Проблемы моральных мотивов поведения в современной отечественной этической и психологической литературе

Введение
Согласно логике сначала необходимо определить понятия, о которых пойдет речь в данной работе. Надо договориться, что мы будем называть моральным мотивом: тот мотив, который детерминирует любое поведение, затрагивающее сферу моральных отношений, в том числе и безнравственное, или же это мотив поступка, ценного в нравственном отношении? В данной работе моральный мотив будет пониматься именно во втором варианте.

В психологии нет понятия “моральный мотив”, вместо него там рассматривается мотив помощи и альтруистические мотивы. Альтруизм и моральность не тождественные понятия: первое связывается с первым отношением подчинения; другими словами, понятие моральности шире понятия альтруизма, включает его в себя. Как отмечает Н.В. Гришина, “альтруизм – это самостоятельный мотив, который отличается от других мотивов, основанных на личной выгоде; в основе его лежит любовь и бескорыстная забота о других, способность на безвозмездную жертву ради группы, потребность отдавать и чувство ответственности” [7, 194].

Т.Г. Сырицо пишет: “Нравственными, или моральными, называются чувства, которые испытывает человек при восприятии явлений действительности и сравнении этих явлений с нормами, категориями морали, выработанными обществом” [7, 207]. Далее психолог задается вопросом, можно ли считать нравственным чувство лишь потому, что оно направлено на те или иные социальные институты, человеческие коллективы, отдельных людей. И отвечает: “Нет, так как возникновение морального чувства предполагает, что человеком усвоены нравственные нормы и правила, что они выступают в его сознании как нечто такое, чему он обязан, не может не подчиняться” [7,207]. По мнению ученого, к нравственным относят чувство долга, гуманность, доброжелательность, любовь, дружбу, сочувствие и т.д.

Многими авторами признается, что современные психология и философия безосновательно отдалились друг от друга, стали слишком узко специализированными и во многом даже противоборствующими науками [см., напр., кн.: Психология и этика: опыт построения дискуссии. Самара, 1999]. А могли бы обогащать друг друга: психология философию – практическими изысканиями, результатами экспериментов и т.п., а философия психологию – ценными методическими рекомендациями, теоретическими вопросами, дилеммами, – с тем, чтобы лучше разобраться, что такое человек.

Проблема моральных мотивов поведения – одна из таких смежных проблемных областей, которые могли бы значительно проясниться, если философия (в данном случае этика) и психология объединили бы свои усилия.

Цель данной работы – перечислить проблемы, связанные с моральными мотивами, и осветить существующие в этике и психологии точки зрения на них.

1. Понятие “моральной деятельности” в этике

Мораль в истории философии рассматривалась главным образом как моральное сознание. Но ее можно рассматривать и как сторону, характеристику, свойство практической деятельности человека в обществе. А С.Ф. Анисимов говорит о морали даже как о виде общественного поведения людей [11, 367]. Это весьма спорное суждение. Так, А.В. Разин считает, что “она [мораль] не способна существовать как независимый от других средств социальной регуляции феномен” [9, 90].

В зависимости от представления о степени примата морали в регуляции поведения личности понятие “моральная деятельность” можно употреблять в двух смыслах: узком и широком.

В первом смысле моральную деятельность рассматривал И. Кант – как особый род человеческой деятельности, мотивированный чисто моральными, и никакими другими, побуждениями, императивами. Если человек говорит, что поступает так, а не иначе, потому что поступить иначе ему не позволяет совесть, то в этом случае, по Канту, мы имеем дело с чистой моральной мотивацией поведения.

Что касается широкого смысла моральной деятельности, то мораль в нем понимается как специфическое свойство всякой человеческой деятельности, поведения людей, какими бы иными непосредственными мотивами они ни стимулировались. Здесь следует сказать, что поведением в этике называют не всякую деятельность человека, а лишь “сознательную, в условиях свободы выбора… и притом еще в более специфическом и узком смысле – под углом зрения морального качества действий” [11, 369].

