное общество без насилия. Экономически, технически, культурно и нравственно предельно высоко развитое общество. Общество, где в насилии не будет не столько потребности, сколько необходимости. Само название формации здесь тоже не имеет большого значения, потому что по сути речь идет именно об Идеале, идеальном обществе, то есть об Абсолюте.
Вполне понятно, что достигуть этого Идеала, как и любого иного нам известного, не возможно. Этого и не нужно делать, особенно если через то же самое насилие. Поэтому вполне разумным представляется понимание того, что полностью избавиться от насилия нельзя, но стремиться к его отрицанию можно и нужно. Мы обречены жить при тоталитаризме, но мы в силах самостоятельно добиться, чтобы это был тоталитаризм регрессирующий, а не прогрессирующий.
Умозаключения эти, конечно, не новы. Первым о таком обществе рассказал Платон, живший в Древней Греции еще при рабовладельческом строе. Затем эта идея была канонизирована и мифологизирована в библейских сочинениях. Потом за дело взялись большевики, к сожалению, отличавшиеся от фашистов только тем, что много, голословно и цинично декларировали благородные цели, но даже не пытались их правильно воплотить в жизни. Hа практике цели насильников совсем не различались – и те, и другие восстанавливали и укрепляли тоталитаризм. Да и сейчас, почи все существующие религиозные конфессии только на словах стремятся к Идеалу, а на деле генерируют тоталитарное мышление.
Истины просты, воплощения их сложны. Вред от всех таких извращений великой идеи трудно переоценить. Hикто не застрахован от ошибок, но когда путь оценивается кардинально не верно, когда заблуждения становятся догматом и нормой, когда у человека не остается иных целей, кроме ошибочных, то это уже вполне может стать верной дорогой к настоящему апокалипсису.