Конструктивная философия нового времени

Данная работа затрагивает столь фундаментальные вопросы, что определение “философия” – естественное мое желание определить ее статус.  Если двигаться от общего к частному, то следовало бы вначале определиться методологически – каков базовый механизм возникновения тех или иных форм в видимой нами Вселенной, которую принято называть пространством Метагалактики (ПМ)? Да и вообще – что такое пространство, время? Что представляет из себя содержимое этого пространства в самом широком смысле? То есть – вопросы, в основном, чисто философского плана.

Однако, эта работа создавалась не как философская, а как обыкновенная попытка объяснить закономерности пространства и времени в виде чисто формальной схемы, не задумываясь о каких-то истоках и обоснованиях этого процесса. Причем алгоритм создания подобной схемы исходил из предпосылки чисто дискретной модели. Отчасти это было связано с тем, что автор силен именно в конструировании дискретных логических схем. Чисто эгоистическая позиция. Но не только. Важной вехой у автора было знакомство со статьей доктора философских наук Ю.А. Шрейдера “Миф о том, как устроен мир” [ж. “Химия и жизнь”, № 12, 1991 г.]. Там подобный подход узаконивался на философском уровне. Но я не сильно погружался в философию. Просто интересно было узнать – можно ли такой алгоритм создать впринципе? А вот когда алгоритм был создан и с его помощью очень четко и логично обосновывалось все то, что нам известно о пространстве и времени сегодня (включая и общую теорию относительности), то после этого пришлось весьма обстоятельно призадуматься о месте своей методологии в общей системе знаний.

Речь ведь идет не просто о каких-то рассуждениях общего плана, а о весьма детальных и тщательно проработанных алгоритмах, показывающих – как вычисляются все параметры движения любой материальной точки в пространстве и как это пространство образуется и функционирует. Любая частица и атомная система – именно система материальных точек. Там есть свои закономерности, но это уже система следующего порядка, которая имеет свои законы, которые не противоречат базовой системе – пространству материальных точек (точек, имеющих две фундаментальные величины – запас энергии и обобщенный импульс с размерностью энергии). Впрочем, я забегаю вперед. Речь ведь идет о довольно развитой системе представлений со своими базовыми определениями.

Итак. Практически получилось движение от частного к общему. Мной придуман некий формальный механизм из простого любопытства. Когда же этот механизм смог по новому оценить столь фундаментальные понятия, как пространство и время – поневоле пришлось работать, что бы найти ему место в общей системе знаний. Данная работа вывела на такие рубежи, что я просто вынужден начинать именно с них. Разумеется, мои изыскания в этой области далеки от завершенности и непогрешимости. Вполне возможно, что я по своему невежеству повторяю то, что когда-то и кем-то уже было высказано. И все же прошу не спешить с выводами, ибо у меня есть одно неоспоримое преимущество – я прикладываю к этому весьма конкретную, продуманную в деталях схему. Если я не ошибаюсь – никто до меня ничего подобного не давал.

О материальном и идеальном

Конечно, тема эта необъятна, ибо тысячи лет в том или ином виде лучшие умы человечества пытылись решать вопрос о идеальном и материальном. Я не претендую на какую-либо исключительность, но свое мнение высказать должен.

Мое отношение к данному вопросу, в какой-то степени, совпадает с позициями идеалистов математиков 17 – 18 веков. Но есть и особенности, связанные с сильным влиянием материалистической школы 20го века. Я считаю, что большинство людей в своих рассуждениях недостаточно оценивают факт неограниченности Вселенной в самом широком смысле (не только в пространстве и во времени). Пространство и время пытаются сжимать, обращать и т. д. Но мне кажется, что все это делается от бессилия охватить все это в рамках единой ограниченной доктрины.

Для меня понятие первичного времени связано с причинно-следственными связями в системе неких первичных сущностей, которые я условно назвал “монадами”, заимствуя это название у Г.В. Лейбница. Но дело даже не в этих монадах, ведь они могут быть всего лишь промежуточным звеном в бесконечном процессе развития Вселенной (в ее самом широком смысле).