Иными словами, поведение в этике состоит не из действий-операций, а из действий-поступков. Первая категория включает в себя внеморальные, не подлежащие моральной оценке действия. Когда человек принимает пищу или спит, – все это действия-операции, так как они естественны для всех и никак не соотносятся с категориями добра и зла. “Студент пьет”. В этом предложении нет информации о моральных качествах действия или самого студента, так как у любого человека периодически возникает жажда. Если же “студент пьет пиво”, да еще “на лекции”, то такое добавление придает действию отрицательный оттенок, так как распитие пива молодежью вообще весьма сомнительно с моральной точки зрения, а уж в учебное время – тем более безнравственно. В центре рассмотрения такого действия оказывается не факт или способ его совершения, а его моральное качество. Поэтому студент в описанной ситуации совершил не просто операцию, а поступок. “Поступок есть действие, имеющее ценностное значение и потому возбуждающее к себе то или иное, положительное или отрицательное отношение, реакцию одобрения или осуждения” [11, 370]. К этому определению надо добавить, что поступок может и не быть действием-операцией, он может быть отсутствием действия. Например, бездействие человека, когда в его силах помочь другому, – это тоже поступок, причем отрицательный с точки зрения этики.

2. Структура поступка в этическом анализе

В частных науках, которые интересуются человеческим поведением, (педагогике, социологии, криминологии и др.) оно рассматривается не вообще, полностью (как в этологии, или – шире – в психологии), а только в той части, понятие о которой может помочь решить конкретные задачи, стоящие перед этими науками. Поэтому и средства анализа в разных науках будут различаться, и структура одного и того же объекта (человеческого поведения) будет представляться по-разному. В связи с этим в структуре поступка разные дисциплины могут выделять внешние стимулы, внутренние побуждения, цель, борьбу мотивов, принятие решения, действие, результат, оценку. В этическом же анализе достаточно принять во внимание лишь три элемента поступка: мотив, результат и условия совершения поступка, – а также взаимосвязи между этими тремя элементами. “Поступок с равным основанием можно понять как субъективно мотивированный результат и как объективно реализованный мотив” [1, 46]. Иначе говоря, мотив субъективен, результат объективен. Условия же могут быть и субъективными, и объективными.

Что касается объективности результата, то некоторые исследователи (например, Б.О. Николаичев) разводят понятия результата предметного и результата морального. Последний представляет собой моральную ценность поступка в целом. Например, когда крестьянин даром помог соседу распилить дрова – предметный результат безусловно положителен. А если выясняется, что этот человек оказал “безвозмездную” помощь, в тайне надеясь получить за это бутылку водки, то можно говорить о невысокой ценности полученного морального результата.

3. Зависимость мотивов от потребностей в моральной деятельности

Мотив (от лат. movere – приводить в движение, толкать) – гипотетический конструкт [7, 191], и эта его неопределенность, недоказуемость дает возможность для всяческих спекуляций с использованием термина. В разных науках его значения могут значительно различаться. “Подобно тому, как нет и не может быть философского, физического или биологического определения материи, – пишет А.Г. Спиркин в своей работе “Сознание и самосознание”, – точно так же не может быть философско-психологического и наряду с этим, например, психиатрического или юридического определения сознания” [цит. по: 5, 33]. Н.Г. Иванов распространяет это сравнение и на мотив: “…Мотив как двигатель поведения имеет единое содержание применительно к любой изучающей это явление науке”. Если принять эту точку зрения, то моральный мотив, как и мотив утолить жажду, мотив посмотреть интересный фильм, является разновидностью мотива как психического феномена и подчиняется тем же законам, по которым формируются и другие мотивы.

Общепризнанно, что мотив как побуждение – это источник действия, его порождающий. Полемика идет о том, где находится тот исток, из которого исходит побуждение.

Классическое определение мотива: мотив есть предмет потребности. Некоторые психологи определяют его также как опредмеченную потребность.