Когда пытаются вычислять вероятность образования какой-либо структуры в физическом пространстве (то есть в привычном нам материальном мире), то очень быстро сталкиваются с проблемой: равновероятных возможностей так много, что не помогает даже экспоненциальное представление их возможного количества. Вот простой пример из молекулярной биологии. Возьмем ген средней величины с несколькими десятками тысяч нуклеиновых оснований. Одно из четырех оснований (А, Г, Т, Ц) можно представить двумя битами (00, 01, 10, 11). Каждое последующее основание в исходной цепи будет увеличивать степень возможных комбинаций на единицу: для двух оснований общее количество вариантов – 16, для трех – 32, для четырех – 64 и т. д. Для среднего гена – возможная комбинаторика представляется четверкой в степени нескольких десятков тысяч. Я уже не говорю о комбинаторике многоклеточного организма, состоящего из триллионов клеток. Даже одна клетка – слишком сложное образование, допускающее неисчислимое количество возможных форм и особенностей организации.

Мне, конечно, могут возразить, что всегда существуют ограничивающие условия и большинство потенциальных возможностей являются лишь абстракцией, которая впринципе не способна образоваться. Но как бы вы ни ограничивали эти возможности и какие бы условия ни создавали – вам никогда не удастся ограничить их настолько, что бы они вкорне изменили ситуацию. Допустим: из текущей локальной ситуации для организма набор потенциальных возможностей составляет, скажем, десять в степени несколько миллионов (это, прошу заметить, не такое уж большое количество даже для весьма простого организма). За счет всяких ограничений и обратных связей можно сократить это количество в миллион, в миллиард, в триллионы раз. Но все равно у него останется квинтиллионы квинтиллионов возможностей выбора. Часть из этих возможностей будут прогрессивны для организма, часть (уже заметно большая) – нейтралистические изменения, но гораздо-гораздо большая часть будет относится к деструктивным изменениям. То есть – биологический прогресс, основываясь лишь на чисто случайных изменениях, очень быстро бы заглох и выродился.

Дело не ограничивается лишь биологическими явлениями. Буквально все в Метагалактике подчинено принципу многовариантности, которая реализуется каким-то уж слишком маловероятным способом. Вот вам три простих и наглядных примера:

Пример 1. Масса электрона. Как известно, водород – абсолютно устойчивый элемент. Однако в принципе может существовать реакция

(где e, p, n, ν – соответственно электрон, протон, нейтрон и нейтрино). Однако эта реакция запрещена самым суровым законом – законом сохранения энергии. В энергетических единицах разница Δm_n между массами нейтрона и протона равна 1,3 МэВ, в то время как масса электрона m_e≈ 0,5 МєВ. Потому распад нейтрона на протон, електрон и (анти)нейтрино возможен, реакция (1) в природе не осуществляется.

Увеличим мысленно массу электрона втрое. Тогда реакция, как говорится, “проходит”. И что же из этого следует?

Как известно, через миллион лет после начала расширения в Метагалактике образуются атомы водорода. Этот период исключительно важен, поскольку переход горячей плазмы в атомы означает возможность конденсации частиц в скопления и галактики. Если бы в истории Метагалактики не было бы эры нейтрального водорода, то излучение заряженных частиц плазмы препятствовало бы их конденсации в галактики.

В случае “утяжеленного” электрона атомы водорода (протоны) будут быстро и необратимо переходить в нейтроны и нейтрино, и звезды главной последовательности (типа нашего Солнца) возникнуть не смогут. Все скопления, галактики и, быть может, более мелкие образования будут состоять исключительно из нейтронов. Это мы и называем неустойчивостью структуры Метагалактики. Ясно, что увеличение массы m_eвтрое очень мало сравнительно с отношением m_p/m_e≈ 2000.

Пример 2. Устойчивость дейтона. Дейтон – так же абсолютно стабильная частица, состоящая из протона и нейтрона. Однако, как известно, нейтрон в свободном состоянии распадается. Стабильность же нейтрона в дейтоне имеет простую интерпретацию. Энергия связи протона и нейтрона превышает разницу масс между ними и поэтому в дейтоне аналог реакции (1) (с переносом нейтрона в левую часть) осуществиться не может. Однако, если увеличить разницу масс более чем вдвое, то нейтрон должен был бы распадаться, предопределяя нестабильность дейтона.

Дейтон является довольно экзотическим элементом, и поэтому, с первого взгляда, можно подумать, что его характеристики не должны сказаться на глобальных характеристиках таких гигантских образований, как метагалактики или мини-вселенные. Но такое впечатление ошибочно. Действительно, в современную эпоху роль дейтона в структуре Метагалактики ничтожна. Однако совершенно иная ситуация существовала в первые минуты после образования Метагалактики. Дейтон был необходим для нуклеосинтеза всех сложных элементов.

Именно на этапе космического нуклеосинтеза образование стабильного дейтона является необходимым звеном для последующей генерации α-частиц, которые уже в процессе звездной эволюции сливаются в более тяжелые элементы, в частности углерод. Нестабильность дейтона разрушила бы всю цепь нуклеосинтеза. В этом случае в Метагалактике отсутствовали бы тяжелые элементы.

Пример 3. О величине константы сильного взаимодействия. В противоположность дейтону частица, состоящая из двух протонов (бипротон ²Не), нестабильна. Однако, как показывают оценки, увеличение константы сильного взаимодействия на несколько процентов обеспечило бы стабильность бипротона. В этом случае кардинально изменился бы характер космического нуклеосинтеза. Действительно, в случае стабильности бипротона существовала бы реакция

которая реализуется по электромагнитному взаимодействию, т. е. на много порядков быстрее, чем реакции типа (1), обусловленные слабым взаимодействием. В таком случае протоны уже на первом этапе “выгорели” бы полностью, что привело бы к кардинальному изменению всей схемы эволюции звезд. Основная термоядерная реакция – слияние протона и нейтрона – не реализовалась бы , т. е. звезды бы быстро “угасли”.

Таким образом, незначительное изменение численного значения фундаментальных постоянных  приводит к радикальному изменению физической структуры Метагалактики. Иначе: эта структура неустойчива к изменению значений фундаментальных констант.

[Статья И.Л. Розенталя “Вселенная и частицы”, ж. Космонавтика и астрономия, № 11 за 1990 г.]

Когда дело касается биологических проблем, то в настоящее время есть теория так называемых “локальных экстремумов”, куда любой процесс попадает и лишь в этих экстремумах может стабильно реализоваться. Гипотетически допустимы любые “монстры”, но их появление – маловероятный процесс. Более вероятный процесс движется в русле устойчивых экстремумов, которые приводят к жизнеспособным формам. А далее уже действует биологический отбор. Наличие таких объективных экстремумов – чистейшей воды “мешок фокусника”, который выдает лишь то, что нужно для объяснения наблюдаемых фактов. Из неизмеримого числа возможностей данный “мешок” будет извлекать лишь такие, которые выгодны для прогресса, или (в крайнем случае) имеют нейтралистический характер.

Спекуляция подобными подходами, имеющая весьма наукообразный характер, нынче в моде среди чисто материалистически настроенных умов. Вместе с тем, мне не нравится и чисто идеалистический подход. Последний все легко сворачивает на Бога, на некую трансцендентальную реальность. Это, по сути, тот же “мешок фокусника”.

Я предлагаю определенный компромисс. Я не отрицаю объективности всего сущего, да и никто из трезвомыслящих людей ее сейчас отрицать не станет. Почему именно сейчас? Потому, что на пути научного прогреса, где объективность – главный критерий, человечество достигло немалых успехов. Но вспомните о бесконечности Вселенной (в широком смысле). Ну почему все развитие надо вгонять в рамки тех десяти – пятнадцати миллиардов лет, которые отведены на функционирование Метагалактики? Почему надо все свойства впихивать в ту материю, которую можно наблюдать с помощью наших инструментальных средств? Мы же не дети, в конце-концов.

Представим себе, что существовала предшествующая форма материи, свойства которой существенно отличны от свойств нашей материи. Конечно, вполне логично предположить, что и до нее существовала какая-то иная форма. Да и вообще – подобный процесс можно продлять неограниченно. Так вот. Там то же возникали различные комбинаторные возможности в образовании тех или иных форм. Как бы ни была мала вероятность возникновения такой формы, которая по нашим представлениям обладает некоторым разумным (конструктивным) началом, в истинно бесконечной Вселенной такая возможность непременно должна реализоваться. То, что мы наблюдаем в нашей обозримой вселенной (которую принято называть Метагалактикой), это лишь конечный этап этого бесконечного эволюционного процесса. На этом этапе чистая случайность – лишь вспомогательный инструмент, а в целом наша Метагалактика – весьма разумно устроенная система.

Другое дело, что данную разумность не надо преувеличивать, ибо при этом мы сразу впадаем в идеализм религиозного толка. Даже разум человека – весьма могучий инструмент космического масштаба. Но как нам свойственно ошибаться, так свойственно ошибаться и Богам, понимая под последними некоторое разумное начало, существующее параллельно нам и независимо от нас (ортодоксы скажут иначе – стоящие над нами, но я не буду столь категоричен). Почему я не столь категоричен в отношении к значению того разума, который участвовал в формировании Метагалактики? Да просто потому, что вижу наличие биологической эволюции с ее тупиковыми формами и вечными “экспериментами”. Человек то же так умеет. Он строит что-то, ошибается, исправляет, но в результате все же что-то получает. И это “что-то” иногда очень даже хорошо получается. Будь у человека на земле миллион лет для творчества – от преуспел бы не хуже богов.