Потребность – это состояние нужды в объективных условиях, предметах, объектах, без которых невозможны развитие и существование живых организмов, их жизнедеятельность. Потребность – источник активности человека.

4. Элементы сознания, выступающие в качестве мотивов

Как указывает Р.С. Немов, любое поведение детерминируется как внутренними, так и внешними причинами. В первом случае такими причинами выступают психологические свойства субъекта поведения, а во втором – внешние условия и обстоятельства его деятельности. К внутренним причинам относятся мотивы, потребности, цели, намерения, желания, интересы и т.п., а к внешним – стимулы, исходящие из сложившейся ситуации. Примерно то же говорит и С.Ф. Анисимов. Иногда внутренние психологические факторы поведения называют личностными диспозициями. Тогда говорят о диспозиционной и ситуационной мотивациях как аналогах внутренней и внешней детерминации поведения соответственно [6, 463-464].

Классификация мотивов – один из спорных вопросов психологии. Как считает В.И. Ковалев, “…до сего времени в психологии не сложилось непротиворечивой теории мотивации, системы основных понятий” [цит. по: 5, 34]. Вследствие этого термином “мотив” обозначают инстинкты, цели, интересы, стимулы, влечения, желания и т.д. Поэтому значительное число разногласий по вопросам мотивации происходит всего лишь оттого, что разные авторы используют понятие мотива в разных по широте смыслах. Другими словами, в дискуссиях по проблемам мотивов нарушается начальное требование формальной логики к любому рассуждению – определиться с дефинициями (определениями).

Как считает С.Ф. Анисимов, понятие “мотив” неверно отождествлять с понятиями причины, побуждения, стимула, намерения (умысла). Побуждением является любая (внутренняя и внешняя) причина поступка, которая всегда предшествует по времени самому поступку. Внешнее побуждение еще называют стимулом. Мотив же – это всегда внутреннее побуждение. Намерение, по С.Ф. Анисимову, не является мотивом поступка, хотя многие психологи (в частности, Р.С. Немов называет намерения наряду с желаниями “мотивационными… состояниями” [6, 468-469]) рассматривают намерение как разновидность мотива. Так, Анисимов пишет: “Намерение нередко не совпадает с мотивом… Кто-то намерен взять слово на собрании, мотивы при этом могут быть разными: желание доказать истину, свести счеты с противником, а может быть – просто покрасоваться перед публикой, прослыть златоустом, записным оратором” [11, 372]. Вместе с тем Н.В. Гришина пишет: “Цель и мотив не совпадают. Так, например, у человека может появиться цель – сменить место работы, а мотивы могут быть различными: улучшить свое положение; избежать грядущих неприятностей; приблизить место работы к месту жительства; работать рядом с друзьями и т.д.” [7, 191]. Очевидно, что и Анисимов, и Гришина говорят об одном и том же, но называют это по-разному: намерение и цель соответственно, – хотя это разные явления. Подобных примеров можно приводить множество. Напрашивается вывод, что оснований для спора о сущности мотива в большинстве случаев нет, просто оппоненты пользуются разной терминологией.

Итак, в широком смысле термина мотивом могут выступать потребности, интересы, цели, установки, социальные ориентации, привычки. “К числу высших мотивов поступков следует отнести также убеждения – глубоко осознанные, продуманные и прочувственные установки и ориентации, ставшие общими принципами поведения, на рациональном уровне определяющие и контролирующие более частные мотивы поступков…” [1, 41]. Р.С. Немов выделяет еще, как уже указывалось, желание, намерение, а также задачу.

Интересом называют особое мотивационное состояние познавательного характера, которое, как правило, напрямую не связано с какой-либо одной, актуальной в данный момент времени потребностью. Иначе говоря, интерес – это избирательная направленность сознания на те или иные потребности. Интерес к себе может вызвать любое неожиданное событие, непроизвольно привлекшее к себе внимание, любой новый появившийся в поле зрения предмет, любой частный, случайно возникший слуховой или иной раздражитель. Интересу соответствует ориентировочно-исследовательская деятельность. С.Л. Рубинштейн в “Основах общей психологии” определяет интерес как “мотив, который действует в силу своей осознанной значимости и эмоциональной привлекательности” [цит. по: 5, 55].