Разум – это не панацея, а лишь определенный уровень в бесконечном процессе развития материи. Причем – материи не в ограниченном смысле тех форм, которые подвластны нашему земному инструментарию, а в куда более широком смысле. И время его функционирования далеко не ограничено теми десятью – пятнадцати миллиардами лет, которые отделяют наше время от начала Метагалактики.

Мой вариант праматерии, которая выше по рангу материи Метагалактики, это лишь верхушка айсберга. Я не могу объять необъятное. Но даже и то, что я предлагаю, может качественно поднять наши представления о Вселенной (в ее широком смысле).

Основы новой концепции

1. Эмпирические и абстрактные объекты.

Вначале я предлагаю внимательно присмотреться к понятиям абстрактный и эмпирический. Для этого можно заглянуть в справочную книгу по логике [В.Н. Переверзев, “Логистика”, М., “Мысль”, 1995г. ]. Там пишется следующее: ” …эмпирические объекты существуют в пространстве и во времени, доступны человеку в чувственном восприятии, в то время как абстрактные объекты не обладают пространственно-временными характеристиками и дос­тупны человеку как нечто такое, что он может понимать умом, но не воспринимать органами чувств. На­пример, натуральные числа “1”, “2”, “3” или латинские цифры “І”, “ІІ”, “ІІІ” суть простейшие видимые (наблюдаемые) эмпирические объекты, используемые с целью указания на соответствующие абстрактные числа.

Подобно математике, логика непосредственно изучает не эмпирические, а абстрактные объекты. В связи с этим возникает два вопроса: какова “природа” или онтологический статус абстрактных объектов? О каких именно абстрактных объектах идет речь?

По первому вопросу еще в средние века сформировались три основные точки зрения: номинализм, концептуализм и реализм. Согласно номинализму (от лат. nomen – имя, название), ни­каких абстрактных объектов (универса­лий, общих понятий) нет, а есть лишь имена, обозначающие сходные между собой эмпирические объекты. Со­гласно концептуализму (от лат. con­ceptus – мысль, понятие, представление), под абстрактными объектами нужно понимать лишь “образы многих вещей”, существующие в сознании конкретного человека. Наконец, согласно реализму, абстрактные объекты суть особые умопостигаемые объекты, существующие вне времени и пространства, но вместе с тем определенным образом характеризующие эмпирические (пространственно-временные) объекты.

Ни номинализм, ни концептуализм не являются удовлетворительными концепциями с современной точки зрения. Несостоятельность этих концепций подтверждается всем опытом развития теоретических наук, в первую очередь математики. Обе эти концепции “не работают” применительно уже к таким простейшим абстрактным объектам, как натуральные числа. Например, в рамках номинализма число девять приходится отождествлять либо с конкретным именем (арабской цифрой “9”, латинской цифрой “ІХ”, русским словом “девять” и т. п.), либо с той или иной конкретной совокупностью эмпирических объектов (девятью яблоками, девятью домами и т. д.), что не соответствует математическому пониманию числа девять. Столь же несостоятельно отождествлять, следуя концептуализму, число девять с психологическими образами (представлениями) этого числа, возникающими в сознании конкретного человека: психологических образов, как и самих людей, неограниченно много, в то время как математическое число девять единственно.

Концепция реализма в отличие от номинализма и концептуализма на протяжении всего периода становления логики как науки являлась плодотворной основой для разработки логических учений, ставших впоследствии классическими. В ХХ в. концепция реализма трансформировалась в концепцию логического реализма, суть которой в следующем: 1)  идеи (эйдосы, универсалии, общие понятия и т. п.) суть объекты, ибо они представляют собой нечто целостное, на что можно указывать с помощью различных символов; 2) идеи суть абстрактные (лишь умопостигаемые) объекты, являющиеся непосредственным содержанием человеческого мышления и принципиально отличные от эмпирических объектов.

2. Проблема Логоса.

С моей точки зрения логики потрудились хорошо, а вот философы кое-что недоработали. Что же такое “логос” и как он соотносится с реальными объектами? В чем же особенность человеческого ума, дающая ему возможность манипулировать  такой неуловимой субстанцией?

Ведь с точки зрения классического материализма  нет принципиального различия между компьютером и мозгом человека. То же движение атомов, электронов, хотя и специфическое. Выходит, что логос присутствует во всем.

Попыток вплести в материальное начало некую специфическую субстанцию, обладающую определенной автономностью, но выражающую себя в материальных проявлениях,  было немало. Это, в частности, понятие об абсолютной идее, стоящей над материей. Наиболее удачной, на мой взгляд, является мысль о том, что сама материя есть лишь частная форма проявления этой абсолютной идеи. И здесь диалектика наиболее близко подошла к истине. Но на том дело и завершилось. Далее, с точки зрения строго логического рассуждения, начались спекуляции. А ведь как нуждается естествознание в хороших и точных рассуждениях по данному вопросу! В связи с этим я вспоминаю интересные рассуждения знаменитого физика и популяризатора науки Рычарда Фейнмана в его лекциях о характере физических законов. Вот как он говорил:  “Для того чтобы решить, что произойдет с атомом, мы составляем правила со значками, нарисованными на бумаге, вводим их в машину, в которой имеются переключатели, включающиеся и выключающиеся каким-то сложным образом, а результат говорит нам о том, что должно произойти с атомом! Если бы законы, по которым включаются и выключаются все эти переключатели, были какой-то моделью атома, если бы мы считали, что в атоме есть аналогичные переключатели, я бы сказал, что еще более или менее понимаю, в чем тут дело. Мне лично кажется чрезвычайно удивительным, что прогнозировать можно, пользуясь математикой, т. е. просто следуя определенным правилам, не имеющим никакого отношения к тому, что происходит в действительности. Включение и выключение переключателей в вычислительной машине ничем не напопоминает того, что в действительности происходит в природе” [Библиотечка “Квант”, выпуск 62, М. 1987].

Разобравшись с этим вопросом я понял, что нет принципиальной разницы между объектами логоса и эмпирическими объектами. То есть разница, конечно, есть, но она – в иерархическом уровне объектов. Просто объекты логоса – первичны. И атом, и компьютер используют объекты логоса, в чем-то схожих друг с другом, хотя атом совсем не напоминает компьютер. Вместе с тем и атом, и компьютер суть модели того же логоса. Впрочем, я забегаю несколько вперед и об этом речь впереди.

3. Проблема бесконечности и непрерывности.

Данная проблема более относится к математике, чем к какой-нибудь научной дисциплине, изучающей эмпирические объекты. Но на данном уровне рассмотрения выяснение этого вопроса имеет фундаментальное значение.

Начнем мы с абстрактных объектов, ибо именно ими оперирует математика и логика. Издавна возникло убеждение, что абстрактные модели ничем не ограничены. Можно оперировать бесконечно большими и бесконечно малыми величинами на свое усмотрение, можно пользоваться теоремами о существовании чего-то, что не ясно в деталях и даже в структуре. Эта позиция имеет свою философскую подоплеку. Мир неисчерпаем ни в своем объеме, ни в своей сложности, следовательно можно указать на что-то, что никогда нельзя абсолютно точно вычислить и  даже указать точную структуру, но можно предположить, что это нечто реально существует. Человек просто вынужден использовать для описания этого нечто свои догадки и вводить предположения. Но здесь есть два подхода. Можно заложить в модель качества, которые уже на уровне модели имеют свойства неопределимости, отражая наше предвзятое отношение к объекту как неисчерпаемому в своей природе. При этом даже не имеет значения – реальный ли это объект или просто умственная конструкция.

Второй подход следующий. Пусть Мир ( в самом широком смысле) и в самом деле неисчерпаем. Но модель должна быть, по крайней мере, потенциально исчерпаема. Что это значит? У нас может не хватить физических возможностей что-то до конца просчитать или просмотреть. Но можно дать четкий алгоритм относительно того: как смотреть и как считать. Очень простым и наглядным примером является модель натурального числового ряда. Когда хотят указать на числовой ряд, то обычно пишут так:  1;2;3; …  , подразумевая при этом, что каждый желающий может и знает как продолжить этот ряд самостоятельно. Математически это называют потенциальной бесконечностью.

Когда же речь заходит о таких объектах как иррациональные числа, то здесь можно говорить о актуальной бесконечности. В этом случае подразумевается, что существует такой вполне конкретный объект, как какое-либо иррациональное число (например – π). Уже известно вполне определенно, что точное его значение написать невозможно. И все-таки это вполне конкретный объект, которым можно оперировать как с любым точно выражаемым числом. Числовым рядом мы таким образом оперировать не можем. Но когда мы пытаемся определить точное значение иррационального числа, то погружаемся в бесконечность.