Цели – образы ожидаемых или желаемых результатов деятельности, направленной на удовлетворение потребностей и интересов. Установки – состояние стабильной готовности действовать определенным образом в определенных ситуациях. Социальные ориентации – относительно устойчивые избирательные отношения к тем или иным ценностям жизни и культуры, имеющие более обобщенный, менее ситуативный характер. Привычки – установки на определенные, автоматически повторяющиеся формы поведения, осознанные раньше и ставшие столь устойчивыми, что не обязательно требуют деятельности рассудка при каждом конкретном поступке. Задача – ситуационно-мотивационный фактор, возникающий при появлении в ходе деятельности препятствия на пути к цели.

Кажется справедливым вывод Р.С. Немова о том, что “интересы, задачи, желания и намерения хотя и входят в систему мотивационных факторов, участвуют в мотивации поведения, однако выполняют в ней не столько побудительную, сколько инструментальную роль” [6, 469].

5. Осознаваемые и неосознаваемые мотивы

Могут ли мотивы быть неосознанными? Гегель считал, что мотив – всегда внутреннее, субъективное побуждение, и притом осознанное побуждение. Что по этому поводу думают современные психологи?

Как известно, потребность формирует мотив, обнаруживая какую-то конкретную цель, предмет потребности, и побуждает действие. Р.С. Немов пишет, что “целью называют тот непосредственно осознаваемый (выделено мной. – Е.Н.) результат, на который в данный момент направлено действие” и что “цель является основным объектом внимания (выделено мной. – Е.Н.)” [6, 466]. Но уже через три страницы своего учебника он противоречит сам себе, утверждая: “Мотивация поведения человека может быть сознательной и бессознательной… Одни потребности и цели, управляющие поведением человека, им осознаются, другие нет” [6, 469].

Ю.Б. Гиппенрейтер, одна из виднейших представителей школы А.Н. Леонтьева (теории деятельности), также пишет, что “мотивы осознаются далеко не всегда” [3, 123]. Осознаваемые мотивы исследовательница предлагает называть мотивами-целями и считает, что “существование таких мотивов характерно для зрелых личностей” [3, 123]. Класс же неосознаваемых мотивов, согласно ученому, “значительно больше, и до определенного возраста в нем оказываются практически все мотивы”. Логично предположить, что с созреванием человека как личности, с приближением его к третьей стадии нравственного развития (по Лоуренсу Колбергу) – стадии автономии личности, базирующейся на способности сознавать вину (в противоположность предшествующим страху и стыду), все большее число мотивов, в том числе моральных, становится осознаваемыми.

Если мотивы не осознаваемы, это не значит, что они вообще не представлены в сознании. Такие мотивы проявляются в сознании, по крайней мере, в двух формах: эмоциях и личностных смыслах. Вообще эмоции – это ключ к разгадке человеческих мотивов, если последние не осознаются.

По Ю.Б. Гиппенрейтер, личностный смысл – это “переживание повышенной субъективной значимости предмета, действия или события, оказавшихся в поле действия ведущего мотива” [3, 125-126].

Может ли моральный мотив быть неосознанным? Думается, что ответ на этот вопрос должен быть положительный. Именно неосознанными бывают моральные мотивы у зрелых личностей, которые давно уяснили, что убивать, обманывать, предавать плохо. Действительно, сложно представить, к примеру, чтобы священник или врач, да вообще любой человек, осознающий ответственность своей работы, каждое утро задумывался: поспать ли подольше (“очень уж хочется!”) или все-таки пойти исполнять свой профессиональный долг. Можно предположить, что моральные мотивы становятся осознанными в условиях борьбы мотивов, когда исполнение своего морального долга ставит под большую угрозу собственное благополучие.

6. “Мнимое благодеяние”, или способы рационального объяснения морального поведения

Р.Г. Апресян выделяет 5 видов “мнимого милосердия” [4, 366-368]. Во-первых, это милосердие в надежде на одобрение и благодарность других. Признание со стороны общественного мнения является единственным мотивом такого благодеяния.

Во-вторых, одна из форм “мнимого” благодеяния связана с разумно-эгоистической позицией в нравственности. Фактически совершение блага другому в этом случае является средством достижения собственного блага, так как оправдательными мотивами здесь выступают мысли типа: страдание других людей вызывает страдание в моей душе; я сострадаю страдающим не только из симпатии к ним, но и из антипатии к страданию, из желания не страдать, из желания быть счастливым.

В-третьих, это эгоистическое (корыстное) благодеяние, главная цель которого – удовлетворение потребностей самого “благотворителя”. Единственной корыстью такого милосердия может быть моральное удовлетворение от чувства выполненного долга.

В-четвертых, это “идеалистическое” благодеяние. Оно может совершаться с целью исполнить долг (ради долга), идеал (ради идеала). Побуждением к нему может быть благородный порыв. “Но там, где порыв, – пишет Р.Г. Апресян, – там – случайность, возможность более сильного порыва. Тот, кому оказывается помощь, при этом уже как бы и не принимается благотворителем в расчет” [4, 367].

В-пятых – патерналистское благодеяние, совершаемое с целью завоевать сердце и волю того, кому оно оказывается.

По Апресяну, это все ложные добродетели. Но, думается, других, “истинных” добродетелей и не может быть, так как любой моральный поступок можно в конечном итоге подвести под вторую либо третью категорию. Логика проста: поведение направляется мотивами, а мотив – это предмет потребности, потребности, которую необходимо удовлетворить. В словаре С.И. Ожегова удовольствие определено как чувство радости, а удовлетворение – как удовольствие от исполнения желаний. Вероятно, что удовольствие от удовлетворения собственных потребностей не испытывают какие-то группы душевнобольных, людей со значительными психическими отклонениями. Любой же психически здоровый человек по крайней мере подсознательно получает удовольствие от удовлетворения собственных потребностей. “В основе мотива лежит потребность, ориентированная на получение человеком удовлетворения (синонимы – удовольствие, счастье), которое следует понимать как полезный результат…” [5, 52]. Если так, то какую потребность удовлетворяет моральный мотив? Действительно, чего не хватает человеку, в чем он нуждается, когда подает нищему деньги, когда закрывает собой тело друга на войне, когда выручает человека, который до этого сделал ему много зла, и т.д.? Как – очевидно, верно – отмечает А.В. Разин, “изображение морального поведения по типу удовлетворения потребностей, даже высших, явилось бы невероятным упрощением теории” [8, 106]. Косвенным доказательством этого является тот факт, что в моральном поведении не происходит таких перепадов настроения, какие характерны для процесса удовлетворения обычных потребностей.

7. Проблема возможности автономного существования моральных мотивов

Можно ли рассматривать моральный мотив вне связи с другими мотивами в мотивации поступка? Может ли моральный мотив функционировать отдельно от других мотивов?

Как отмечает Ю.Б. Гиппенрейтер, обычно действия человека побуждаются сразу несколькими мотивами: “Полимотивированность человеческих действий – типичное явление” (5, 123). Исследовательница приводит пример: человек может работать ради высокого качества результата, но попутно удовлетворять и другие мотивы: социального признания, материального вознаграждения и др. Правда, не все мотивы одной деятельности равнозначны. Как правило, один из них главный, другие – второстепенные. Главный мотив называется ведущим, илидоминирующим (в философской литературе) мотивом, второстепенные – мотивами-стимулами: они не столько инициируют, сколько дополнительно стимулируют данную деятельность.