Сущность второго метода в том, что бы исключить из рассмотрения такие объекты и заменить их на потенциально определимые конкретные последовательности вычислений. То, что одна последовательность может так скомпенсировать другую, что в результате получится вполне конкретное число еще не доказывает, что в вычислительной операции участвовали конкретные числовые объекты. С таким же успехом можно из одного натурального ряда вычесть такой же ряд и получить конкретный ноль. Или, допустим, из трех числовых рядов вычесть один и получить два. Это просто модель второго порядка, сводящая одну абстракцию к другой.

Могут возразить: а как же быть с бесконечными рядами, которые сходятся к конкретному рациональному числу? Для объяснения рассмотрю простейший вариант последовательности: 1/1; 1/2; 1/3; 1/4; …

Ясно, что в бесконечности она сводится к нулю. Если сюда добавлять любое рациональное число, то именно к нему будет сводиться новый вариант. Но посмотрим внимательно, что из себя представляет “почти ноль”, к примеру: 1/10³³. Если под этим понимать величину расстояния (к примеру в метрах), то ничего в этой Вселенной меньше быть не может (по мнению современных физиков). В диапазоне 10²⁸м и 1/10³³м можно уложить все в этой Метагалактике (видимой части Вселенной). Но ведь в диапазоне 1/10³³ и 1/10⁶¹  можно уложить не меньше! Этот “почти ноль” оказывается совершенно неисчерпаем в своих потенциальных возможностях. Поэтому, когда говорят о стремлении бесконечного ряда к какому то конкретному числу – надо всегда понимать условность такого стремления.

Второй метод в математике называется интуиционизмом. Я выразил бы этот подход следующим образом (мое личное видение). Абстрактная модель должна иметь дело либо с совершенно четко просчитываемыми объектами, либо указывать на потенциально бесконечный процесс, для которого указан совершенно четкий алгоритм. Этот алгоритм можно обозначить каким-либо конкретным символом, но при этом не надо забывать, что речь идет о некоем потенциально разворачиваемом процессе. Я бы расширил философию интуиционизма на весь процесс познания человеком окружающей действительности. Пусть наши конкретные и просчитываемые модели не отражают действительности, но зато они говорят нечто вполне конкретное. Пусть время от времени их надо уточнять и корректировать, но зато всегда есть возможность проверить следствия и вообще – сказать нечто определенное о том объекте, который мы рассматриваем.

А теперь давайте внимательно присмотримся к другому фундаментальному качеству абстрактных объектов, называемому непрерывность.  Последняя тесно связана с понятием бесконечность. Если бесконечность – потенциальный процесс, то и непрерывность – то же потенциальный процесс. Когда речь заходит о непрерывной величине  или непрерывной функции, то ведь это абстракция, которую практически нельзя реализовать в вычислениях. Мы можем лишь указать на эту абстракцию как на некоторый потенциальный процесс. Когда же мы начинаем реализовывать этот процесс для того, что бы получить конкретную величину, то всегда будем иметь дело с конечными значениями. В этом смысле можно говорить, что указывая на какой-либо потенциальный процесс мы как бы вводим абстракцию второго порядка. Хотя эта абстракция и подразумевает некую бесконечность или непрерывность, но сама она является чем-то вполне конечным.

Можно говорить об абстракциях второго, третьего и т.д. порядка, но в результате мы так или иначе все сведем к чему-то вполне конечному. Иначе и быть не может, ведь реальными бесконечностями мы  оперировать не можем. Другое дело – верим ли мы в эту бесконечность и непрерывность как в какую-то объективную реальность или нет. Однако, независимо от этой веры второй подход предполагает на уровне модели отказываться от актуальной бесконечности и актуальной непрерывности.

4. Гипотеза отсутствия актуальных бесконечностей и непрерывности.

А вот теперь сделаем следующий шаг. Откажемся от актуальной бесконечности и непрерывности не только на уровне модели, но и на уровне реальности, то есть откажем эмпирическим объектам в том, что они могут содержать в себе непрерывность и бесконечность. Это чрезвычайно смелый шаг, ибо современное материалистическое естествознание позволяло впихнуть в эту бесконечность всю потенцию развития материи. Могут сказать, что этим предположением я погружаюсь в чистую мистику, отдавая бесконечные потенции Богу, а за материей оставляя лишь конечную дискретную функцию. Но если кто считает, что чисто материалистическая позиция не лишена мистичности, то он сильно ошибается. Бесконечные потенции подобны мешку фокусника. Стоит как-то “трухнуть” материю и она “родит” какие-то новые формы. Подобная установка пронизывает все материалистическое знание – от начала возникновения Метагалактики (видимой части Вселенной) до эволюционной теории в биологии. Вспомните большое количество всяких фантастических произведений, где появляются весьма жизнеспособные монстры в результате какой-либо случайной мутации.