Как считает Ю.А. Шрейдер, “этика – это раздел философии, изучающий феномен морали. Этот феномен играет важную роль в человеческом поведении, соотнося его с ориентирами, выходящими за пределы непосредственных мотивов и целей совершаемых поступков” [10, 3]. Из этого определения этики можно сделать вывод о несоответствии “непосредственных мотивов” поступков их моральным “ориентирам”, идеалам. Иными словами, должные, истинно моральные, мотивы – нечто запредельное по отношению к обыденным мотивам, тем, которыми управляются действия людей в повседневной жизни.

С.Ф. Анисимов считает, что “деятельность, мотивированная исключительно моральными представлениями, нормами, чувствами, – редкое исключение” [11, 368]. Люди руководствуются в своем поведении неморальными целями, интересами, помыслами и критериями оценки: выгодой, правомерностью, модой, здравомыслием и т.д.

А может быть, “деятельности, мотивированной исключительно моральными представлениями, нормами, чувствами” вообще не бывает в природе? Психология не дает ответа на этот вопрос. Ответить на него можно, лишь приняв определенную философскую точку зрения. Рассмотрим две основные позиции по этому поводу, существующие в этике.

8. Стремление к положительным эмоциям и избегание отрицательных эмоций как два возможных основания нравственной мотивации

Функционирование норм в моральной деятельности обеспечивается двумя типами моральной мотивации.

Во-первых, как это представлено в этике долга, предписания морали осуществляются на основе отрицательных эмоций (угрызений совести), которых личность стремится избежать. На стадии борьбы мотивов человек думает: “Если я не сделаю этого (не скажу правду, не помогу нуждающемуся), то я не смогу жить, это будет мучением для меня”. В классификации мнимого милосердия по Апресяну это второй вид моральной мотивации; он связан с разумно-эгоистической позицией в нравственности.

Во-вторых, согласно этике добродетелей, моральное поведение может быть побуждено стремлением к положительным эмоциям. Это позитивная мотивация. Допустим, человеку приятно делать людям добро, он не задумывается о том, как бы он себя чувствовал, если бы не совершил этого добра. Просто через совершение добродетельных поступков происходит утверждение достоинства, самоуважения личности, а это не может не повлечь за собой радость. Это третий вид мнимого милосердия в классификации Р.Г. Апресяна, названный им эгоистическим благодеянием. Психолог Петражицкий разделял все эмоции на эмоции-стимулы и эмоции-контроллеры. Многие ученые не разделяют такой дифференциации (Анохин, Симонов), считая ценностью только потребности и закрепляя за эмоциями лишь контролирующие поведение функции.

Как указывает А.В. Разин, в поведении второго типа “положительная мотивация… вносится в нравственно одобряемое действие не со стороны каких-то особых нравственных, а со стороны всех высших социальных потребностей личности” [8, 108]. Иными словами, нравственный мотив сам по себе рассматривать нельзя, т.к. непосредственные мотивы поступка (и в их числе нравственный) тесно переплетены между собой. Но каким образом происходит объединение мотивов, диалектическая методология ответить не в состоянии, – считает А.В. Разин. Он предлагает альтернативный принцип – принцип дополнительности, который “предполагает… взаимодействие какого-то локального системного образования с двумя или большим числом принципиально несводимых друг к другу систем, т.е. дает пример того, что можно назвать несистемным взаимодействием” [8, 109].

Согласно этому принципу, в моральной деятельности одни мотивы не просто действуют наряду с другими, а взаимообогащают, усиливают друг друга. Так, например, в чемпионате мира по какому-либо виду спорта воля к победе спортсмена усиливается от сознания того, что он отстаивает честь своей страны.

В связи с разным пониманием функционирования морали в практической жизни в этике долга и этике добродетелей используются разные принципы оценки поступков. Так, первый тип этики предполагает одинаковые требования ко всем людям, не взирая на их характер, “послужной список” (прежние заслуги и провинности) и т.д. Этика добродетелей в этом смысле ближе к жизни. Она оценивает поступки, исходя из конкретных черт характера людей и их достижений в общественной жизни, исторических условий. Об этом говорит и С.Ф. Анисимов: “…Иногда мы тем выше оцениваем доброе деяние, чем труднее было совершить его человеку из-за присущих ему физических, волевых, моральных недостатков или по внешним обстоятельствам” [1, 52]. Трудовой подвиг человека, известного прежде как заведомого лодыря, часто вызывает больше восхищения и уважения, чем постоянный добросовестный труд какого-либо ответственного человека. М.И. Бобнева также считает, что, анализируя чье-либо поведение, нельзя пренебрегать общим личностным фоном поступка: “Исключение из анализа (мотивации поведения. – Е.Н.) деонтического модуса психики, личности, сознания, мотивации уплощает и упрощает, делает одноплановой и фактически биологизирует личность, психику, сознание человека” [2, 121].

Заключение

В данной работе перед автором стояла задача осветить основные взгляды, представленные в современной этической и психологической литературе, на проблемы, связанные с моральными мотивами поведения. Была также сделана попытка анализа тех причин, по которым разные авторы не могут прийти к согласию в дискуссиях по мотивам, особенно моральным.

С.Ф. Анисимов пишет, что “в отличие от психолога этик не имеет возможности ставить эксперименты для получения ответов на свои вопросы” [1, 24]. Думается, это некорректная формулировка проблемы. Не на все вопросы морального поведения можно получить ответы с помощью эксперимента, но не стоит противопоставлять психологию и этику. Кажется вполне уместным и даже необходимым использовать результаты психологических опытов в этике. Эти опыты такие же этические, как психологические. Так, для этики будут очень любопытны следующие результаты экспериментов в психологии.

Потребность помогать другим есть даже у трехлетних детей. Чаще оказывают помощь те, кто сам ее раньше получал, и те, кто обладает эмпатией, т.е. способностью к сопереживанию. Исследовательница С.К. Нартова-Бочавер обнаружила, что переживание успеха увеличивает желание помочь другим людям, а переживание неудачи ослабляет. Известно также, что обучение детей альтруистическому поведению с помощью картинок увеличивает их вербальный (на словах) альтруизм, обучение же на реальных ситуациях формирует устойчивую альтруистическую мотивацию, которая тем выше, чем теплее и дружественнее отношения ребенка и воспитателя. Больше альтруизма, милосердия проявляется по отношению к зависимому человеку, чем независимому, приятному и привлекательному, знакомому и человеку той же этнической группы [7, 194-195]. Кроме того, весьма значимы результаты экспериментов, приведенные в книге Н.Н. Даниловой “Психофизиология”, основной вывод из которых в том, что, говоря очень огрубленно, и среди животных (крыс), и среди людей эгоистов 2/3, а альтруистов соответственно 1/3.

Что касается прикладного значения освещенных в работе проблем, то, очевидно, знания в области моральной мотивации могут значительно помочь педагогам найти способы формирования у детей (или даже у некоторых взрослых) установок на моральное поведение. Поэтому тема, вынесенная в заголовок работы, кажется актуальной и требует тщательной разработки.

Литература

1. Анисимов С.Ф. Мораль и поведение. М., 1979.
2. Бобнева М.И. Социальные нормы и регуляция поведения. М., 1978.
3. Гиппенрейтер Ю.Б. Введение в общую психологию. М., 2000.
4. Гусейнов А.А., Апресян Р.Г. Этика: Учебник. М., 2000.
5. Иванов Н.Г. Аномальный субъект преступления. М., 1998.
6. Немов Р.С. Психология. Учебник: в 3 кн. Кн.1. М., 1997.
7. Психология. Учебник. / Под редакцией А. А. Крылова. М., 2001.
8. Разин А.В. Основания комплементарной этики// Философия и общество, 2000, № 4.
9. Разин А.В. От моральных абсолютов к конкретной действительности. М., 199.
10. Шрейдер Ю.А. Этика. М., 1998.
11. Этика. Учебник. / Под общей редакцией А. А. Гусейнова и Е. Л. Дубко. М., 2000.