На рубеже XX и XXI веков сложилась двойная философская мораль. С одной стороны люди кинулись в религию, как в некие вечные трансцендентальные истины. С другой – в традиционном научном знании они так и остались на позиции классического материализма.

Неужели данная проблема не имеет никакого рационального решения? Я имею в виду не спекулятивные формы такого решения, где все сводится к словесной “эквилибристике” и утешению людей относительно их ограниченности, а реальное логико-математическое решение.

Это, действительно, очень сложный вопрос, ибо попытка исчерпывающего ответа может быть похожа на Лемовское “короткое замыкание”. Поясню, что именно я имею в виду. В свое время на меня произвели впечатления идеи известного философа и писателя фантаста Станислава Лема, которые он вложил в уста одного из своих героев – профессора Хогарта  в повести “Голос Неба”: “Познавательные стремления человека – это процесс, ограниченный лишь вечностью, а философия – попытка достичь этой цели одним махом, словно в коротком замыкании, что дает уверенность в совершенном и вечном знании. Наука тем временем двигается мелкими шагами, иногда ползком, а иногда даже топчется на месте, однако в конце концов достигает разного рода не преодоленных, вырытых философской мыслью окопов и, совершенно игнорируя то, что именно здесь должна была проходить ультимативная граница для разума, продвигается дальше”.

Все правильно. И все же время от времени надо останавливаться в поступательном движении познания объективных законов нашего мира и пытаться дать синтез. Любая попытка, если она выполнена с должной тщательностью, всегда полезна, даже если является очередным заблуждением. Для примера могу привести блестящий цикл работ А. М. Хазена, в частности – книгу “Разум природы и разум человека”. Работа выполнена весьма обстоятельно, с проработкой большого материала. В ней делается попытка все оценить с единой позиции и дается единая генерализующая идея. Насколько эта идея правильна – будет ясно со временем. Лично я исхожу из совершенно иных концепций, но это – мое личное видение.

Краткая аннотация к работе “Информационная картина Мира”

Автор работы делает два основополагающих допущения:

1. В природе (по крайней мере – в рамках того, что способен о ней узнать человек, используя любые логически непротиворечивые умозаключения) не существует актуальной бесконечности и непрерывности. О бесконечности можно лишь говорить как о некоей потенциальной последовательности, позволяющей добавлять к существующей конструкции (будь она умственная или реально существующая) неограниченное количество дополнительных элементов. О непрерывности можно говорить как о некоей возможности неограниченно углубляться во внутренние пределы аналогичной конструкции по определенной конкретной методике.

2. Между абстрактным и реальным нет фундаментальных различий, а есть общее исходное дискретное начало, которое служит базой для того и другого.

Исходя из этих допущений автор предлагает вариант так называемой “информационной монады”, которая является нелокальным образованием (поскольку стоит вне пространства и времени, являясь более первичным явлением, как бы “вещью в себе”). Данная монада имеет возможность принимать два состояния, которым невозможно дать какую бы то ни было интерпретацию с точки зрения наглядности, а можно лишь формально обозначить (в той или иной форме, удобной для человека при конкретном рассмотрении отдельных конструкций из совокупности монад). Данные монады могут образовывать совокупности, которые обусловлены наличием у монады трех коммуникативных компонентов, названных автором “полусвязями”. Две полусвязи от разных монад, объединяясь, образуют “связи”. Таких “связей” может образовываться три типа – входная, выходная и универсальная. В зависимости от наличия у монады одного из двух состояний она может влиять на связанную с ней монаду по выходной и универсальной связи. Закон взаимовлияния четко формулируется.

Далее автор показывает – как, исходя из описанных свойств (предельно минимизированных), строятся конструкции в системе информационных монад и показывает возможности этих конструкций. Время определяется автором как абстрактное свойство акта взаимовлияния двух связанных монад. Это время названо автором первичным временем, поскольку физическое время определяется определенным алгоритмом в системе монад, образующих конструкцию, соответствующую физическому пространству, которое автор называет пространством Метагалактики.

Развернутое представление о пространстве Метагалактики, как определенной конструкции в системе информационных монад, дается автором при дальнейшем изложении своей концепции. Данную задачу автор посчитал актуальной в связи с тем, что любая теоретическая схема имеет смысл, если ее можно применить для решения проблемных задач, связанных с реальностью. Пространство Метагалактики описывается автором как система ячеек, связанных между собой коммуникационными линиями связи. И ячейки, и линии связи – конструкции из тех же монад. Ячейка пространства символизирует собой материальную точку. В отличие от геометрической точки последняя определена не только в своем расположении по отношению ко всем другим точкам пространства, но имеет по крайней мере две фундаментальные характеристики – энергию и так называемый “кинетический вектор” – импульс с размерностью энергии. Ячейки пространства Метагалактики образуют тот фундамент, на котором стоит все возможное материальное наполнение пространства – частицы, кванты электромагнитного излучения, атомные и молекулярные системы. Сами по себе описанные элементы не имеют энергии. Они есть информационные автоматы более высокого уровня иерархии, которые оперируют ячейками пространства.

Автор не развивает свою теорию до уровня выше ячеек, но и анализ до этого уровня позволяет понять и объяснить очень важные особенности пространства Метагалактики. Очень просто решаются вопросы независимости предельной скорости передачи взаимодействия между ячейками от взаимной скорости ячеек. Объясняется и смысл самой этой максимальной скорости. Объясняется и дается предельно конкретный алгоритм формирования и изменения скорости ячеек, алгоритм пересчета взаимного положения ячеек, поскольку абсолютной системы координат не существует в данной модели. Объясняется смысл гравитационного взаимодействия. Кстати, массу, как некий независимый параметр ячейки (и всего, что из нее формируется) автор упразнил за ненадобностью. Полная энергия ячейки и есть мера гравитационного взаимодействия, и мера инерционных свойств последней. В приложении к работе описывается конкретный алгоритм формирования темпа пересчета взаимодействия ячеек, который автор соотносит с физическим временем.

Совершенно естественно решается вопрос сингулярности как необходимое исходное условие  возникновения пространства Метагалактики.

Большим преимуществом модели пространства Метагалактики является то, что все узловые вопросы, описанные выше, совершенно естественно вытекают из основных посылок. Их, как говориться, не надо “притягивать за уши”, они органически сопрягаются между собой. Однако, особенностью данной модели является то, что она не исходит из свойств того наполнения пространства, которое в обычной физической теории является исходным пунктом рассуждений. До наполнения надо еще достроить систему. Теория частиц и полей еще ждет своего часа (имеется в виду теория, основанная на базе системы информационных монад).

Вцелом данный подход можно охарактеризовать как инженерный, или конструкторский. Мы ставим себя в положение Творца, который строит реальность из набора неких “первокирпичиков”. Последние стоят рангом выше как пространства и времени, так и физической реальности как таковой. Конечно, попытка оперировать моделями, в той или иной степени отражающими эту первичную реальность, не может быть не лишена недостатков. Ведь при анализе мы используем физические аналогии. Но подобные вещи встречаются повсеместно. Когда ведут вычисления чисел, используя счеты или калькулятор, имеют в виду не костяшки счет и не цифры дисплея, а нечто куда более абстрактное, а именно – числа.

Исчерпывающее философское истолкование работы надо еще додумывать. Проще всего назвать ее объективно идеалистической. Есть всемогущий и непостижимый Бог, который создал эти самые монады и определил их свойства. Далее Он создал базовые конструкции из этих монад и запустил систему в действие. Личности, действующие в системе информационных монад – некое трансцендентальное начало, которое привязывается Богом к этим конструкциям. Выйти за пределы этих объективных свойств личностям не дано, потому что они жестко связаны с конструкциями в системе и оперируют этими конструкциями в рамках законов их взаимодействия. Другое дело, что кроме тех конструкций, что образуют физическое пространство и его наполнение, вполне логично предположить наличие и дополнительных конструкций – целой иерархической системы. При этом не надо опираться на свойства пространства, свойства частиц и ломать голову над тем – где место в этой системе иным реальностям. В системе информационных монад могут параллельно существовать сколько угодно реальностей.

Автор не хотел бы однозначно привязываться к идеалистической доктрине. Если кто-то сумеет предложить алгоритм саморазвития монад, расширив их свойства до необходимого для этого качества, автор будет очень признателен и внимательно рассмотрит вариант. А ломать голову над тем – откуда взялся этот вариант навряд ли имеет столь уж необходимое значение. Ведь можно спросить у физика – откуда у частиц взялись такие, а не иные свойства? И нет уверенности, что кто-то сможет дать исчерпывающий ответ.